Гэри Дженнингс - Рано или поздно или никогда-никогда

- Прежде всего, - напомнил я, - нам нужна змея. Живая змея.

Маккаби поскреб небритый подбородок:

- Все не так просто, преподобный. Эти обжоры съели всех змей в пределах своей охотничьей территории. И потом, обычно они убивают змей с безопасного расстояния бумерангом или копьем. Тут водятся такие гады, что вам не захочется видеть их живыми.

- Почему?

- Ну, например, у нас водится тигровая змея и смертоносная змея, чей яд в двадцать раз сильнее, чем яд чертовой кобры. Кроме того, здесь можно встретить тайпана [21]. Я сам видел, как лошадь сдохла через пять минут после того, как ее укусила эта тварь. А еще…

Тут мой переводчик прервался и поймал за руку Йартатгурка, который попытался улизнуть. Маккаби указал на куст и послал туземца вперед, подробно объяснив ему, что нужно делать. Йартатгурк похромал прочь, нервно поглядывая по сторонам и грустно облизывая шоколадку. Маккаби и сам выглядел не слишком счастливым, когда мы двинулись вслед за аборигеном.

- Хотел бы я, чтобы ваш Фрэзер, дьявол его подери, был здесь. Пусть сам свою змею ловит, - брюзжал он.

- Перестаньте, прошу вас, - ободряюще сказал я. - Наверняка здесь водятся и неядовитые змеи, которые тоже сгодятся для нашей цели.

- Нам уже ничего не понадобится, если мы наступим на одну из ядовитых гадин, - сердито буркнул Маккаби. - Ничего глупее на свете…

Внезапно послышался шум. Он доносился как раз с той стороны, где мы в последний раз видели Йартатгурка, который, согнувшись, осторожно обследовал кочки.

- Он поймал змею! - воскликнул я.

Юноша выпрямился, издав сдавленный крик. На фоне ясного неба было отчетливо видно, что абориген отчаянно борется с чем-то огромным и извивающимся. Зрелище, прямо скажем, было ужасным!

- Разрази меня гром! - изумленно выдохнул Маккаби. - Я никогда не встречал квинслендского питона так далеко к западу.

- Питона!

- Вы чертовски правы, - согласился мой товарищ и добавил с нескрываемым восхищением: - В нем футов двадцать, не меньше.

Разинув рот, я смотрел на ожившую скульптурную композицию «Лаокоон, борющийся со змеями». Йартатгурка, оплетенного змеиными кольцами, было почти не видно, зато очень хорошо слышно. В какой-то момент у меня промелькнула мысль, что мы переоценили свои силы, но я решительно прогнал сомнения. Пока Бог в точности следовал инструкциям Джеймса Фрэзера.

- Йартатгурк интересуется, - тихо сказал мне Маккаби, - на чьей мы стороне.

- Как вы считаете, магический ритуал не пострадает, если мы поможем туземцу?

- Если мы не поможем, пострадает туземец [22]. Смотрите!

- Милость божья, у него изо рта хлещет кровь!

- Это не кровь. Если бы вы съели четверть фунта Экс-Лакса, а потом угодили в объятия питона, вас бы тоже вывернуло наизнанку.

Мы вмешались в схватку и наконец отодрали жуткую тварь от Йартатгурка. Нам троим пришлось напрячь все силы, чтобы распрямить тело змеи и не дать чудовищу опять свернуться в кольца. Йартатгурк побледнел до такой степени, что цвет его кожи почти сравнялся с моим, однако он смело вцепился в хвост питону и не разжимал рук, хотя могучий змей бил его о землю и подкидывал в воздух. Маккаби держал питона за голову, а я обхватил туловище рептилии, толстое, как бочка. Так, втроем, мы потащили нашу добычу к биллабонгу.

Всю дорогу нас мотало из стороны в сторону. Мы пролетали друг мимо друга, иногда уворачиваясь, иногда сталкиваясь.

- А теперь, - пропыхтел я, улучив мгновение между конвульсиями змеи, - абориген должен - бросить рептилию в - ох! - в пруд…

- Не думаю… - раздался голос Маккаби слева от меня.

- Что он согласится… - Теперь его голос звучал позади.

- Поэтому когда я крикну «вперед»… - продолжил он, переместившись направо.

- Макайте его в воду вместе со змеей… - донеслось сверху.

- Впе… Впе… ВПЕРЕД!

Как только Маккаби выкрикнул эти слова, мы оба швырнули нашу часть питона в пруд и отскочили в разные стороны. С громким всплеском питон исчез под водой, утащив за собой Йартатгурка, который беспомощно болтался у него на хвосте. На поверхности биллабонга вскипела коричневая пена.

- Питоны, - заметил Маккаби, когда наконец отдышался, - ненавидят воду даже больше, чем кошки.

