Благие негодники - Фаусто Грин

– Развяжи меня, чтобы хотя бы сходить в туалет… – прохныкала девушка.

Я вздохнул и пошел развязывать.

– Не переживай, туалет здесь в подвале рядом, так что, если она не умеет копать подкоп, не сбежит, – утешил меня Вильгельм.

На удивление девушка и впрямь решила никуда не сбегать, шла она пошатываясь, ноги ее сильно затекли. Когда она вышла из уборной, проснулся и Двадцать Третий, который хотел начать возмущаться, что я развязал девушку, но я остановил его. Еще одно столкновение с фейри он, скорее всего, в нынешнем состоянии не вынес бы.

Я предложил девушке рассказать всю историю, но не здесь. От безысходности Безымянка согласилась переместиться из подземелий музея в более приятную обстановку с едой и диваном.

Через час мы вошли в квартиру, которую снимали с демоном. Безымянка первым делом полезла в холодильник в поисках еды. Двадцать Третий с какой-то тоской посмотрел, как она откусывает колбасу прямо от палки.

– Может, яичницу сделать? – спросил он ее.

– Я бы из тебя сделала яичницу, – потирая разбитую губу, ответила фейри.

– Не хочешь – как хочешь, – пожал плечами демон и приступил к приготовлению яичницы – с помидорами, сыром, луком и травами. Это было идеально после сегодняшней бессонной ночи.

– Женщина, давай ты поешь, потом помоешься, – шикнул демон. – От тебя воняет.

– Хватит ее буллить! – крикнул я.

– Пока она является оружием массового уничтожения в прямом и переносном смысле – не прекращу, – ухмыльнулся Двадцать Третий.

– У тебя просто всегда рожа кислая, – парировала фейри, продолжая жадно жевать колбасу. – Нос кривой, улавливает то, чего нет. Итак, отцы. Вы сказали, что поможете мне. И как же?

– Это его затея, я все еще тебе не доверяю, – сказал рогатый.

– Я вам тоже, – не осталась в долгу девица.

– Что ты, собственно, собираешься делать, а, Николас? – обернулся ко мне демон.

– Прости, дружище, но ты не получишь свою силу назад, – грустно ответил я, ожидая, что сейчас Двадцать Третий на меня кинется.

Но он этого не сделал, потому что натурально завис над сковородкой:

– Как ты меня назвал? – спросил он, будто ему что-то послышалось.

– Дружище, – я пожал плечами. – Другом тебе нравится больше? Окей, но даже несмотря на то, что ты мой друг, свою силу назад ты не получишь. Я не понимаю, что ты хочешь?

– Больше, похоже, ничего. – Демон загадочно улыбнулся и, напевая себе что-то под нос, продолжил готовку.

– Вы закончили обмен любезностями? – недовольно поинтересовалась девушка. – Я, вообще-то, все еще здесь. Что вы собираетесь со мной делать?

– Начнем с того, что мне нужна любая информация по Аненербе, потому что я намереваюсь разобраться с ними, – ставя чайник, заявил я.

– Войдешь и всех поубиваешь? – в голосе фейри звучал неприкрытый скепсис.

– Нет, напишу тем, кто умеет стирать память и вызывать ощущение дежавю. Они приезжают и помогают. Возвращаем людям человеческую жизнь, а волшебным существам…

– Она не вернется, – фыркнула Безымянка. – Если сила передана, то обратной передачи быть не может. Человек живет с силой до тех пор, пока не умрет. А вместе с ним – и связанное существо.

– Вы серьезно полагали, что без силы кому-то лучше? – вспылил Двадцать Третий.

– Я уже ни в чем не уверена! – крикнула девушка. Затем с ногами залезла на подоконник и принялась разглядывать проходящих за окном людей. – Сначала я думала – мы им помогаем, но затем…

– Против натуры не попрешь, – отрезал Двадцать Третий, быстро разделяя яичницу на две порции. Он демонстративно пронес тарелки мимо девушки. – Я более чем уверен, что, начав новый образ жизни, существа столкнулись с кучей проблем, которые раньше решались в два счета, а теперь нет.

– По непонятным причинам они впадали в затяжную депрессию после того, как становились банальными. У всех, как это говорится, была разная степень банальности. – Девушка так жадно смотрела на нашу еду через плечо демона, что я просто отдал ей свою порцию. Вероятно, ничего просить она не умела и с социализацией у нее действительно была беда.

– Ты ездила по городам. Был какой-то план? – решил сменить тему я.

– Ну, Матиас хотел, чтобы на наше предложение клюнули древние существа. В них силы больше. Я и ездила по городкам, где такие живут. По астральной линии.

– И существа просто приходили к вам? – Демон обнаружил отсутствие у меня завтрака, достал из холодильника недогрызенную палку колбасы, брезгливо отрезал от нее обкусанную часть и быстро сделал для меня пару горячих бутербродов.

– Ну да, – пожала плечами девушка, взяла руками кусок яичницы и запихала в рот.

– Тут должно быть что-то еще… Может быть, ты что-то делала, чему не придала значения? Что-то, чего ты не делала в другое время…

Девушка задумалась ненадолго, потом сказала:

– Нет, ничего. Но я все еще хочу послушать ваши планы на меня.

– Ну, в Аненербе мы тебя не отдадим. Как и под Холм, – твердо сказал я.

– Я правильно понимаю, что ты решил пойти против Тании и всего Двора? Она тебя убьет, Николас! Ладно часть моей силы, но для тебя это верная смерть! – запротестовал демон.

– Вы знаете мою мать? – вздрогнула Безымянка.

– Нас попросил помочь найти тебя твой дядя. Твоя мать, как обычно, положила известный орган на твои поиски, но решила подстраховаться, сделав такого же фейри-гибрида, как и ты. Пока, вроде, не сделала.

Я ожидал, что девушка начнет истерику, будет бить посуду, кричать, но она просто принялась есть еще быстрее, и на глазах у нее появились первые слезы.

– Я в мультике видела, что, когда грустно, надо есть. Он про девочку, которую похитили японские фейри. Хочу когда-нибудь с ними познакомиться. Не хочу обратно, – всхлипнула Безымянка.

Я в очередной раз поразился тому, насколько же странной она была: вот эта попытка быть взрослой, бунтаркой, флиртовать с мужчинами – и при этом искренняя, по-детски наивная вера в реальность того, что показывали в мультфильмах.

Двадцать Третий стучал пальцами по столу и наблюдал, как Безымянка доедает яичницу, обильно поливая ее слезами. Затем подошел к ней, склонился, как черная неотвратимая тень, ногтем провел по ее скуле к подбородку, слегка приподняв его, – при этом и я, и фейри впали в шок от происходящего и не могли выговорить ни слова. А Двадцать Третий тем временем, аккуратно сжав руку Безымянки, сцеловал слезы с ее щек.

Мне стало плохо, отвратительно тошно от всего происходящего, и я не мог объяснить себе: это происходило от увиденного или просто я устал