Александр - Три глаза и шесть рук

- В Ад?! – ужаснулся Кэй. – А почему не в Рай?

- В Раю мы были неделю назад. Но нас сразу вытурили – только и успели, что Врата заснять. Хотя пленка все равно потом оказалась совершенно чистой. Тот священник так матерился…

- Что бы мы без тебя делали, Олег… - умильно поглядел на меня минералог. – А если сегодня, а? В качестве дружеской услуги?

- Кэй, не наглей. Я и так на вас пашу, как проклятый, пожрать некогда, а ты меня еще и выходного лишить хочешь? Записывайся в очередь!

- Хорошо… - скис молодой ученый. – А когда ты освободишься-то? Послезавтра?

- Послезавтра меня вообще освободили. Меня его величество в гости пригласили! – похвастался я. – Ему тоже интересно. Вот такой вот я удивительный зверек…

- А послепосле… тьфу, в общем, в среду?

- В среду?.. – задумался я. Кстати, у Рабана оказалось еще одно очень приятное свойство – он обладал абсолютной памятью, и, соответственно, служил чем-то вроде записной книжки, подключенной непосредственно к мозгу. Вот и сейчас он моментально подсказал мне мое расписание на среду, а я послушно повторил. – В среду моя первая смена – историки каменного века, вторая – остеологи, третья – литературоведы.

- А этим-то чего надо? – удивился Кэй.

- А ты думаешь, в других мирах литературы нет? – в свою очередь удивился я. – Сам прикинь, сколько так можно новых книг надыбать!

- Чего? – не сообразил Кэй.

- Найти, - поправился я.

Большинство моих жаргонных слов в этом мире не понимали, как, соответственно, и я не понимал местный жаргон. Та самая магия, что позволяла путешествовать между мирами, послушно переводила каждое слово, так что и мне, и жителям Земли двадцать девятого века казалось, что мы разговариваем на одном и том же языке, но этого было недостаточно. Кстати, язык тоже стал единым, хотя, как я слышал, лет пятьдесят назад здесь все еще оставались какие-то другие наречия. Но к настоящему дню все они полностью вымерли. А говорили здесь на некой смеси английского, французского, немецкого, испанского, русского и арабского. Даже из японского и китайского позаимствовали сколько-то слов.

- Хорошо, так когда-ты освободишься-то? – терпеливо спросил Кэй.

Я сверился с Рабаном.

- В четверг.

- А, ну это еще… - начал было радоваться минералог.

- Через две недели, - охладил его пыл я. – До этого все расписано. Так что, тебя вписывать в очередь?

- Да ты чего, Олег?! – возмутился Кэй. – Да мы не можем столько ждать!

- Вас много, а я один. А будешь хамить, вообще твой отдел вычеркну.

Я не шутил. Заведующий отделом мирмекологии после того, как я доставил ему каких-то удивительных муравьев, несколько часов подряд ходил за мной и нудил, чтобы я срочно отправился туда же и привез ему их королеву. Я отказывался – сделай одному поблажку, и сразу все на шею сядут, и он начал требовать. Даже мое жало его не напугало. Тогда я просто вычеркнул его из своего личного списка, и отказался иметь с ним дело. Он попытался скандалить, но все остальные заведущие моментально смекнули, что теперь в его время я буду работать на кого-то из них, и молча игнорировали все его жалобы. Да уж, отношения между отделами тут были примерно такие же, как между кланами Корлеоне – Барзини – Татталья. Разве что друг в друга не стреляли.

Похоже, что Кэй тоже вспомнил про этот случай. Во всяком случае, он прекратил вопить, и молча уселся в одно из гостевых кресел. Гостевых – ибо сам я так и не научился сидеть в кресле. Хвост мешает. Так что для себя я держу обыкновенную табуретку.

- Заходи, - неожиданно произнес я.

В комнату вошел Каллисто – физик средних лет, живущий через три квартиры от меня. Он, как и Кэй, не успел постучать, и теперь ошалело смотрел на меня. Про Направление в ЦАНе не знал никто – я решил придержать хотя бы один козырь.

Вид у Каллисто был очень кислый. Да что там – он выглядел так, как будто у него только что умерла любимая бабушка и оставила все наследство соседу по лестничной площадке.

- Случилось чего? – полюбопытствовал я.

- Гав-гав, - кивнул Каллисто.

Вот, кстати, это меня сильно смешило. В местном жаргоне «гав-гав» означает примерно то же, что в нормальном языке звучит как «к сожалению». Местные-то привыкли, а я каждый раз, когда это слышал, едва удерживался от смешка.

