Петр Бормор - Игры демиургов (сборник)

Ознакомительный фрагмент

Мазукта заглянул в ящик и нахмурился.

– Но тут ничего нет!

– Как нет?! – подскочил Шамбамбукли. – А что же там есть?

– Да у тебя тут, приятель, настоящий Хаос, – сказал Мазукта и задвинул ящик стола. – Запомни, ничего нельзя оставлять без присмотра. Оставишь где-нибудь на минутку – и все, уже не найдешь потом ничего.

– А я думал, ничего не исчезает никуда. По закону сохранения.

– Это только в сказках, – отрезал Мазукта. – А у нас с тобой… не пойми чего.

самое ценное

Демиург Мазукта пришел в гости к своему другу демиургу Шамбамбукли и принес тортик.

– Ой, привет! – обрадовался Шамбамбукли. – Заходи, садись. Я сейчас приготовлю чай. Тебе какой – жасминовый или шиповниковый?

– Мне кофе, – ответил Мазукта и прошел в комнату. Сел в одно из кресел и стал ждать хозяина.

Скоро появился сам Шамбамбукли с подносом в руках. Вручил Мазукте чашечку дымящегося кофе, себе налил из чайника кружку чая, взял кусок пирога и сел – но не во второе удобное кресло, а на колченогую табуретку.

– Усмиряешь плоть? – с интересом спросил Мазукта.

– Ты о чем? – не понял Шамбамбукли. – А, о табуретке?.. Нет, конечно. Она ведь предмет роскоши.

– Хм? – не поверил Мазукта.

– Это подношение от людей. Они мне самое ценное не пожалели. Теперь как-то даже неловко было бы не пользоваться. Ты видишь, из какого дерева она сделана?

Мазукта пригляделся.

– Из серого и занозистого. Названия не помню. А что в нем такого роскошного?

Шамбамбукли вздохнул.

– Это дерево очень редкое. Его вообще не должно было остаться в мире, я старался все ростки уничтожить еще в самом Начале. Но вот не уследил.

– А-а… – протянул Мазукта.

– Я вот не понимаю, – Шамбамбукли задумчиво отхлебнул из кружки. – Я ведь так старался! Я засадил всю землю совершенно замечательной растительностью! Розовое дерево, черное дерево, даже фиолетовое дерево – и все растут повсеместно, далеко ходить не надо. Чудная древесина, долговечная и податливая, целебные плоды, даже листья можно в чай заваривать (кстати, зря отказываешься, попробуй – рекомендую). А люди…

Он махнул рукой и снова отхлебнул.

– Что – люди? – переспросил Мазукта.

– Они их на дрова пускают, – мрачно отозвался Шамбамбукли. – А лечатся какой-то химической дрянью и безграмотными заговорами. Зато вот такой сорняк, – он пнул носком ножку табуретки, – специально везде разыскивают и ценят на вес золота. Почему так? Ведь невзрачная совсем коряга, и в обработку мало годится, и колючая к тому же…

– Видишь ли, – наставительно поднял палец Мазукта, – люди гораздо больше ценят не то, что лучше, а то, что труднее достать.

пророк

(посвящается Максу Фраю)

Демиург Шамбамбукли лучезарно улыбнулся человеку.

– Здравствуй! Ну наконец-то, и в моем мире появились пророки.

– Ага, – человек сдержанно кивнул. – Я имею честь говорить с демиургом Шамбамбукли?

– Да, это я. Да ты садись, садись. Выпей чаю, а вот тут пирожки, кушай. Я уже приготовил для тебя чудные заповеди, будет что рассказать по возвращении…

– Сожалею, вынужден отказаться, – человек изобразил сочувственный вздох. – Священный транс дается нелегко, у моего возвышенного духа есть только полчаса на разговор. Так что, если не возражаете, перейдем сразу к делу.

– Да, конечно. Если тебе так срочно… На вот, тут в корзинке скрижали, я сам только сегодня написал…

Человек, не обращая внимания на протянутую корзинку, уселся перед демиургом на стул, порылся в плоском кожаном портфеле и достал блокнот.

– Итак, начнем. Паства хочет знать, действительно ли Ваше имя Шамбамбукли, или под этим псевдонимом скрывается целая группа демиургов?

– Э-э-э…

– Ясно. Следующий вопрос. Вы принимали участие в строительстве мира. Если бы у Вас была такая возможность, что бы Вы хотели исправить?

– Одну минуточку…

– Ясно. Какую именно? Первую минуту творения?

– Но я не то имел в виду…

– Я так и понял. Конечно, досадно, когда все с самого начала идет не так, как задумано!

– Но все вовсе не идет…

– Тем более.

Демиург Шамбамбукли озадаченно замолчал.

– Следующий вопрос. Как Вы относитесь к назначению Гога Верховным Прасолом?

– Что?..

