Кира Измайлова - Предатель крови

Удивительно, но профессор ничего нам не сказал…

— На-ка, выпей, — в нашей спальне Том бесцеремонно пихнул Драко на мою кровать, порылся в своем бездонном чемодане и набулькал в стакан чего-то многоградусного. — Не бойся, не отравлю.

— Спа… — тут Малфой глотнул и задохнулся. — Спасибо… Опять ненормального прислали! Я вправду напишу отцу…

— Погоди, — сказал Том и улыбнулся. — Я думаю, скоро Грюм уйдет сам. А к тебе он больше не прикоснется, ручаюсь!

— И я отчего-то даже верю в это, — с содроганием выговорил Драко.

— А галлеон поставишь? — невинно спросил я.

— Га… Да иди ты, Уизли! — фыркнул он, подумал и добавил: — Не поставлю. У Грюма нет шансов против вашей… хм… сборной.

— А вот это верно, — совершенно серьезно сказал Том. — Иди уж… запасной!

— Кажется, меня повысили в звании, — преспокойно произнес Драко и вышел со словами: — Мечтаю увидеть, что вы сделаете с Грюмом!

— Запасной, значит? — спросил я.

— А что? Парень умный, как и его отец, пригодится, — кровожадно улыбнулся Риддл. — А теперь — всем спать! А то разгневаюсь…

— Больно ты грозен, как я погляжу, — буркнула Джинни, но тут же зевнула и отправилась на боковую.

— Как интересно год начинается… — мечтательно проговорил Том, погасил свет и моментально уснул, а следом за ним и мы с Невиллом…

Глава 45. Гости дорогие

Что год начался и впрямь интересно, я понял уже на следующее утро, на перекличке у Грюма. Ну, что мы отстаем по программе — в смысле, класс отстает, — я и так знал.

— А ты случаем не сын Артура Уизли? — спросил Хмури, взглянув на меня. — Твой отец на днях здорово подсобил мне, когда я оказался в довольно затруднительном положении…

— Да, я Рональд Уизли, сэр, — спокойно ответил я, — но служебное положение моего отца и его действия не имеют никакого отношения к моей успеваемости. Пожалуйста, отметьте это в классном журнале.

Он кашлянул, но не ответил, а Миллисента улыбнулась мне.

Лже-Грюм тем временем продолжал разглагольствовать о заклятиях, в том числе непростительных, и это было скучно до зевоты. Том уже давно натаскал нас на них, и даже Невилл вполне способен был применить Круцио, если у него имелась достаточная мотивация. Ну а мотивировать Риддл умел…

— Вам, я вижу, скучно? — прорычал Грюм. Мы в самом деле увлеклись нумерологией, что греха таить. — А ну, поди сюда, Уизли!

Я встал и вышел к доске.

— Ты, я вижу, знаешь больше остальных, раз позволяешь себе болтать на уроке и не слушать меня, — сказал он. — Ну, покажи, что ты усвоил! Видишь паука? Действуй…

— Авада Кедавра, — сказал я, хотя паука мне было жаль. — Можно, я займусь чем-нибудь более полезным?

— Одаренный парень, — и без того перекошенный рот Грюма искривился еще сильнее, и мне показалось, будто на подбородок его капает слюна. — Чем еще удивишь? Хотя нет, не ты! Сядь!

— А баллы Слизерину? — поинтересовался Малфой, на всякий случай укрывшись за мощной спиной Крэбба.

— Пять баллов, — нехотя скрипнул преподаватель. — Н-да, детишки… Такая вот штука, против которой нет контрзаклинания и от которой нельзя отгородиться щитом.

Я мог бы сказать, что Том запросто оспорит это утверждение, но предпочел прикусить язык. Ноу-хау нашего старшего товарища лучше было держать в секрете, а то разгневается ведь, и будешь стоять под Ступефаем в углу, как дурак…

— Известен только один человек, — продолжал Грюм, — которому это заклятие не принесло никакого вреда. И этот человек сидит сейчас прямо передо мной.

Разумеется, все уставились на Поттера, а тот внезапно очень заинтересовался совершенно чистой доской, и теперь буравил её ничего не видящим взглядом… Думаю, нет ничего приятного в том, чтобы воображать, как твои родители умирают от этой самой Авады… Да и, судя по выражению лица Невилла, он очень хотел опробовать Круциатус на лже-Грюме, и останавливало его только данное Тому слово.

— Теперь вот что, — сказал преподаватель. — Если против этого заклятия не существует контрзаклятия, зачем я его вам демонстрирую? И не только я… — его волшебный глаз злобно уставился на меня. — Да потому, что вы должны знать! Вы должны понимать, в чём заключается самое худшее! Я не хочу, чтобы вы когда-нибудь оказались лицом к лицу с магом, готовящимся сотворить это заклятие. Неусыпная бдительность! — вновь рявкнул он, и весь класс опять подпрыгнул.

