Вместе - Дэйв Эггерс

Она не чувствовала ничего, кроме опустошения. Ей хотелось уйти. Они поговорили о сыне Агарвал, детском враче, который жил в Портленде, потом – о семье Дилейни.

– Ну, мои родители всегда говорят, что для визита без предупреждения двадцать минут – это предел, – сказала Дилейни. Она думала, что Агарвал начнет уговаривать ее остаться, но из той будто весь воздух выпустили. – Значит, когда-нибудь вы приедете на Трежер-Айленд? – жизнерадостно спросила Дилейни напоследок. – Хотя бы просто в гости?

Она поднялась, крепко обняла Агарвал и ушла.

44

Прометей прикованный

Дилейни вела машину всю ночь. Адреналин продолжал бурлить в крови. На дороге опять почти не было машин, лишь пару раз встречные фары грузовика, вылетевшего из-за поворота, заливали ее мир ослепительным светом. Вслед за этим тут же наступала темнота и тишина, и с каждой милей Дилейни все больше преисполнялась решимости и спокойствия. У нее ничего не осталось, ей больше нечего терять.

– Ты вернулась! – приветствовала мать, когда она подъехала к дому ранним утром. – Как там Агарвал?

Дилейни показала матери большие пальцы и отправилась в кровать. Ей все-таки нужно было поспать хотя бы часок. И она действительно быстро заснула в первобытном тепле своей старой комнаты, а когда проснулась, нашла на кухне отца. Он играл в покер на телефоне.

– Опять уезжаешь?

– Просто хочу покататься на велике, – сказала она, застегнула на голове шлем и вышла на крыльцо. Мать сидела на качелях, склонив голову над планшетом, откуда слышались вопли зомби, которых обезглавливали последние разумные жители планеты.

– Ты что, не берешь телефон?

– Не беру, – ответила Дилейни.

– Ну ладно. Но будь осторожней!

***

Дилейни настояла на том, чтобы встретиться с Мэй на троговской тропе, отходящей от троговской дороги в пятнадцати милях к северу от Гост-Каньона. Крутя педали, она впервые за долгое время чувствовала себя прекрасно, вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шорохом шин по пыльному грунту, и вскоре ее мысли начали блуждать, потом их сменила пустота, и в конце концов ее сознание слилось с солнечным светом. Она не испытывала ничего подобного многие месяцы, а может быть, даже годы, когда тело и мозг едины, не заняты ничем, кроме поворотов тропы и педалей. Я могла бы жить здесь, подумала она. Зачем она бросилась в эту битву за человечество? Это же бессмысленно. Уэса больше нет, Агарвал нет, родителей нет. Я одна и всегда буду одна. Никому не нужно то, что нужно мне.

До тропы она добралась на полчаса раньше назначенного времени и распласталась на плоском нагретом камне. Она разыграет свою козырную карту, подкинет Мэй последнюю идею, которая должна положить конец всем остальным идеям и все же столкнуть компанию с утеса. С одной стороны, нелепо думать, что на этот раз что-то получится. У нее обнаружился какой-то извращенный талант придумывать вещи, которые казались совершенно ужасными ей самой, но вызывали восторг у всего человечества. С другой стороны, эта, последняя, – если хоть в одной стране осталась хоть капля разума, хоть какая-то законодательная власть, хоть какие-то способы мониторинга мировой торговли, – должна была наконец вызвать лавину отторжения. У нее теплилась слабая надежда, что это предложение, если Мэй его примет, вызовет коллективную ярость. Это будет настолько слишком, что все, в ком есть хоть крупица свободы, должны взбунтоваться.

Расчет лишь на то, что Мэй идея понравится, ну а если население Земли не воспротивится – что ж, так тому и быть. Она сможет прожить остаток дней в каком-нибудь месте вроде этого. “Вместе” и полностью покорному человечеству нужен другой мир, мир под наблюдением, мир без рисков, неожиданностей, нюансов и одиночества. Так почему не оставить им его, а самой остаться с тем, что есть у нее здесь? Она построит хижину, будет жить одна и уйдет из нового мира – пусть он принадлежит тем, кто его создал и приветствовал.

***

Когда в вихре гравия и пыли появилась машина Мэй, Дилейни удивилась, увидев, что та одна. Уже второй раз Мэй выказывала себя порядочным человеком. Она выполняет обещания. На секунду Дилейни стало стыдно, когда она подумала, что из них двоих именно она, Дилейни, держит камень за пазухой. Мэй вышла из машины и осмотрелась – оглядела зеленые холмы, острые вершины вдали.

– Как здесь красиво.

Она начала завязывать шнурки на туристических ботинках, и Дилейни невольно отметила, какие они огромные – как у крупного мужчины.

– Утяжеленные, – пояснила Мэй, выпрямляясь. – Пытаюсь увеличить кардионагрузку. А ты как? Твои ноги достаточно зажили для такой прогулки?

– Все нормально, – ответила Дилейни.

– Ты очень сильная, – сказала Мэй искренне.

– Просто это мое любимое место.

– Но здесь нет сигнала. – Мэй потопала, чтобы ботинки лучше сели. – Без твоих указаний я бы ни за что сюда не добралась. У этого места даже названия нет!

“Вот поэтому я и люблю его, чудовище”, – хотелось сказать Дилейни, но она лишь улыбнулась. Она приготовилась несколько часов притворяться, изображать дружелюбие, открытость, готовность к сотрудничеству.

– Ты знаешь, что я хочу сказать, – продолжала Мэй.

– Почему бы не поделиться этим с другими, да?

– Делишься – значит, любишь, – Мэй начала поворачивать корпус туда-сюда, разминая мышцы. – Я понимаю, что это упрощение, но ведь так и есть. Далай-лама говорил: “Делись своими знаниями. Это путь к бессмертию”.

Дилейни не сомневалась, что цитату для Мэй подыскал кто-то из Читального Зала.

– Мудрые слова, – кивнула она. – Наверное, ты права. Мы отправимся к одному из самых впечатляющих водопадов, которые тебе доводилось видеть. Готова?

– Мне что-нибудь понадобится?

Дверца машины была открыта, и внутри Дилейни видела снаряжение и еду в количествах, достаточных для недельного пропитания небольшой компании.

– Нет, ничего. – Она показала на свой рюкзачок, в котором были вода, солнцезащитный крем и изюм: – Нам идти всего час вверх, а потом час вниз, как-нибудь выживем.

– По крайней мере, один из нас наверняка, – рассмеялась Мэй. – Я не ходила в походы лет с десяти, наверное. Нам сюда? – Она подошла к началу тропы и остановилась. – Прости. Я просто слишком привыкла быть первой. Иди впереди.

– Нет-нет, – запротестовала Дилейни. – Это несложная тропа. Можешь идти первой. Или будем меняться.

– Знаешь что, давай пойдем рядом, – предложила Мэй. – Я могу идти по траве.

Впереди в траве угадывался камень размером с футбольный мяч, и в тот самый момент, когда Дилейни подумала, что Мэй обязательно об него споткнется, та непринужденно перепрыгнула через него. Буквально во всем Мэй оказывалась гораздо более способной, чем ожидала Дилейни. Социальные навыки, остроумие, ловкость… На первом же участке тропы, идущем в гору,