Между тем все племя анула собралось на противоположном берегу водоема и удивленно наблюдало за происходящим. Их вытаращенные глаза по размеру могли сравниться с вареными луковицами.

- Если вас интересует мое мнение, - промолвил Маккаби после короткого отдыха, - я бы задался вопросом, кто кого держит под водой.

- Пожалуй, процесс затянулся, - признал я.

Мы забрели в пруд по пояс и, пару раз искупавшись, поймали скользкую рептилию и выволокли ее на берег. К счастью, вместе со змеей мы извлекли из воды и Йартатгурка, которого питон оплел хвостом.

В этот момент построенная нами дамба рухнула. Стена простояла ночь и утро, поэтому грязь, которой мы замазали щели между камнями, размокла. Из-за возни, которую мы устроили в пруду, ослабевшая кладка не выдержала, и вся вода шумно выплеснулась в образовавшийся разлом. «Будем надеяться, это утешит измученных жаждой бингбинга, - подумал я. - Если, конечно, они не захлебнутся, когда их накроет первая волна».

Пребывание под водой подорвало боевой дух рептилии, но не сломило его окончательно. Мы с Маккаби набили немало синяков и шишек, пока пытались обездвижить переднюю часть змеиного туловища. Йартатгурк мало чем мог нам помочь. Он слишком ослабел, и питон, чей хвост оставался свободным, молотил бедного юношу, как дубинку, о землю и стволы деревьев.

- Пора убить эту тварь, - крикнул я Маккаби. Когда абориген в очередной раз пролетал мимо нас,

Маккаби прислушался к его невнятному лепетанию и сообщил мне:

- Йартатгурк говорит, что сделает это с огромным удовольствием.

Наше невероятное сражение продолжалось, и наконец стало ясно, что туземец еще не скоро расправится с рептилией. Тогда я спросил Маккаби, что делать дальше.

- Я постараюсь удержать это чудовище, - прорычал мой переводчик, перемежая свои слова стонами и ругательствами. - А вы бегите за моим мешком. Возьмите мой пистолет. Застрелите эту дрянь.

Я послушался его совета, хотя и с некоторыми сомнениями. Я опасался, что мы, белые люди, - возможно, из неосознанного желания продемонстрировать свое превосходство - слишком часто вмешивались в церемонию и тем самым принизили ее мистическое значение в глазах туземцев.

Я примчался обратно, сжимая пистолет обеими руками. Питон, казалось, оправился после пытки водой. Теперь он сопротивлялся более энергично, чем раньше, поочередно подбрасывая в воздух то одного, то другого своего мучителя. И тут, как видно, сказались моя нервозность, возбужденное состояние и неопытность в обращении с оружием. Растерявшись среди этого хаоса, я как умел прицелился, выстрелил и попал в ногу Йартатгурку.

Туземец не проронил ни единой жалобы (хотя он, наверное, выразил бы свое недовольство, если бы мог), но его взгляд был весьма красноречив. Я чуть не разрыдался, поняв по выражению его лица, что он глубоко разочаровался во мне. Мне было горько сознавать это, хотя я понимал, что даже великие духовные вожди проходят через такое испытание по крайней мере раз в жизни. Все мы несовершенны.

Между тем Маккаби выбрался из свалки. Он выхватил у меня пистолет и разрядил его в уродливую голову питона. В течение долгого времени мы с ним сидели, прислонившись спина к спине, и тяжело дышали, а питон и темнокожий абориген лежали рядом, судорожно подергиваясь.

К моему облегчению, ранение Йартатгурка не было серьезным. Гораздо больше он пострадал из-за длительного пребывания под водой. Маккаби долго поднимал и опускал безвольные руки юноши, пока тот не изрыгнул невероятное количество воды, грязи, головастиков и тины. Тем временем я перевязал продырявленную ногу туземца полоской бинта, которую оторвал от своего бандажа.

Револьвер двадцать второго калибра стреляет крохотными пульками, одна из которых проделала отверстие в ступне Йартатгурка, даже не задев сухожилия. Поскольку пуля прошла навылет и рана обильно кровоточила, особых причин для беспокойства не было, однако абориген принялся громко и протяжно стенать, едва пришел в сознание.

Я рассудил, что парень заслужил короткую передышку, и оставил его в обществе соплеменников, обступивших его с соболезнованиями. Кроме того, я уже столько сделал для подготовки к церемонии, что мое новое вмешательство едва ли могло навредить. Поэтому я решил сам провести следующую часть ритуала - изготовить плетенку в виде радуги и положить ее на мертвую змею.

После нескольких безрезультатных попыток сделать плетенку я нашел Маккаби и воскликнул, не скрывая отчаяния:

- Всякий раз, когда я сгибаю траву, она крошится у меня в руках.

- А чего вы ждали после восьми месяцев чертовой засухи? - кисло усмехнулся мой переводчик.