Саша Суздаль - Кот в красной шляпе

Подошедшая полиция его тут же скрутила и увезла в отделение, где он до ночи кричал в камере «Гони коня!» пока не заснул.

Дан, Элайни и Лана находились в одном доме, но такая ситуация улучшению отношений между ними не помогла. С гибелью Адама пропало счастливая беззаботность - даже на планете трёх солнц, несмотря на опасность в один миг потерять друг друга, Элайни и Дан были счастливы – они были вместе. А сейчас – наоборот, они были вместе, а счастья не было. По-хорошему, им лучше было бы, если бы они жили отдельно. Тогда, быть может, они бы соскучились и потянулись друг к другу. К тому же, Лана в их компании была, как бы, лишняя. Но Дан, помня отношение Ланы к Адаму, считал неделикатным напоминать ей об этом, открыто выражая свои чувства к Элайни. И еще потому, что он во время их совместных странствий успел сдружиться с Ланой, и она, честно говоря, ему тоже нравилась.

Задание Туманного Кота и Тёмного Дан так и не выполнил. Он не решался сказать Лане и Элайни о том, что совсем скоро они все могут исчезнуть, а если кто-то и останется, то это будет зависеть не от их воли. Для Туманного Кота время пока терпело – до возвращения Маргины и Хамми. Но постоянно размышляя сам с собой, Туманный Кот придумал хорошую, по его мнению, штуку, о которой собирался немедленно доложить Дану, Элайни и Лане. Не советуясь ни с кем. Даже с Тёмным.

Когда Туманный Кот позвал бродившего по заснеженному городу Тёмного тот, как обычно, заглядывал в окошки, и бросал сеточки на жильцов в домиках. А жильцы и не подозревали, что их счастью радуется эта одинокая лошадь, большими, грустными глазами глядящая в окно, иногда выходили, похлопывали её и угощали сладостями.

Темный хотел прощупать Туманного Кота и полакомиться его памятью, но кот поставил барьер, и Темному осталось только топать к домику Дана, Элайни и Ланы. Дан на требование Кота позвал Элайни и Лану.

- Садитесь поближе на диван, - сказал Туманный Кот, усаживаясь на пол в гостиной перед диваном. Все уселись. Тёмный завалился на пол возле окна, стараясь не разбить копытами какую-нибудь безделушку.

- Однажды я вас, Элайни и Лана, просканировал, чтобы сравнить, чем вы отличаетесь,- начал Туманный Кот. Элайни и Лана переглянулись.

- Тоже самое я сделал с Адамом и Даном, - продолжил Кот и добавил, - так для интереса. Так вот, я вам, троим, предлагаю всё, что я знаю о вас вернуть вам.

Наступило молчание. Элайни, Лана и Дан переваривали то, что сказал им Туманный Кот. Немного подумав, Дан спросил:

- Ты хочешь сказать, что я буду и Адамом и собой? Я правильно понял?

- Ты точно понял, - ответил Туманный Кот.

- А мы с Элайни, что? - спросила Лана.

- Каждая из вас будет Элайни, - ответил Кот. Девушки переглянулись.

- Хорошо, по крайней мере, мы будем знать, что мы пропустили, - улыбнулась Элайни, - мы согласны.

Лана кивнула. Туманный Кот накинул сеточку на троицу, поднял из себя облачко информации и быстро принялся затаптывать её в их головы. Тёмный не остался в стороне – принялся сравнивать и беззвучно подсказывать. Туманный Кот послал его по земному и получил адекватный ответ.

- Щекотно, - закричала Элайни и лекари на время забыли свои споры. Через некоторое время Туманный Кот отмёрз и зашевелился.

- Всё! – сказал он и посмотрел на них. Тёмный тоже уставился своими невинными лошадиными глазами. Дан приходил в себя: время, когда Адам был на Земле, было и его время и отчетливые вспоминания были, несомненно, ярче, чем пребывание на планете трёх солнц.

- Ты чувствуешь тоже, что и я? – спросила Элайни. Лана, улыбаясь, кивнула и обняла её. Элайни и Лана повернулись, посмотрели на Туманного Кота и Тёмного, и одновременно сказали:

- На выход, - а Дан, добавил, - оба.

Туманный Кот муркнул и пошёл к двери. Тёмный застучал копытами вслед. Как только они вышли, Адам закрыл дверь. Они уселись на крыльце, перегоняя друг друга, бросили свои сеточки, и успели почувствовать, как в одном порыве соединились три тела но две души.

Мо спешил недаром – он почувствовал, что его станция рядом. А она, действительно, красовалась перед жителями города Тизер, моряками Северного флота и их командиром - капитаном первого ранга Семеном Ивановичем Багровым. Когда Мо в образе рыжей кошки на фоне заснеженного берега появился перед моряками – они не удивились, их ничто уже не могло удивить после того, как они чудесным образом оказались здесь. Моряки только отпускали шуточки в отношении большого котика, а он сканировал образы в их головах, пока не добрался до капитана Багров. И тут же превратился в командующего северным флотом вице-адмирала Владимира Ивановича Кораблёва. Дежурный на рубке крикнул вниз: «Командующий на борту»! и взял под козырёк. На палубу выскочил капитан Багров, и, глядя с высоты на стоящего на берегу адмирала, тоже взял под козырёк и только смог сказать:

- Команда смирно! Налево равняйсь! Здравия желаю товарищ вице-адмирал!