– А, понимаю, Вы возмущены. Я тоже. Не будем тогда заострять внимание на этом вопросе. Перейдем к следующему. Ваше главное увлечение в жизни?

– Погоди… – демиург Шамбамбукли попытался внести в разговор толику здравого смысла. – Вот тут у меня корзинка…

– А, Вы плетете на досуге корзинки? Это весьма похвальное увлечение. А каковы Ваши сексуальные предпочтения? И с кем Вы жили в последнее время?

– … твою мать! – закричал Шамбамбукли.

– О! – человек восхищенно вскинул брови. – Мою мать? Вы? Лично?

Он быстро застрочил в блокноте.

– Ну и в заключение, Ваши планы на будущее?

– Еще одно слово… – прохрипел Шамбамбукли, – и я своими руками!..

– Значит, у Вас запланировано еще одно Слово? Ну, спасибо за Откровение, – коротко поклонился человек, сложил бумаги в портфель и исчез.

Это был лишь первый пророк из нескольких тысяч…

заповеди

– Ты только послушай, какие я заповеди придумал! Обхохочешься!

Демиург Шамбамбукли покосился на листок в руках демиурга Мазукты.

– Заповеди?..

– Ага. Это очень занятная игра. Даешь людям какое-то указание, а потом смотришь, как они его выполняют.

– Ну-ка, дай взглянуть…

Демиург Шамбамбукли взял листок и прочел первую фразу.

– «Не стой под стрелой»… А что это означает?

– Это ничего не должно означать, это заповедь. Главное, чтобы звучало весомо и повелительно.

– Погоди, я чего-то не понимаю…

– А тут и понимать нечего! – Мазукта отобрал листок. – Вкладывать в заповедь какой-то смысл – глупое и неблагодарное занятие. Я сам так сперва делал, а потом понял, что это бессмысленно.

– Но почему?

– Да потому что людям ничьи советы свыше на фиг не нужны! Они все равно истолкуют любые слова так, как им больше понравится. Или каким-нибудь совсем дурацким образом. Лишь бы только не выполнять инструкции.

Демиург Шамбамбукли непонимающе заморгал. Мазукта вздохнул.

– Так. Объясняю подробнее. Вот дал я, к примеру, людям такую полезную заповедь: «Мойте руки перед едой».

– В высшей степени разумное высказывание! – заметил Шамбамбукли.

– Кхм… да. Вот, взгляни сюда.

Мазукта протянул руку и достал с полки один за другим четыре толстых тома.

– Это что? – удивился Шамбамбукли.

– Комментарии мудрецов. Только на одну эту заповедь. Выясняли, что значит «перед».

Шамбамбукли присвистнул.

– Нехило… И к каким результатам они в конце концов пришли?

– Ну, если вкратце – то постановили, что промежуток между мытьем рук и поеданием пищи должен составлять не менее шести часов. А в те дни, когда приходится мыть руки с мылом, они и вовсе постятся.

– А… а какой в этом смысл? – осторожно спросил Шамбамбукли.

– Да никакого смысла. То есть считается, что какой-то есть. Но Высший. Недоступный человеческому пониманию.

Шамбамбукли недоверчиво хмыкнул.

– Или вот, – продолжал Мазукта, – «По газонам не ходить». Люди почти двести лет спорили, что я имел в виду. В конце концов, на основании косвенных намеков, подключив к работе лингвистов, установили, что такая форма глагола – «ходить» – употреблена в данном контексте с целью подчеркнуть, что по газонам нельзя перемещаться босиком, налегке и медленно. А в сапогах, бегом и с полной выкладкой – не только можно, но даже рекомендуется.

– Брр! – откомментировал Шамбамбукли.

– В общем, теперь для меня это просто игра, – заключил Мазукта. – Составляю пару десятков заповедей, а потом смотрю, как человечки начинают с ними извращаться. Иногда очень смешно получается! Попробуй.

Шамбамбукли неопределенно пожал плечами.

– Ну, не хочешь – не надо, – сказал Мазукта. – Только, когда будешь наставлять своих человеков, попомни мои слова. Заповеди должны быть четкими, ясными, не допускающими никаких двояких толкований и простыми в исполнении…

– Я не собираюсь давать никому никаких заповедей, – перебил Шамбамбукли.

– То есть как? – опешил Мазукта.

– Ну… так. Если человечество само не в состоянии разобраться, что можно делать, а чего нельзя – то кому оно нужно, такое человечество?

и все-таки она вертится

Тесная камера осветилась неземным светом, и перед заключенным возникла сияющая фигура.

– Не ты ли великий ученый астроном Бармалео Бармалей? – вопросила фигура.

– Я, – кивнул заключенный. – А с кем имею честь разговаривать?

– Я – твой демиург.

– Шамбамбукли?

– Да, так меня зовут.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Демиург и астроном вежливо поклонились друг другу.

– А можно немного притушить свет? – попросил Бармалео Бармалей. – Глаза режет.

Конец ознакомительного фрагмента