Попаданка для дракона, или Личная птичница Его Величества замуж не желает! (СИ) - Ирина Романова

Я подошла к сундуку и начала укладывать детей. Малыши, уставшие после долгого дня, сонно устраивались на мягкой ткани. Я осторожно поправила их одеяла, стараясь не разбудить.

– Так, все дела до завтра, – сказала я, оборачиваясь к остальным. – Илья, проводи гостя к себе. И не забудь старику еды прихватить!

Тот кивнул и встал из-за стола, где он сидел, задумчиво глядя на огонь свечи. Михаил закрыл книгу и посмотрел на столяра.

Илья быстро собрал несколько мисок и ушел, уводя гостя. Я прибрала со стола, вымыла посуду и села у окна с остывшей кружкой чая. В комнате царила уютная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в печи.

Я задумалась о том, что теперь могу жить своей жизнью: растить новую Хранительницу мира и малышей, любить мужа. Эта мысль согревала сердце, но в глубине души оставался вопрос: все ли закончилось? Или это лишь начало нового пути?

– Мама, – раздался тихий шепот Вени с сундука. Я вздрогнула и обернулась. Из темноты на меня смотрели большие, полные любви глаза. – Я вас с отцом очень люблю!

Радость разлилась по телу. Я поднялась и подошла к нему, обняла сына, прижав его к себе. Его тепло и доверие наполнили меня силой и уверенностью.

– Я вас всех очень люблю, – прошептала я, смахнув слезу, которая все-таки скатилась по щеке. Но я быстро вытерла ее, ведь я счастлива. Счастлива, что все закончилось именно так.

Или еще не закончилось? Этот вопрос снова всплыл в голове, но я постаралась отогнать его. Сейчас главное – быть рядом с детьми, мужем и Хранительницей. А остальное… остальное подождет.

Поутру в город, на ярмарку, мы поехали все вместе, дождавшись, когда проснутся малыши. Я решилась взять золотые яйца из подвала, попросив Илью присмотреть за детьми. В подвале было тихо, камень на удивление чист.

На улице раздавался гомон. Светило уже взошло, но его лучи пробивались сквозь облака, окрашивая небо в нежно-розовый цвет. Я вдохнула свежий воздух и почувствовала, как сердце наполняется теплом.

– Ты уверена, что это хорошая идея – продать их все? – спросил Илья, внимательно глядя на меня. Его голос был мягким, но в нем чувствовалась тревога.

– Да, – ответила я. – Я почему-то чувствую, что это не просто яйца. Возможно, это подарок от мира.

Илья кивнул, но я видела, что он все еще сомневается. Я знала, что ему важно мое решение, и мне хотелось, чтобы он был спокоен.

– Хорошо, – наконец сказал он.

Я улыбнулась и, сев в коляску, поставила корзинку к себе под ноги. Малыши, завозились, и я прижала их к себе, чувствуя, как их маленькие ручки обнимают меня.

Веня щелкнул вожжами, и наша двуколка тронулась с места.

Ярмарка ожила, переливаясь яркими красками и звуками. Люди радовались новому дню, их лица светились улыбками, а глаза горели предвкушением. В воздухе витал аромат свежей выпечки, цветов и специй. Дети бегали между рядами, их смех звенел, как колокольчики, а взрослые оживленно переговаривались, обмениваясь новостями и товарами.

Торговля шла бойко. На прилавках, заваленных разноцветными тканями, украшениями, посудой и едой, покупатели и продавцы обсуждали сделки, торговались и смеялись. Здесь можно было услышать смех, песни и даже звуки балалайки, которая играла где-то вдалеке.

Внезапно звякнул колокол на башне царского терема, привлекая внимание. Люди замолчали, повернули головы в сторону башни, а затем их взгляды устремились на балкон царского терема. На нем стоял Михаил, высокий и стройный, в нарядном кафтане. Рано утром он ушел, поблагодарив Илью и меня за гостеприимство и пообещав дать мне почитать книгу в любое время, когда я пожелаю. Илья рассказал мне об этом, и я с нетерпением ждала момента, когда смогу взять эту книгу в руки.

Но сегодня нас ждали еще более важные дела. Мы должны были расписаться в книге судеб и стать супругами. Я не знала, как это будет происходить, но решила, что буду готова ко всему. Я надела свое лучшее платье, которое переливалось всеми оттенками золотого и красного. Девочки тоже выглядели нарядно: их яркие косыночки и чистые фартуки подчеркивали их красоту и скромность.

Для Вени я надеялась приобрести хоть что-то новое. Я уже видела несколько интересных вещей, но сначала нужно было продать яйца. Одного мальчика мы, конечно же, не отпустили, и Илья ушел вместе с ним, чтобы обсудить цену и условия сделки. Слишком ценные были наши яйца, и мы не хотели рисковать.

Я стояла у прилавка, наблюдая за людьми и слушая их разговоры. Почувствовала, как кто-то положил руку мне на плечо. Это был Илья. Он вернулся и сказал, что сделка удалась, и мы получили хорошую цену за яйца. Я улыбнулась и поблагодарила его.

Когда Михаил заговорил, сердце забилось быстрее. Он выглядел иначе – не как обычно, а торжественно и величественно. Шелк рубашки переливался на солнце, а широкий кушак подчеркивал его стройную фигуру. Корона на голове сияла, отражая лучи света, и люди, собравшиеся на площади, начали перешептываться.

– Добро пожаловать, честной народ! Сегодня великий день – день освобождения мира от тьмы! – его голос был глубоким и уверенным, и каждое слово звучало, как удар молота.

Все вокруг начали хлопать в ладоши, кричать и подбрасывать шапки в воздух. Я стояла в стороне, чувствуя, как щеки заливает румянец. Михаил указал на меня, и толпа замолчала, повернув головы в мою сторону.

– Хочу поблагодарить нашу дорогую птичницу, помощницу Хранительницы, Галинэль, – его голос стал мягче, но в нем все равно слышалась гордость.

Я опустила глаза, не зная, куда себя деть. Внутри меня бушевала буря эмоций: радость, смущение, благодарность. Я мысленно ругала Михаила за то, что привлек ко мне внимание, но в то же время чувствовала, как тепло разливается по телу.

– Люди, вы спаслись от врагов, – продолжил Михаил, и его голос стал серьезным. – Но они оставили после себя разруху и нищету. Поэтому пока лето, нам нужно восстановить город, дороги и крепостную стену. Все это будет оплачиваться из царской казны, которая теперь не будет пополняться из-за моего первого указа – отмены податей на пять лет!

Толпа зашумела, обсуждая новость. Люди радовались и хлопали, но в их глазах читалась тревога. Михаил поднял руку, призывая к тишине.

– Завтра на этой площади я жду тех, кто готов помочь восстановить наш город. Это могут быть плотники, каменщики, столяры – все,