- Жена звонила… - растерянно сообщил Каллисто. – Первый раз с тех пор, как… ну, это…

Эту историю я помнил. Чуть больше трех недель назад Каллисто развелся с женой. Квартира осталась ей, а он переехал в бесплатную квартирку при ЦАНе. Ей же остался и их сын – довольно наглый пацан лет шестнадцати. Он заканчивал двенадцатый класс (всего в школе двадцать девятого века четырнадцать классов), и состоял в Терраполисском обществе диггеров – под городом располагались колоссальные катакомбы, оставшиеся после Третьей Ядерной Войны двадцать седьмого века.

В этом мире всего было три таких войны. Первая состоялась в конце двадцать первого века, и была трехсторонней. С одной стороны США и Западная Европа. С другой Россия, к тому времени успевшая объединиться в единое государство с Украиной, Белоруссией, Польшей, Молдавией, Румынией, Болгарией, странами Кавказа и Средней Азии. С третьей – гордый и одинокий Китай. Китайцев разбомбили подчистую – кстати, именно из-за этого в данном мире их доля на душу населения гораздо меньше, чем была в двадцатом веке. Две оставшихся стороны кое-как сошлись на ничьей. Плохонькой, шаткой, но все же ничьей. Между прочим, именно после этого Россия и США стали империями – мир вернулся к тому, что вроде бы было отвергнуто навсегда. А еще через полвека обе империи объединились в одну. Спустя еще сто лет на планете осталось одно-единственное государство. Дольше всех продержалась Аргентина, по каким-то причинам непременно желавшая сохранить независимость, но в 2244 году и она уступила. Этот год и стал первым годом новой эры.

Вторая война произошла в конце двадцать пятого века, когда Земля воевала с союзом Султаната Целиба и ГРОУС (как эта аббревиатура расшифровывается, я не знаю). В ту войну очень пострадала Южная Америка – на нее пришлось восемьдесят процентов ядерных ударов противников, и от амазонских лесов мало что осталось. Кстати, именно после победы над Целибом Земля и заимела планету Ро-Тага – абсолютно никому не нужную, но все-таки прибавившую несколько слов к официальному титулу императора...

Третья война состоялась двести пятьдесят лет назад. Тогда против людей воевали механоиды – удивительная форма жизни, на девяносто восемь процентов состоящая из металлов. Первопричиной стало банальное недоразумение – они узнали о существование на Земле роботов и возомнили их порабощенной расой. Своими бедными родственниками, так сказать. Внешнее (да и внутреннее) сходство действительно было. Спустя несколько месяцев недоразумение разъяснилось, и дипломатам удалось худо-бедно разрулить конфликт, но Терраполис к тому времени успел сильно пострадать от бомбежек. Его практически стерли с лица земли. Территорию очистили от радиации (в то время это уже стало возможным), но город решили не восстанавливать, а построить новый – поверх старого. Это действительно обошлось дешевле, но остался своеобразный послед – обильные подземные катакомбы.

Древние, с каждым годом все более ветшающие, они стали чем-то вроде города под городом. Там еще сохранялась остаточная радиация, уцелевшая после зачистки, там жили разные подонки, не нашедшие себе места наверху, там был настоящий рассадник мутантов и прочей пакости. Одни только гигантские крысы, непомерно расплодившиеся за эти века, доставляли терраполисцам столько неприятностей, что общественность то и дело начинала требовать, чтобы власти уничтожили эти подземелья. К сожалению, выяснилось, что делать это надо было сразу же, а теперь подобное уничтожение встало бы в такие деньжищи, что выгодней было оставить все как есть.

- Так чего у тебя случилось?

- Сын пропал… - еле выдавил Каллисто. – Борух…

Это меня тоже развлекало – чудовищная смесь имен. Примерно три четверти имен двадцатого века растворилось в потоке веков, но остальные уцелели. Плюс к ним присоединились новые, родившиеся за эти девятьсот лет. Так что здесь вполне можно было встретить такую ситуацию, когда отца звали, скажем, Чангом, а сына, скажем, Изей. Причем многие имена стали фамилиями и наоборот. К примеру, Каллисто было именно именем – фаимилию он носил Токушек. Каллисто Токушек.

- Три дня назад… - шмыгая носом, продолжал Каллисто. – Ушел со своими друзьями… этими, которые по подземельям лазят…

- Диггерами?

- Во-во. И гав-гав… Так и не вернулись с тех пор…

- А обычно они на сколько уходят?

- Да никогда еще так долго не было! Всегда на сутки, не больше… Один раз только ночевать не пришел…

- А сотовый?

В этом мире сотовая связь стала настолько дешевой и доступной, что маленькие аппаратики были у всех абсолютно. Даже у трехлетних детей и столетних старушек. Встретить человека без сотового было так же трудно, как в двадцатом веке – без штанов. Ну, или юбки, если дело касается женщин.