Дмитрий Гришанин - Мах-недоучка

— Но вы ведь сами только что?.. — растерялся Мах.

— Если бы барон Верд был, допустим, смертельно болен, — твердо перебил его Силика, — но свободен, я бы ни за что не взялся за его «Слепую радугу». Потому что, повторяю, это чрезвычайно опасно, и даже у смертельно больного, но прекрасно осведомленного об укрытой «Слепой радугой» волшбе рыцаря-мага шансов на успех гораздо больше, чем у здорового, полного сил, но совершенно некомпетентного. Однако сейчас случай особый. Поскольку, как ты утверждаешь, Верд сам пал жертвой своего заклинания — положа руку на сердце, впервые слышу о чем-то подобном! — без посторонней помощи ему из этой передряги теперь никак не выбраться.

— Силика, от всего сердца выражаю вам… — проникновенно забормотал молодой рыцарь.

— Мах! — снова решительно прервал его барон. — Прекрати меня благодарить! Я еще ничего не сделал. Лучше скажи: у тебя есть какие-нибудь объяснения произошедшему? Что, по-твоему, могло спровоцировать панику столь опытного мага, как барон Верд? Я не оговорился — именно панику! Ведь если рыцарь-маг накладывает заклинание «Слепая радуга» на весь свой замок, и на себя в том числе, значит с ним стряслось нечто совсем уж вопиющее. Итак, что ты скажешь, Мах?

Теперь настала очередь задуматься Маху. С минуту он, вспоминая, почесывал в затылке, потом сказал:

— Не знаю, может, это и не имеет никакого отношения к случившемуся, но вчера вечером я дал отцу Книгу Мудрости курасов. Эту книгу, как вы уже наверняка догадались, я принес с собой из мира Оборотней. Барон Верд собирался полистать ее перед сном.

— А что, эта книга таила в себе какую-то магическую опасность для рыцаря-мага? — заинтересовался Силика.

— Не знаю, как для рыцаря-мага, — сказал Мах, — но лично для меня она была не опаснее любой другой. Я неоднократно перелистывал ее, рассматривал картинки, пару раз даже пытался читать, благо язык у курасов почти не отличается от нашего. Но дольше одной-двух страниц мое любопытство не заходило.

— Отчего же?

— Да там была написана какая-то чушь, белиберда: мол, масло действительно масляное, а вода на самом деле мокрая, — пожал плечами Мах. — Для меня до сих пор загадка, как Лула смогла определить с помощью этого учебника для дебилов, местоположение Вечнозеленого леса в Бескрайней Пустоши? Помню, во время поездки, однажды вечером, она задремала и оставила книгу открытой. Ветер тогда был попутный, четырехколесник великолепно бежал сам по себе, и я был временно освобожден от топтания педалей. От нечего делать я и решил попробовать самостоятельно вычислить наш маршрут. Казалось бы, чего проще, передо мной были раскрыты те же самые страницы, в которые Лула всего полчаса назад вглядывалась, определяя наше нынешнее положение и расстояние, отделяющее нас от цели — и, судя по тому, что в конечном итоге мы достигли Вечнозеленого леса строго в соответствии с ее прогнозами, она действительно чего-то там находила. Я же, как ни вглядывался, кроме тривиального: небо — голубое, трава — зеленая, земля — черная, ничего больше там не обнаружил. А ведь Лула даже как-то обмолвилась, что маги-курасы составляют свои заклиная исключительно лишь с помощью этих своих Книг Мудрости. Бред какой-то!

— Что! Составляют заклинания?! — полным отчаянья голосом возопил барон и в очередной раз вскочил на ноги. — Но ты ведь не забыл предупредить отца о том, чем является эта книга для магов-курасов!

— Вообще-то, нет, — понурив голову, признался Мах и, оправдываясь, пояснил: — Но я ведь был уверен, что это всего лишь безобидная чушь с забавными картинками.

— О Создатель, разве можно быть таким беспечным! — неистовствовал Силика, расхаживая по комнате — от двери к окну и обратно. — Дать рыцарю-магу магическую книгу и не предостеречь его быть осторожным с ней! Что ты натворил!..

— Но я же сказал отцу, что она из другого мира, — оправдывался молодой рыцарь.

— Этого мало, Мах, ведь он же даже не догадывался. О Создатель!

Силика остановился на середине комнаты и вдруг перешел на пугающий шепот:

— Он пребывал в неведении, начал ее перелистывать и нежданно-негаданно — всего-навсего читая какую-то безобидную книжку! — составил мощное заклинание разрушения. Сообразив, что стряслось нечто из ряда вон, и ситуация стремительно выходит у него из-под контроля, он принял единственное верное в подобной ситуации решение: наложил на все вокруг заклинание «Слепая радуга». Так все, скорее всего, и произошло… И это ужасно, Мах, просто ужасно!

