Горсть чудес, щепотка смеха - Татьяна Геннадьевна Абалова

Тут Марьяша усы сняла, и понял Змей, что перед ним стоит дева красоты необыкновенной. Правда, с волосами короткими.

— Ради любимого пришлось косой пожертвовать, — пояснила Марьяна, оглаживая растрепавшиеся волосы.

Понял Горыныч, что любовь ничем не остановить, коли она истинная. Шамаханскую тут же изобличили и в темнице заперли. Только наутро ни ее, ни богатства Змея Горыныча не обнаружили. Сбежала, гадюка.

— А Марьяша? — внучка привстала с кровати от нетерпения.

— Марьяна принарядилась и пошла в башню. Змея Горыныча попросила не идти за ней, внизу подождать. Хоть не терпелось тому сына увидеть, согласился. Он вообще с тех пор спесь поубавил. Поднялась наша красавица вверх, перед дверью выдохнула, пытаясь сердце ретивое унять, и громко постучала. Не знаю, откуда Змеевич догадался, что за дверью его любимая стоит, но открыл сразу. Исхудавший, бледный, но такой счастливый. Кинулись они друг к другу в объятья и замерли, не веря своему счастью.

— Хорошо-то как, бабушка! — внучка захлопала в ладоши. — А дальше что было?

Но увидев, что в дверях комнаты стоит дедушка, Анютка позвала его:

— Иди к нам. Тут бабушка сказку о нашей семье рассказывает!

— А как ты, стрекоза, догадалась, что сказка о нас?

— Ну, я же Орлова, а вы Соловьевы. И мама говорила, что первый раз встретила папу в Карловых Варах. Там они полюбили друг друга. А потом мама уехала учиться в институт в уездный город. Ей тогда дед свою машину «Волга» отдал, чтобы она чаще домой приезжала. В сказке машина в коня Иволгу превратилась.

— Хорошая была машина, — подтвердил дед. — А папа женился на другой.

Бабушка, поэтому ты его Гадом назвала? Но в столице мама с папой опять встретились. Мама тогда уже в полиции работала. Не зря в Гранитовых горах римское право изучала, — засмеялась Анютка.

— По моим стопам пошла, — дед раздул грудь от гордости. — Я же всю жизнь в ДПС служил. Соловьем-Разбойником.

— Отчего же ты о себе, бабушка, в сказке ничего не сказала?

— Как не сказала? — заулыбался дед. — Она же у нас Сказочница. А ты, стало быть, внучка Соловья-Разбойника. Спокойной ночи, стрекоза.

Легко ли быть Ягой (юмористическая сказка)

— Ягнерра из рода Бабкиных-Ежкиных за отличные показатели в учебе на факультете Гостиничное дело награждается именной метлой и получает распределение в «Дремучий лес».

— Как в «Дремучий»? Почему в «Дремучий»? Туда триста лет распределения не было! Заброшенное хозяйство, заросшие тропки-дорожки… Ректор Академии волшебства Фер Понтий, среди студентов больше известный как Ферапонт, сдвинул очки на кончик носа и внимательно посмотрел на девушку, вцепившуюся в метлу. В зале неодобрительно загудели. Из ясных глаз Яги полились крупные слезы.

— Ну-ка, перестать распускать нюни! — как можно строже сказал ректор. И с укором добавил: — Кого как не лучшую выпускницу посылать на трудный участок? Двоечника, из-за которого «Дремучий» вылетит из реестра Колдовских туристических мест? Давай, Ягуся, собирай чемодан, не посрами Академию.

У кромки леса юную ведьму ждала ступа. Старая разбитая колода, на водительском месте затертые от времени, но ясно читающиеся буквы, коряво вырезанные перочинным ножом. ДУРА. Вот и определение той, что сейчас взгромоздится на транспортное средство, предоставленное туристическим комплексом «Дремучий лес». Бросив рюкзак на дно, Яга залезла в ступу, засунула свою метлу в уключину, повертела ею туда-сюда, приноравливаясь к управлению.

— Земля-воздух! — скомандовала Яга, но ступа не сдвинулась с места. Ведьма кашлянула и повторила более громко:

— Земля! Воздух!

— Да хоть оборись, — раздался спокойный голос из кустов, — не полетит.

Яга испуганно обернулась, но увидев, что на опушку выбрался черный кот, облегченно выдохнула.

— Старая модель. Нужно добавить «Пшла вон!», — кот сел и обвил лапы хвостом, в котором запутался репей.

— А вы кто?

— Я администратор. Кот Баюн. С утра тебя поджидаю.

— А почему в кустах прятались? Меня боялись?

— По-маленькому ходил. Ага. Описался от страха, как увидел рыжую ведьму.

Веснушки на лице Яги загорелись еще ярче. Она отвернулась от кота и, задрав нос кверху, уверенно произнесла:

— Земля-воздух. Пошла вон.

Ступа дрогнула, но не взлетела.

— Я как сказал? «Пшла вон!»

— А вы пешком пойдете? — решила уточнить ведьма, глядя, как кот пытается вытащить репей из хвоста.

— Целее буду, — буркнул тот, выплевывая колючку с комком шерсти. Среди вековых деревьев поляна с домом открылась внезапно. Снизу вид оказался еще более удручающим: старое покосившееся здание, колодец без ведра, частокол, на котором пылились консервные банки. Закинув рюкзак на плечо и подхватив метлу, ведьма подошла к крыльцу, осторожно поднялась по скрипучим ступенькам, подергала за ручку двери. Закрыто.

— Теперь жди администратора, — проворчала она, усаживаясь на ступеньку. — Небось, ключи у него.

— Нет, здесь голосовой затвор, — шорох крыльев, и перед Ягой появился Ворон.

— Вы кто?

— Метрдотель, — птица гордо вскинула голову, блеснув бусинками глаз.

— Я Ягнерра, дипломированный специалист гостиничного дела.

— Да знаем мы, — отмахнулся Ворон. — Вчера яблочко по блюдечку крутанули, ваш выпускной бал посмотрели. Ну, ты набралась! Из-за нас, что ли? Зря. Да, в глуши живем, зато никаких тебе проверок. Чистый воздух, опять-таки. Здоровая пища. Э-э-э, — запнулся Ворон, вспомнив, что последних постояльцев старая хозяйка съела живьем, не сумев их сунуть в печь. Нарочито быстро кинувшись к двери, он сверкнул голым задом. Перехватив удивленный взгляд Яги, Ворон смущенно прикрыл свою лысую гузку крылом. — С Баюном вчера на раздевание в карты играли, — смущенно проговорил он, топчась у порога. — Мошенник. Карты передергивал. Не вздумай с ним играть.

— Не буду, — кивнула Яга, слабо представляя, что мог снять с себя кот в случае проигрыша.

— Избушка-избушка! Встань ко мне передом, а к лесу задом! — громко каркнул Ворон.

Здание мелко затряслось, посыпалась штукатурка. В глазах зарябило от пришедших в движение перекошенных углов, болтающихся резных наличников. Вдруг вся деревянная конструкция повалилась на бок, словно кто-то невидимый тронул первую костяшку домино, запустив цепную реакцию.

— Опять у курьих ножек беда! —