Альфред Бестер - Продается планета (сборник)

Возможно, денежным деревьям для выращивания денег нужно, чтобы роллы непрерывно наблюдали за ними.

На машину он наткнулся внезапно, обошел ее в почти полной темноте и постучал в окно. Внутри взвизгнула Мейбл.

— Все в порядке! — крикнул Дойл. — Я вернулся.

— Все в порядке, Чак? — спросила она.

— Да, — промычал он.

— Я так рада, — сказала она облегченно. — Хорошо, что все в порядке. А то ролла убежал.

— Убежал? Ради бога, Мейбл…

— Не злись, Чак. Он все стучал и стучал. И мне стало его жалко. Так что я открыла багажник и выпустила его.

— Итак, он убежал, — сказал Дойл. — Но, может быть, он где-нибудь по соседству прячется в темноте…

— Нет, — вздохнула Мейбл. — Он побежал по оврагу. Было уже темно, но я бросилась вслед за ним. Я звала его, понимала, что мне его не догнать. Мне жалко, что он убежал. Я повязала ему на шею желтую ленточку, и он стал такой миленький.

— Еще бы! — сказал Дойл.

Он думал о ролле, летящем в пространстве. Тот направляется к далекому солнцу, увозя с собой величайшие надежды человечества, а на шее у него желтая ленточка.

Чарлз ГИЛФОРД

НЕБЕСА МОГУТ ПОДОЖДАТЬ

— Возраст в момент смерти? — спросил Михаил, который работал здесь архангелом. — Пятьдесят два. Верно?

— Верно, — устало подтвердил Александр Арлингтон.

Ему казалось, что с момента прибытия он занимался только тем, что отвечал на вопросы.

— Непосредственная причина смерти? — продолжал архангел.

— Сердечный приступ. То есть я думаю, что сердечный приступ, — ответил Александр.

— Хм, — произнес архангел в явном смущении. — Ну, ладно, последний бланк. “Дополнительные данные (если таковые имеются)”. Здесь сказано: “Сделайте отметку против нужного пункта”. И далее перечисляется: “Самопожертвование”, “Беззаветная храбрость”, “Глупость”, “Убийство” и т. д. Так вот, здесь имеется отметка против пункта “Убийство”.

Александр выпрямился.

— Убийство?

— Да, — подтвердил Михаил. — Именно таковы сведения, имеющиеся в моем учетном листке. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы ведь были убиты, не так ли, мистер Арлингтон?

— Ну, я так не считаю… Я…

— Вы хотите сказать, — добродушно прервал его Михаил, — что не знаете о том, что вас убили?

— Да что вы! Это просто немыслимо!

Михаил вздохнул.

— Конечно, такое иногда случается. Впрочем, большинство людей знают о том, что их убили. Естественно, они не знают этого до последней минуты, но в конечном итоге они обычно узнают об этом. Надо же, я никак не могу научиться сообщать эту новость более деликатно.

— Не могу поверить! — несколько раз повторил Александр.

— Мне очень жаль, что вы так остро восприняли мое сообщение, мистер Арлингтон. Но вы ведь должны понимать, здесь это не имеет большого значения.

— Я находился в своем кабинете. По-моему, я заснул. Кажется, меня пробудило ощущение резкой боли… в груди… У меня не было времени осмыслить все это.

— Здесь есть дополнительная пометка, — сказал Михаил, сверяясь со своими записями. — Да, сердце… все верно, мистер Арлингтон. Вас убили ударом в спину… вашим собственным ножом для открывания писем.

— Ну, совсем уж злодейство какое-то! — воскликнул Александр. — Действительно, я открывал письма настоящим кинжалом, с ручкой из слоновой кости… А кто это сделал?

— Прошу прощения — кто сделал — что?

— Кто убил меня?

— Ну, этого я не знаю.

— Вы не знаете! Я полагал, у вас, в этом вашем чертовом учетном листке есть вся информация!

— Это не чертов учетный листок!

— Хорошо, хорошо, какой он там ни есть. Кто убил меня?

— Мистер Арлингтон! — В голосе архангела появились металлические нотки. — Идеи мести и взаимных обвинений, как вам должно быть уже известно, здесь строго-настрого запрещены.

— Ладно, ладно. Я просто хочу знать…

— Мне неизвестно, кто убил вас, мистер Арлингтон. Да, я архангел, но я отнюдь не знаю всего. Мы обычно остаемся в неведении до тех пор, пока тот, кто совершил подобное деяние, не придет к концу своего пути. Тогда у меня на руках будет его учетный листок, и я дам вам знать.

— И сколько времени это может занять?

