Сказка для взрослых (СИ) - Лисуков Владимир

– Будет стоянка для торговых людей, которые сейчас мимо ездят.

– Это же сколько работы?

– Такая проблема нанять за бочку прокисшего вина толпу забулдыг. Они за день тебе тут всё сроют. Останется только подровнять и затрамбовать. И столбы по обеим сторонам тракта закопай с указателями: Приют путника – вкусная еда, ночлег, место для размещения повозок. Это чтобы видели те, кто по тракту едут. Твоя же корчма к нему ближе всех. А у себя, на выезде, что-то с пожеланиями счастливого пути. Серьёзные люди ездят постоянно. Если не отравишь – регулярно будут твоими гостями.

– Обижаете мсье. У меня брат ферму держит.

Просветлевший лицом хозяин корчмы выскочил из-за стола, но, вспомнив что-то, повернулся ко мне.

– Я, мсье, прикажу вытопить баню и нагреть воды. Жижи позовёт.

Последние слова, явно окрылённый коммерческой идеей, корчмарь выкрикнул на бегу.

Только сейчас почувствовал, как всё тело зудит и чешется.

Жижи – шустрая девица с нахальным взглядом местной сердцеедки попыталась оказать полноценную банную услугу во всех её проявлениях, но была выпровожена за дверь.

Надо спокойно подумать, отмокая в большой деревянной бадье. Да и пугать девушку видом свой раны не хочется. Только лишних слухов мне не хватало.

С Францией у нас напряженные отношения, так что лучше всего, не привлекая внимания, добраться до Парижа в единственное наше торговое представительство, а оттуда – домой.

Идеально было бы разыскать своих убийц, а главное, их заказчика. Но, скорее всего, это не выполнимая задача. Париж – очень большой город и не факт, что заказчик на самом деле маркиз. Скорее это кличка бандитского главаря высокого уровня. Как рана чешется! Ладно. Хорошего понемногу.

Эта тряпка, похоже, тут заменяет полотенце.

И так, осталось девять золотых монет, а также имеются вполне себе пригодные сапоги и очень приличный кинжал без ножен. Кинжал придётся продать. Уж больно приметная вещь. Деньги потрачу на лошадь, одежду, саблю и … всё. На арбалет точно не хватит. Придётся, если повезёт, наняться охранником в торговый караван или просто тащиться за ним следом. До Парижа не так уж далеко. Максимум пара дней пути.

В предбаннике на скамейке лежали высокие походные шерстяные носки, льняное бельё и ситцевая рубаха. Толстые гвозди в стене, заменявшие здесь вешалку, украшали кожаные штаны и куртка. Плакали мои денежки.

Когда оделся и вышел из бани, то внимание привлёк шум и гам за забором корчмы. Целая толпа сомнительных личностей вдохновенно сгребала песок в сторону оврага. На уже выровненном участке возле дороги стояло несколько тяжело нагруженных подвод. Оно и понятно. Кому охота тащиться не известно куда. Когда вот оно.

У ворот вкапывали в землю высокий столб, а возле прислонённых к забору только что сколоченных деревянных щитов солидно прохаживался перепачканный краской юнец – явный автор броских каракуль, нанесённых знаками чудовищного размера.

Вот это я понимаю! Оперативность. Не первый раз встречаю таких людей. Сидит сиднем, уже мхом порос, а чуть подтолкнёшь – откуда что берётся. Жаль у нас с Францией никакая торговля. А то бы лучшего представителя в регионе и искать не надо.

В корчме бурлила жизнь. Переодевшийся в чистое, с белоснежным полотенцем в руках, хозяин разливал вино по кружкам. А Жижи метеором носилась от кухонного окна к столикам, занятым клиентами, ловко уворачиваясь от поощрительных шлепков купеческой братии.

– Я с Яхимом поговорил. Будем гостиницу строить. А то у меня всего три комнаты. – улыбнулся корчмарь, выставляя на стойку кувшин с вином.

– Не облапошит?

– Яхим – может. Запросто. Но он давно мне это предлагал, а я дурак отказывался. Может и не дурак. Двадцать процентов – маловато. А теперь сделал вид, что так и быть – согласен. Но пополам. Его деньги, а мои строители и из своей доли зарплата прислуге. Он же не видел, что у меня твориться. Думал быстро разорюсь и всё тут ему достанется. Только что ушел. Такая рожа у него была. Аж душа радуется.

