Сергей Кочетов - Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)

— А я никогда себе таких слов в статьях не позволял, и, тем более, с ошибками, — заметил Ленон, тоже приглядевшись к надписи.

— Не спорь с забулдыжником, — сделал замечание Гаузен, которому только и не хватало, что новых конфликтов.

— Не забулдыжник, а руководитель метлы! — отозвался дворник, и Гаузен узнал в нем своего недавнего сокамерника-алкоголика, а Ленон — непутевого зятя Антонины Казимировны. Но Степаныч не обратил внимания на спутников и продолжил о чем-то своем:

— Если быть точнее, старший научный руководитель. Точнее, был им, пока эти трезвенники-язвенники из начальства мне подло не засадили нож, рукоятка которого торчит из моей спины до сих пор… Но я ни о чем не жалею! Теперь я приношу гораздо больше пользы. Ученые все равно разной ерундой занимаются. Задачки там всякие решают, как пройти из пункта А в пункт Б. А я не то что от А до Б… Я за день пол-алфавита прошагать могу, пока мету!

— Нам нужно этот груз отнести в НИИ, а на проходной сюда отправили. Нет ли какого другого пути? — спросил Гаузен, опасаясь, как бы его не узнали.

— Все верно, — утвердительно покачал головой Степаныч. — Спасибо, конечно, что дотолкали. Сам бы я еще не скоро собрался, но теперь такой порядок. На рынке недавно взрыв предотвратили, а на носу выставка научных достижений. Так что строжайшесть наступила невероятная!

Тут дворник решил отложить свое занятие и начал внимательно рассматривать чужаков.

— Ленон! И Гаузен с ним! — наконец узнал он их.

— Откуда он тебя знает? — спросил Ленон приятеля.

— Да мы же вместе… вместе… — захотел вместо Гаузена ответить дворник, но, похоже, память этим утром снова сыграла не в его ворота.

— Вместе на одной конференции встретились. Я же ученый и других коллег знаю, пускай и бывших, — попытался объясниться Гаузен и решил сменить тему. — Слушай, Степаныч. А может еще какой-то в НИИ есть путь? Очень нужно.

— Какой это я вам Степаныч? — возмутился бывший ученый, который, несмотря на кажущуюся простоту, обиделся на подобное обращение.

— А вот какой! — воскликнул Гаузен и вытащил давно обещанную фляжку с вином, которую непонятным чудом не выпили милиционеры. — Дружище, у меня тут есть чем угоститься, да вот компании не хватает.

— Ну что ж вы сразу-то не сказали, — заулыбался труженик метлы. — А то у меня как раз скоро перерыв.

Дворник вынул бутылку, и Гаузен подумал, что беседа может затянуться. Но тут Степаныч резким движением разделил бутылку на две части, и юноша понял, что бутылка пуста:

— Видите, как удобно? В одной руке — рюмка, в другой — стакан. Столько лет бьюсь над тем, чтобы это изобретение до выставки допустить! — пояснил алкоголик.

— Стой здесь! — шепнул Гаузен Ленону, прикинув, что содержимого фляжки на троих может не хватить, чтобы разговорить дворника. Впрочем, Ленон совсем не горел желанием присоединяться к подобному занятию.

Через некоторое время они вернулись. Судя по виду, Гаузен особо из фляжки не отхлебывал, а вот дворник окончательно развеселился и вовсю делился воспоминаниями из личного опыта:

— А спину я надорвал еще нынешней зимой! Пошел снег, а я ему кричу: Куда ты идешь, скотина? Стоять! Ни с места! Кто тебя звал? Хватит уже валить! Лучше вали не сюда, а отсюдова. А он все не слушает, да и я не отстаю — кричу ему: Хватит уже падать! Ну, чего ты падаешь? Пьяный что ли! Если пьяный, то заходи — вместе выпьем. И лопатой машу — прогнать его пытаюсь. Два дня махал, пока начальство не начало ругаться. Что, дескать, размахивать лопатой надо не в воздухе, а снега нападало столько, что прямо по коленную чашечку. В общем, меня за бесполезность в снегоуборочном деле хотели даже обратно… в научные сотрудники восстановить. Но, слава богу, обошлось…

— Семен Степанович, сегодня лето… — пытался вразумить дворника Ленон, но тот не обращал на него никакого внимания.

То ли выпитого все-таки хватило Гаузену, чтобы поднять настроение, то ли юноша радовался от полученных сведений, но он тоже улыбался во весь рот.

— Ленон! — воскликнул Гаузен. — Теперь я знаю, как попасть в НИИ!

— Вы, я смотрю, ребята хорошие, — похвалил приятелей бывший научный сотрудник. — Раньше бы я вам сам экскурсию устроил. Я и теперь бы вас через черный вход провел, но там тоже проверка на время… Ик! Икс-позиции. Вообще-то я еще тут ассенизатор, но вы меня можете просто звать Сеня.