— Если убийцу схватят и повесят, тогда, скажем, это может произойти относительно скоро. Если же убийца окажется достаточно ловким и его не найдут, тогда на это могут уйти годы.

— Но я не могу ждать! Я хочу знать сейчас!

— Мистер Арлингтон, я очень сожалею…

— Есть здесь хоть кто-нибудь, кто может знать?

— Ну конечно. Он может. Он знает все.

— Так спросите у Него.

— Это невозможно. Я не могу беспокоить Его по таким пустякам… Мистер Арлингтон, сядьте.

Но, вместо того чтобы сесть, Александр продолжал нервно расхаживать взад-вперед.

— Вы заявили мне, что я здесь буду счастлив и умиротворен, так ведь?

— Абсолютно, — убежденно сказал Михаил.

— Как же я могу быть счастливым и умиротворенным, если я не буду знать, кто убил меня?

— Я не понимаю, какое это может иметь значение, мистер Арлингтон.

Еле-еле сдерживаясь, Александр снова сел в золоченое кресло.

— Сэр, — начал он более спокойно. — Что там сказано о моей профессии в вашем учетном листке?

— Вы были писателем, автором рассказов о всякого рода таинственных историях.

— Правильно. Мой псевдоним Слейд Саундерс. Я написал семьдесят пять детективных романов — более дюжины из них, кстати, были экранизированы — и столько разных рассказов и статей, что их трудно сосчитать. Это вам говорит о чем-нибудь, сэр?

— Боюсь, что нет.

— Неужели вы не понимаете? — Александр чуть было снова не вышел из себя. — Вот здесь сижу я, знаменитый автор детективных историй, человек, который в течение двадцати лет отвечал на вопрос: “Кто это сделал?” — и вот теперь… теперь!.. я сам убит и не знаю, кто это сделал!

Архангел улыбнулся.

— Теперь я, кажется, понял, в чем дело, мистер Арлингтон. Но сведения, которые вас интересуют, со временем поступят к нам. А пока, если вы проявите терпение и выдержку…

— Я должен знать своего убийцу, — настаивал Александр. — Я не буду счастлив до тех пор, пока не узнаю это. Убит ударом ножа в спину! Надо же!

— Успокойтесь, мистер Арлингтон, — попытался утешить его архангел. — Не торопитесь. Познакомьтесь с нашими здешними порядками. Вы увидите, наши возможности для получения полного удовлетворения просто…

— Я не хочу на это смотреть. — Александр тяжело опустился в кресло, тупо уставившись в пол. — Я вообще ни на что не хочу смотреть.

— Мистер Арлингтон!

— Обман! Все обман. Счастливый и умиротворенный! Я несчастлив. Я несчастный человек!

— Вы не можете быть несчастливы здесь, — сказал Михаил с легким намеком на панику в голосе. — Это абсолютно исключено. У нас вы можете быть только счастливым. Вы ведь на Небесах!

— Я несчастен!

Архангел поднялся на ноги; его крупные босые ступни еле слышно шлепали по прекрасному мраморному полу.

— Это нелепо, — пробормотал он несколько раз. — Абсурд! Мистер Арлингтон, может быть, может быть, вы все же пересмотрите свою позицию?

— Я несчастен.

— Будьте благоразумны, мистер Арлингтон, — взмолился архангел. — Вы просто не в состоянии представить себе, какое здесь возникнет замешательство, какая последует потеря престижа, если вы будете расхаживать по Небесам, заявляя, что вы несчастны.

— Я несчастен, — настаивал Александр, и он действительно выглядел несчастным.

— Придется идти к Нему, — пробормотал Михаил; он уже выглядел несчастным тоже. — В самом деле, придется. Но ведь у Него так много забот сегодня… С другой стороны, если Он узнает, что здесь есть некто, не чувствующий себя счастливым, я уверен, что Он возложит вину на меня. Видите ли, мистер Арлингтон, я — глава отдела, и вся ответственность, естественно, лежит на моих плечах,

— Я несчастен.

Архангел поморщился и снова начал расхаживать по комнате. Время от времени через открытое окно доносились нежные звуки музыки и смеха. Но здесь, в этой комнате, Александру Арлингтону не было весело.

Внезапно лицо Михаила просветлело. Он вернулся к своему столу и сел.

— Мистер Арлингтон, вы ведь автор детективных произведений, — оживленно сказал он. — Вы ведь прославились тем, что очень удачно изобретали всякого рода улики, ловушки для убийц и тому подобное?

— Да.

— Я вот о чем подумал, — продолжал Михаил. — Конечно, это совершенно не по правилам, но ситуация требует безотлагательного решения. Как вы считаете, вы смогли бы разрешить эту проблему к своему полному удовлетворению, если бы вам позволили вернуться на Землю?