– Теперь откажется от сделки.

– Нет. Надурить может. А слово нарушить – никогда. Да и сын мой с его Фаиной сбежать грозились, если не дадим пожениться.

– Первый раз такое про еврея слышу.

– Кровь – злая штука. Он не жадный. Просто не может с деньгами расставаться без выгоды. Заболеет. Мы с детства приятели. Но кровь …, - вздохнул корчмарь.

– Вас как звать, уважаемый?

– Дидье Пашан. А что?

– Меня Савва. Сколько я должен за одежду.

– Один золотой. Портной хотел больше, но я часть оплаты отдал продуктами. И в дорогу что-то соберу вам, мсье Сава. Почему я до такой простой вещи сам не додумался? Ума не приложу.

– Как мне добраться до оружейной лавки. Обоих.

– По дороге идите, а там вывеска.

– Спасибо.

Над дверью в корчму звякнул колокольчик и в зал зашло несколько клиентов. Кажется, сегодня ожидается аншлаг.

Вышел из корчмы и, не спеша, двинулся в указанном направлении. Ещё сохранялась некоторая вялость во всем теле, но явно возвращалась прежняя лёгкость. Оружейная лавка, как и ожидалось, была плотно набита низкопробным мусором по бросовым ценам. Чтобы не обижать хозяина прошелся вдоль полок и направился дальше.

По мере приближения к центру города, стали появляться каменные дома, а грунтовая дорога превратилась в мостовую. Вонь из придорожной канавы была на удивление переносимой. Вообще всё заметно изменилось. Стало чище. Во всяком случае по городу можно было перемещаться пешком.

В прошлое моё посещение местных поселений и верхом на лошади иногда мучали опасения утонуть в зловонной жиже.

Центр города представлял собой большую площадь с полагающейся по статусу ратушей, не впечатлившим меня храмом и морем торговых лавок, возле которых сновало довольно много народа.

Искомая лавка находилась чуть в стороне от этого торгового безумия на тихой улочке, застроенной домами явно состоятельных жителей. Внутри неё было пусто, если не считать прилавка с колокольчиком и витрины, на которой лежали ножны разного размера и для разного оружия.

Под звон колокольчика открылась дверь за стойкой и ко мне вышел высокий мужчина с повязкой на лице, одетый во всё черное.

– Рад вас приветствовать, царевич. – широко улыбнулся мне одноглазый. – А мы уже начали переживать, что вы нас не удостоите своим визитом.

Какая жалость! А как хорошо всё складывалось.

– Чем могу быть полезен, – улыбнулся я в ответ, прикидывая, что быстрее – ударить кулаком или сделать это при помощи кинжала.

– И не думайте. На этот раз какой-нибудь из арбалетных болтов точно пробьёт вам сердце. Не помогут даже ваши уникальные регенерационные способности.

– Что вам нужно?

– Чтобы вы побеседовали с одним человеком.

– И в чем проблема?

– Он опасается за свою жизнь.

– Это его проблемы.

– Его беспокоит угроза с вашей стороны.

– Пусть спрячется за какое-нибудь препятствие. Например, толстую решетку.

– Это конфиденциальный разговор. Посторонние не должны при нём присутствовать. И кинжал верните. Ему самое место в глотке Графа или его хозяина. Мы решим этот вопрос позже. Руки пожалуйста.

Весьма профессионально исполненные наручники с храповиком защелкнулись у меня на запястьях. Высунувшиеся из-под прилавка руки проделали то же самое с моими ногами.

На голову набросили непрозрачный колпак из плотной шелковой ткани и повели куда-то вглубь лавки.

Потом под ногами зашуршала трава и исчезло городское эхо. Порыв ветра сбросил колпак и оказалось, что я нахожусь посреди луга, простирающегося чуть ли не до горизонта, а рядом стоит большое и, наверно, удобное кресло.

– Присаживайтесь, Савва. И снимите эти железяки. Нас уже никто не видит.

Оказалось, что наручники не застёгнуты. И на ногах та же картина. А напротив меня, в таком же кресле, сидит седой крючконосый господин с зелёными змеиными глазами.