Ну, кроме нас с Невиллом, пожалуй: мы привыкли к выходкам Тома, а он любил заставать нас врасплох и, кстати, тоже твердил о неусыпной бдительности. Подозреваю, Крауч-младший это от него и подхватил…

— Эти три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — называются непростительными, и их примененение карается пожизненным заключением в Азкабане…

— Уизли, у тебя будут шикарные апартаменты! — снова не утерпел Малфой. — Отдельная комната и никаких родственников…

— Соседями будем, — любезно отозвался я, возвращаясь на место.

— Карается применение на людях! — гаркнул Грюм и снова глянул на меня, мол, я еще поинтересуюсь, откуда это ты взялся, такой одаренный… Ну, я всегда мог сказать, что читал нужные книжки, а бабушка Невилла всячески наставляла нас! — Вот с этим вам и предстоит иметь дело. Вы должны быть наготове. Вы должны быть вооружены! А главное, вы всегда, каждую минуту должны быть начеку! Постоянная бдительность!

Том явно не согласился бы с ним. Он много раз повторял нам, что постоянно пребывать в напряжении немыслимо — устаешь, рассеивается внимание, и вот тогда-то по такому «бдительному» свежий отдохнувший противник и вжарит чем-нибудь убийственным. А тот, отупевший и уставший дергаться от каждого шороха, попросту не успеет среагировать или вообще не обратит внимания на угрозу. Все хорошо в меру, говорил Риддл, в смысле, в бою расслабляться нельзя, но и подскакивать от любого движения собеседника — тоже бессмысленно, этак можно себе паранойю нажить, а то и что похуже. Ну, судя по рассказам папочки, настоящий Грюм как раз и поехал крышей на этой почве, а у Крауча-младшего еще и свои тараканы в голове имелись… Словом, учитель нам достался просто изумительный!

Оставшееся время мы записывали то, о чем вещал Грюм. В смысле, все, кроме нас с Невиллом, потому что мы не видели в этом смысла. Знаете, когда ознакомишься с теориями Тома Риддла, становится сложно всерьез воспринимать все эти древние постулаты о том, что для применения непростительных заклятий маг должен испытывать истинное желание убивать и все в этом роде…

«Дети мои, — частенько повторял Том, — вы магглов видели? У магглов есть огнестрельное оружие, и из пистолета любая старушка может пристрелить грабителя, если сообразит, куда нажимать. При этом она вовсе не обязательно будет страстно желать гибели негодяя, она, возможно, просто хочет его ранить или даже напугать. И что мы имеем? У нас есть старушка, пистолет, грабитель и намерение… То есть — человек, его оружие, цель и опять-таки намерение, другое дело, как именно его воплотить… Всё! И нечего разводить тут средневековое мракобесие! Взяли палочки наизготовку и приступаем к тренировке…»

Это, знаете ли, очень мотивирует, и даже Невилл, пусть сперва и нехотя, но все же принял мою давнишнюю идею о том, что слабым Круцио можно не только пытать, но и фактически оживлять, как маггловским дефибриллятором. Эннервейт тоже не всегда действует, и если выбора не будет, тут и непростительным по лучшему другу запустишь, лишь бы снова начал дышать!

Ну а после занятия Грюм спросил Гарри, который тоже ничего не записывал, но явно по иной причине, нежели мы с Невиллом:

— Ты в порядке, Поттер?

— Да, — мрачно ответил тот и зыркнул так, что умей он убивать взглядом, то наверняка прожег бы Грюма насквозь. Ну а что, луч Авады тоже зеленого цвета, совсем как глаза у Поттера!

— А ты? — повернулся тот к Невиллу.

— В полнейшем порядке, — процедил он. — Благодарю за науку… сэр.

Грюм встряхнул седой гривой и продолжил:

— Вы должны знать… Возможно это жестоко, возможно, но вы должны знать обо всем, к чему притворство? Идем со мной, Лонгботтом. У меня есть пара книг, которые могут тебя заинтересовать…

— Благодарю, сэр, — ответил Невилл, копируя то ли бабушку, то ли мистера Крауча-старшего. — У меня слишком много домашних заданий, чтобы тратить время на подозрительную литературу. Думаю, все, что вы можете мне предложить, есть в библиотеке либо же у меня дома.

— Не дерзи мне! — сразу ощетинился Грюм.

— И в мыслях не было дерзить вам, — сказал Лонгботтом, явно закипая. А он как заведется — поди останови. — Извините, нам пора. Еще раз спасибо за предложение, сэр!

Тут уж я схватил его за локоть, всем своим видом постарался дать понять, как ужасно мы торопимся, и поволок прочь.

— Том просил не нарываться, — прошипел я по пути.