Услышав это, Ленон резко насторожился. Слово «ассенизатор» одним из первых располагалось в его толковом словаре, так что он хорошо запомнил его значение.

— Он бы нас и так провел, но там тоже следят, — пояснил Гаузен. — А вот зато тут есть вход в подземелье, — и юноша показал на канализационный люк, а дворник обрадовано закивал.

— Я не пойду! — испугался Ленон. — У меня и так одеколон почти весь кончился!

— Ну и зря! Пойду тогда один, если ты такой трус, — разозлился Гаузен, подумав, что чего ему там бояться, когда он и не в таких подземельях побывал.

— Но ведь, когда ты вылезешь наружу, от тебя такой страшный запах будет стоять! — попытался призвать спутника к благоразумию Ленон.

— Ерунда! — воскликнул Гаузен, подумав, что у него в Велитии кто только не воняет. — Даже в монастырях не каждый монах благоухает!

— Но у нас так не принято! Тебя быстро обнаружат и скрутят, — снова запротестовал Ленон. Тут к Гаузену начала возвращаться трезвость ума, а, может, он просто заметил, что местный народ моется чаще, чем пачкается, и решил оставить этот вариант на самый крайний случай.

— Ладно, пошли отсюда. Спасибо тебе, старик, — махнул рукой Гаузен дворнику. — Надо проветриться и думать дальше, как нам туда попасть.

Но далеко им уйти не удалось.

— Эй, Гаврош, или как там тебя? — услышали юноши и обернулись. Позади стоял другой знакомый Гаузену по тюрьме сокамерник.

— Волжанин! Давно не виделись! — обрадовался Гаузен.

— Как будто наперед знал, что скоро встретимся, — подтвердил зэк. — А у меня для тебя подарок. Я тебе документы выправил, — и протянул ему маленькую красненькую книжечку.

Ленон после этих слов стал очень подозрительно смотреть на них обоих.

— В смысле, ты их потерял, а я их с полу и подобрал, — начал объяснять Волжанин, который раскусил, что Ленон не при делах. — Они пока валялись, вот и помялись. А я их и выправил.

— Ну, спасибо, дружище, а я уж совсем с ног сбился их искать. Хотел даже в милицию обратиться, — подыграл Гаузен, и оба дружно захохотали над этим случайно подвернувшимся экспромтом.

— Ленон, это мой друг, Иван Волжанин, Ваня — это Ленон, — представил Гаузен недавнего заключенного. Тот оценивающим взглядом скользнул по лицу Ленона и сжал протянутую руку так, что юноша чуть не запищал от боли.

— Ленон, нам надо поболтать тут с Гаузеном наедине, — серьезно произнес Волжанин, не разжимая руки. — Надеюсь, ты нас отпустишь на минутку?

Испуганный Ленон только и мог, что кивнуть.

Гаузен с Волжаниным отошли в сторону, и зэк начал объяснять:

— Я подобрал похожую фотографию, а корочки всегда найдутся. Инициалы тоже сам прописал, так что если что, не ругайся.

Гаузен уже хотел попросить его устроить проникновение в НИИ, но вспомнил, что еще не отблагодарил за помощь с освобождением и паспорт. Волжанин, похоже, с лету прочитал эту мысль в глазах у юноши.

— Слушай, дельце есть верное для такого изворотливого парня, как ты. У Филимона на складах кое-что ценное появилось. Охрана проблемой не станет, но мне не помешает небольшая подстраховка…

Гаузен не горел желанием браться за подобные дела, но отказывать Волжанину ему хотелось еще меньше.

— Послушай, Иван, у меня вряд ли получится тебе помочь, — неловко попытался объясниться Гаузен.

— Делов-то только постоять да отгрузить. Так ловко провернем, что они не сразу хватятся, — настаивал рецидивист. — Этот Филимон Зеленых хотел засадить тебя ни за что! Разве ты не желаешь отплатить ему?

Гаузен вспомнил, как Лин отказалась от мести, и несогласно покачал головой.

— Тебя, наверное, оплата беспокоит? — решил зайти с другого конца Волжанин и достал из кармана несколько цветастых бумажек. — Вот тебе немного для начала, пока освоишься, а после еще больше получишь…

— Это что еще за фантики? — удивился Гаузен, для которого деньгами всегда были только монеты.

— Да ты разве деревенский? — насторожился рецидивист экономической неграмотности юноши. — Ты вообще, с какой планеты?

Гаузен подумал, что пусть это и покажется черной неблагодарностью, но он должен раз и навсегда объяснить стоящему перед ним уголовнику, что он не сможет поучаствовать в его авантюре:

— Извини, я не могу, я ищу одну девушку, а потом мне…

— Ты что городишь, малец? Родня Арчи уже заплатила мне за помощь, а такому голодранцу, как ты, придется отрабатывать за все, а не искать какую-то шуструю лахудру!