— Но разве вы не можете составить контрзаклинание на заклинание разрушения отца? — спросил Мах.

Силика подошел и сел на кровать.

— Чтобы составлять контзаклинание нужны не предположения, а точные знания, — пояснил он. — Я же даже не уверен, что Верд составил именно заклинание разрушения. Очень может быть, созданное им заклинание вызывает какой-то ядовитый газ, опасный для жизни живых существ, или потоп… Да даже если заклинание разрушения — какое именно разрушение оно вызывает?.. Я могу лишь гадать.

— Но что же нам теперь делать? — безнадежным голосом спросил Мах. — Мы же не можем закрыть глаза и оставить все, как есть!

— Разумеется, не можем, — задумчиво поддакнул Силика. — Если все оставить, как есть, то замок Верда очень скоро попросту растворится в воздухе и безвозвратно исчезнет из нашего мира.

— Час от часу не легче, — пробормотал побледневший Мах. И спросил: — А это еще почему, вы же сами говорили, что замок околдован заклинанием «Слепая радуга»?

— Именно поэтому. — Силика тяжело вздохнул и пояснил: — Видишь ли, практическая польза заклинания «Слепая Радуга» отнюдь не бесконечна. Останавливая время вокруг околдованного им предмета или человека, заклинание как бы выводит их из окружающего реального мира — поэтому околдованный «Слепой радугой» замок и сделался полупрозрачным. Но даже оказавшись вне реальности предметы и люди некоторое время сохраняют память о ней. Однако с каждым часом воспоминаний остается все меньше и меньше — соответственно, замок становиться все более и более прозрачным. И вот, наконец, исчезают последние воспоминания, околдованный предмет навсегда забывает об окружающей действительности… Если все оставить, как есть, околдованный «Слепой радугой» замок очень скоро станет полностью прозрачным — и бесследно растворится в воздухе. В нашем распоряжении всего три дня, чтобы отыскать достойное спасение. По истечении этого времени я буду вынужден снять с замка заклинание «Слепая радуга», и будь что будет.

— А если замок исчезнет раньше, чем вы думаете? — забеспокоился рыцарь.

— Не паникуй, Мах. Основываясь на своем немалом практическом опыте, заверяю тебя, что в девяносто девяти случаях из ста околдованным заклинанием «Слепая радуга» людям и предметам в течение первых трех дней ничего не угрожает.

— Но один процент риска вы все же допускаете? — не унимался рыцарь.

— Это очень маловероятно! — покачал головой барон.

— Силика, хоть убейте меня, но я не понимаю, к чему этот бессмысленный риск! — гнул свое непоколебимый Мах. — Ведь вы же все одно не сможете догадаться, какое именно заклинание составил отец с помощью Книги Мудрости курасов. А раз так — какая разница: тремя днями раньше, тремя позже… Силика, дружище, быть может, мы прямо завтра отправимся к замку, а? Вы снимите заклинание «Слепая радуга» и, вместе с отцом, объединенными усилиями, попытаетесь остановить разрушение и взять ситуацию под контроль.

— А если у нас не получится? — возразил рыцарь-маг. — Неизвестная магия очень опасна, и действий в слепую она не прощает! Вот если бы вместе с тобой удалось спастись из замка и твоей невесте. В образе дракона — ведь на дракона магия не действует — Лула могла бы без труда проникнуть в околдованный замок, отыскать Книгу Мудрости курасов, принести ее мне, и, изучив прочитанную Вердом страницу, я бы, наверняка, смог составить контрзаклинание.

— Ну это вы загнули! — покачал головой Мах. — Во-первых, Лула не может по своему желанию менять личину. Значит, даже если бы она и спаслась — толку бы от нее было немного. А во-вторых, даже если бы она спаслась и даже если бы у нее получилось вновь поменять личину — она бы стала тупым драконом, убедить которого лететь в замок за книгой у нас с вами вряд ли получилось бы… Поэтому давайте оставим глупые надежды. Как не крути, а риск неизбежен.

— Да, да, все так, — задумчиво согласился Силика.

— Отлично, значит решено. Завтра…

— Постой, постой, — вдруг решительно перебил барон. — Знаешь, у меня, кажется, возникла идея, как мы сможем избежать риска. Давай-ка отложим принятие решения до завтра. За ночь я все как следует обмозгую, покопаюсь в бумагах, сделаю кое-какие расчеты и утром подробно изложу свою задумку… Ты же пока отдыхай, набирайся сил — завтра они тебе понадобятся. Сейчас я распоряжусь насчет ужина. Ну, до завтра.