История Ирэн. Гнев - Адель Хайд

На этот раз Андрей не собирался заезжать в уездный город, он торопился сразу в поместье Лопатиных.

А Лопатины готовились к приёму лорда Ричарда Уэлсли. Ирина инструктировала Павла, что можно говорить сладкоречивому лорду, а что нельзя.

Сама же, накануне вечером, когда они с отцом вернулись из города и Ирина уже готовилась ко сну, вспоминала, как словно сопливая девчонка, поддалась невольному очарованию харизматичного иностранца. Даже наедине с собой у ней покраснели щёки, потому как Ирина действительно испытала влечение к этому мужчине. Перед сном, целуя на ночь Танюшу в тёплую макушку, Ирина осознала, что всё это крайне неуместно в её ситуации. Умом она понимала, что, в сущности, ещё очень молодая женщина и здоровые инстинкты ей не чужды, и также реально оценивала себя с точки зрения этой реальности. Для большинства мужчин здесь она не молода и не так уж и красива, а уже чего говорить о репутации…

Будет интересно узнать, какую информацию получит наместник об этом лорде-негоцианте. Хотя для коммерции такой характер и нужен, такие обаятельные люди очень хорошо умеют продавать, ну и покупать, наверное, тоже.

Весь романтический настрой Ирины схлынул, стоило ей вспомнить допрос графа Забелы и мыли потекли в другом направлении:

— А что если этот Ричард и вправду шпион, а мы здесь люди простые, кто-нибудь случайно проговорится или не дай бог, он что-то увидит и что тогда? В Алексеевский равелин*? Интересно, а куда здесь сажают дворян?

(*Алексеевский равелин — западный равелин Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. В 1769 г. в равелине была сооружена деревянная тюрьма, которая в 1797 г. была заменена каменной тюрьмой на 20 камер — «Секретным домом». Среди заключённых равелина — декабристы, петрашевцы, народовольцы)

Стоило вспомнить про графа Забелу и всё очарование Ричарда Уэлсли было забыто.

С утра, ещё до завтрака, Ирина побежала инструктировать Павла. Решили убрать всё, что могло хоть как-то указать на используемые для чернения материалы, и всех, кто отличался особой болтливостью. Павел проникся и после ухода Ирины, решил вообще к обеду отпустить всех своих учеников, чтобы не рисковать. Вдруг этот барин-иностранец начнёт их расспрашивать. В себе-то Павел был уверен, чего нельзя сказать об остальных.

На всякий случай с Тимофеем тоже была проведена беседа, и немного успокоившаяся Ирина пошла завтракать.

Лорд Уэлсли прибыл точно к трём часам пополудни. С собой он привёз огромный букет розовых роз. Ирина уже видела такие однажды. Путеев приезжал с таким же букетом в тот день, когда увезли Анну.

Интересно, — подумала Ирина, — это где-то в Никольском выращивают? Уж больно свежие, как будто только срезали.

Но по недовольному виду отца поняла, что с цветами* что-то не так. Ричард Уэлсли тоже обратил внимание на реакцию Лопатина и так как в холле стояла и Глаша вместе с Танюшей, быстро сориентировался и с показным восхищением, припав на одно колено, преподнёс букет Танечке.

(*Розовые розы являются символом влюбленности, симпатии и восхищения. Это прекрасный подарок на первое свидание.)

Танюша хохотала, ей явно понравилось получать цветы от такого весёлого дяди. Уэлсли взглянул на Леонида Александровича, тот одобрительно кивнул.

— Вот же гад сообразительный, — с восторгом глядя, как увлечённо Танюша обдирает бутоны, подумала Ирина. Розы было жаль, но теперь букет был Танечки и ей решать, что с ним делать.

Долго тянуть не стали, все были голодны и сразу прошли в столовую. По пути в столовую и потом, когда присели за стол, лорд Ричард восхищался домом и поместьем, и потом кухней. Ел маркиз хорошо и… красиво. Длинные тонкие пальцы изящным движением, ничего не уронив, держали столовые приборы из чернёного серебра. Конечно, лорд ещё раз высказал восхищение и формой приборов, как вы помните Ирина ввела в обиход вилки с четырьмя зубьями, и красотой.

После обеда было решено пройтись на ювелирное производство.

Уэлсли восхищённо осматривал ювелирную мастерскую, особенно его заинтересовали заготовки под тоноскопы. Павел сначала настороженно разговаривал с гостем, но через какое-то время Ирина поняла, что и Павел попал по невозможное обаяние лорда Ричарда.

— Интересно. Что творится в голове у лорда, выглядит искренне заинтересованным, — размышляла Ирина

А лорд Уэлсли в это время лихорадочно думал о том, сколько предложить этому огромному парню совершенно непохожему на ювелира, чтобы тот уехал с ним в Бротту или «поделился» информацией о том, как делают такую красоту.

Лорд видел, что Павел гордится тем, что он делает, и умело подводил разговор к возможным амбициям молодого ювелира. Лорду было невдомёк, что Павел настоящий художник, хотя он и выглядит как кузнец, и ему не нужны магазины в столице или международная слава, ему хотелось находиться именно здесь возле Ирэн, потому, как только у неё в голове рождались такие идеи, которые он, Павел, мог воплотить первым.

Ирине было неловко ходить вместе с Павлом и Ричардом, поэтому она попросила отца их сопровождать, но к отцу приехал староста из Кротовки, и он был вынужден отойти.

В результате, так и не добившись от Павла нужного отклика, лорд Уэлсли накупил всего, что только можно, несколько наборов столовых приборов, большую серебрянную тарелку с видом столицы Стоглавой империи, браслеты, кулоны. Даже взял несколько тоноскопов из числа тех, что не были сделаны на заказ.

Лорд продолжал восхищаться мастерством, а в его голове зрел план, что если не удастся узнать технологию чернения за деньги, то придётся организовывать похищение ювелира. Конечно, лорд был против таких методов, но главное же — результат!

Так как Лопатин ещё не вернулся, пришлось Ирине провожать лорда из ювелирной мастерской. Они шли по дорожке, дорожка была не очень широкая и поэтому создавалось впечатление, что они идут, касаясь друг друга плечами.

А в это время в ворота въезжал граф Андрей Забела. Ирине и лорду Ричарду было плохо видно ворота, тем более что они были увлечены беседой, Чарльз продолжал развивать тему своего знакомства с загадочным лордом Байроном, и Ирина слушала, потому что это была большая удача, ведь о жизни «мрачного романтика» ходило столько слухов, но никто не мог сказать, что из этого правда, а что выдумка. Одно только история о его расставании с женой и дочерями всего через год после бракосочетания*, стала тайной, которую не была разгадана и после смерти поэта. Все считали виноватым Байрона, что это он совершил что-то настолько ужасное, что привело к такому, но что же на самом деле?

(*реальное событие, прим. автора)

А вот графу Забела было хорошо видно, идущую по узкой дорожке парочку.

Грязный, уставший с дороги, всю дорогу мучившийся мыслями