- Вольно Семен Иванович, - ответил вице-адмирал, по сходням перебираясь на корабль. Багров шагал ему навстречу.

- Ты вот что, Семен Иванович, - сказал вице-адмирал, здороваясь за руку, - собери-ка всех на верхнюю палубу.

Багров дал команду, и из отдраенных люков быстро высыпала моряки.

- Товарищ вице-адмирал, команда крейсера построена, - отсалютовал Багров.

- Вольно, - сказал вице-адмирал, - моряки северофлотцы! Вы честно выполнили свой долг во время этих, непростых учений. Сейчас вы возвратитесь домой. Но что бы, ни случилось, и кто бы вас не спрашивал о вашем рейде, вы должны четко отвечать – был ремонт двигательной установки. И ничего больше. Даже если спрашивать буду я – вы должны так же отвечать. Понятно?

- Так точно, - прошелестело по рядам, моряки переглядывались друг с другом – наконец то стало понятно, что ничего непонятно.

- Благодарю за службу, - взял под козырек вице-адмирал, и по кораблю прокатилось троекратное ура.

- Багров, это тебя тоже касается, - сказал вице-адмирал.

- Что? – не понял тот.

- Если я тебя спрошу, что у тебя было, что ты должен ответить?

- Был ремонт двигательной установки, - сообразил Багров.

- Во-о-т! А сейчас задраить люки, через двадцать минут будете в Гаджиево, - сказал вице-адмирал и добавил, - пока, Семен Иванович, было приятно познакомиться.

- Пока, - сказал озадаченный Багров - командующего северным флотом вице-адмирала Владимира Ивановича Кораблёва он знал пятнадцать лет. Вице-адмирал подождал, пока задраили люки, и пошёл к черному зданию, в которое вошел, не раскрывая дверей – как в воду погрузился. Точно через двадцать минут черное здание заискрилось мелкими-мелкими разрядами, а атомный ракетный подводный крейсер «Новомосковск» растворился в воздухе. Не сдерживаемая запрудой вода хлынула маленьким цунами, смывая снег с заснеженных берегов.

Иван Иванович не был ловеласом и на женщин, кроме своей жены, не смотрел. На свою жену он тоже давно не смотрел, для него она была удобной, а иногда нет, подушкой. А вот тётушка Ненция сразу очаровала его, не применяя никакого волшебства. Для него, не в пример Розарии, она была и не тётушкой вовсе, а вполне симпатичной женщина в рассвете своей красоты. И что примечательно, тётушка Ненция не осталась равнодушной на взгляды, бросаемые Иваном Ивановичем. Проще говоря, она ответила взаимностью, расцвела и распустилась, разрешая старшему мастеру Петрову её боготворить. Иван Иванович проявил бурную деятельность, что-то там поправлял у забора, утеплял входные двери и вёл себя как хозяин у себя дома. Тётушка Ненция, улыбаясь, подавала ему мелкие принадлежности и детали ремонта, поощряя хозяйственную жилку Ивана Ивановича, не забившего у себя дома ни одного гвоздя.

Свою племянницу тётушка Ненция видела редко, так же как и Иван Иванович не видел своего дежурного ОРУ. Потому как больше всего они находились в комнате Розарии. Там царила молодость и вытворяла такое, о чем тётушка и не догадывалась, а если бы и догадалась, то не преминула бы последовать. Вася Филимонов и Розария выходили только пообедать, завтрак и ужин утаскивали к себе.

Всё было хорошо и не грозило никакими осложнениями, как в одно прекрасное утро в окно домика постучала лошадь. Иван Иванович воспринял её как надоедливую муху и вышел на крыльцо, чтобы покончить с этим сегодня и навсегда.

- Что надо, лошадь? - спросил он.

- Я думаю, вам стоить поторопиться?

- Куда? – не понял Иван Иванович.

- Поторопиться любить,- загадочно ответила лошадь.

- Как это?

- Не мне вас учить, - ответила лошадь, - скоро будет поздно.

- Что она хотела? – спросил Вася, когда Иван Иванович вернулся.

- Хочет, чтобы мы поторопились любить,- сказал Иван Иванович.

- А-а-а-а, – сказал Вася, - я тогда пошёл.

Доктор Фрост и капитан Вейн жили вместе в одном из новых домиков. На первом этаже была приемная доктора, кухня и гостиная, а на втором три комнаты, две для Фроста и Вейна, а третья – для гостей. По утрам доктор Фрост принимал больных или ходил по вызову, а после обеда, который обычно проводил вместе с Вейном, уходил в свою лабораторию, которая находилась в маленьком флигеле, специально пристроенном к дому. В лаборатории доктор занимался подгонкой своего прибора, а так как это дело тонкое, то за своими опытами он засиживался далеко за полночь. Часто вместе с Фростом куковал капитан Вейн, который, как обычно, усаживался в кресло, слушал рассуждения доктора и попивал винцо.