Законы Рода. Том 12 - Ascold Flow

восьми до десяти колонн, а число ярусов редко превышало три. У меня же насчитывалось в итоге двадцать три колонны на первый ярус. На второй было выделено двадцать колонн, и стены между ними, которые формировали лабиринт внутри круга, уже почти полностью построились. Остальные колонны пошли ещё выше, и, судя по всему, у меня получится не меньше восьми ярусов храма. Впрочем, чем выше — тем быстрее проходит эволюция силы и «строительство». В общем, седьмой ранг не за горами. Достигну его быстро даже за пределами столь благоприятной области с насыщенной маной.

Остаётся лишь надеяться, что после перехода на новый ранг мага я не столкнусь с такими же трудностями, как и в прошлый раз. Поживём — увидим, как мне удастся создать своё внутреннее «море» блаженной энергии, внутри которой мой храм и будет плавать и плескаться.

Третий аспект силы, ставку на который мне придётся делать так или иначе, — это сила духа. Не та, что не даёт тебе сдаться, а более материальная. Духовная энергия витает вокруг нас. Она подобна мане, но генерируют её не наш мир, а живые существа. И она сохраняется даже после их смерти. У неё разные формы и виды, зависящие от её, скажем так, создателя, и управлять ей можно по-разному, как я узнал, но тут важно умение каким-либо образом это делать. И я им не обладаю. Ни общаться с духами, ни черпать духовную силу из окружения своей рукой, словно воду половником, не умею. Я могу лишь изредка видеть её, впадая в транс, и пользоваться своими наблюдениями. Это что касается внешней духовной энергии.

Что же до внутренней, которую я создаю сам, тут, естественно, всё иначе. То, что я делал, не имея ни малейшего понимания раньше, теперь могу делать осознанно. Например, могу направить духовную энергию к своей руке, могу отправить во врага, могу передать союзнику, прицепив к ней эфир, с заложенной командой «спаси и сохрани». Такая она — сила духа. Но в предстоящей войне моим главным духовным оружием будет копьё и щит Петра Потрошителя. Возможно, и что-то ещё вроде эфирного копья или кнута появится, но не факт. Пока что мне слишком сложно поддерживать баланс в чисто магическом оружии, созданном из эфира. А вот «одухотворённое» оружие — другое дело. Не просто так его называют чуть ли не живым. Я не умею заряжать простые палки из изменённого материала духовной энергией какого-нибудь щедрого и давно умершего предка, как амазонки. Но оружию, что прошло со мной огонь и воду, свою духовную силу, впитавшую вдобавок ко всему мощь эфира, я могу вложить. И они прекрасно уживаются. Копьё не капризничает, не раскалывается, как бездуховные поделки артефакторов-оружейников, не взрывается тысячами осколков, как бездушная кольчуга, в которую я пытался засунуть свою духовную силу. Нет, копьё крепко удерживает в себе бушующую энергию эфира и взрывную мощь прожигающей любую защиту духовной силы. Я пробовал эту комбинацию. Врагам будет очень больно. Я бы даже сказал, смертельно больно.

Увидев и осознав реальную мощь тройного сочетания мощного оружия, магии и духа, я даже тестовый спарринг с Пятнышком отменил. Я серьёзно опасался, что его броня ему не поможет, и я могу попросту покалечить, если не убить своего хорошего мальчика.

Испытал я эту комбинацию на какой-то Химере, когда бегал к побережью после сигнала тревоги, пересланного Древу от живущих там стражей. Разлетелась тварь ошмётками на километры… Магическую защиту и покров копьё прошило словно мыльный пузырь. Красивый, но бесполезный. Если эфиру было нужно время, чтобы прожечь, продавить и уничтожить подобную защиту, то в связке с духовной силой он просто игнорировал барьер с покровом и напрямую бил по телу твари. И такой удар, надо заметить, не сильно замедлялся кожным покровом или панцирем. Ведь он шёл по самой душе. А эфир… он тянулся за духовной силой. Впивался в тело, словно крестьянские вилы в сено, находил любые трещины, любые раны и отверстия: глаза, нос, рот, уши и всё остальное. Он был подобен потоку, какую бы стихию я ни выбирал.

В тот раз я в качестве эксперимента направил в копьё силу молнии, порождённую источником, а не силой воителя. Маленькая молния, объединившись с духовной силой, превратилась в реку молний. Словно состоящая из живых змей, она вгрызлась в Химеру и уничтожила её изнутри. Взрыв был такой, словно я внутрь твари тонну тротила запихнул.

Наблюдал я за экспериментом через духовное зрение и увидел, как моя духовная сила достигла маленькой невзрачной звёздочки и подавила её, потушила, отчего Химера оцепенела. Когда же я встряхнул головой и взглянул на мир глазами мага, пришлось резко прикрываться щитом. Я увидел, как эфир, подобно безумствующим солдатам, участвующим в резне посреди вражеского лагеря, добрался до источника твари и захватил его, сделав своим. Ну а дальше произошёл взрыв, потому как эфира было слишком много и он был слишком «тяжёлым» для этого мутанта. Источник увеличился в размере под влиянием эфира так стремительно… Как воздушный шарик. Вот он и лопнул, стоило его перекачать.

Честно говоря, так я и не понял, что больше повлияло на взрыв: духовная энергия или же сам эфир. Ну, как бы там ни было, эта комбинированная техника работает отлично. Теперь могу превращать тварей в бесполезные куски плоти, разбросанные на гектары вокруг, всего одним небрежным прикосновением копья. Очень буду надеяться, что этой техники хватит и для моих врагов. Амазонки, сражаясь таким образом, уже раз победили. И это у них ещё эфира не было.

Нас провожали с улыбкой и ожиданиями нашего возвращения. Оно и понятно: мы пообещали, что следующая делегация будет побольше в следующий раз, а значит, местные охотницы смогут получше развить генофонд. Больше всего памятных подарков получил и тёплых слов услышал Буревой. Десятки амазонок чуть ли не навзрыд плакали, прося вернуться его как можно скорее. Свой дипломатический долг он отдал сполна, в отличие от Багратиона. Этому только сувениры и вручили. Романов же почти весь последний день провёл со своей Мадейей, которая добилась своего, как и Королева. Теперь их обеих ждали суровые испытания первого материнства.

Мы с моей Алеей — Королевой амазонок, которая неожиданно для всех отзывалась на это имя, но только если я её звал, — тоже провели последний день вместе. Много общались, узнавая друг друга, говорили друг другу важные слова для каждого из нас и понятные только нам двоим по нашей «прошлой» жизни. Ни мне, ни ей не требовалось много времени, чтобы принять в свою