Ольга Громыко - Космобиолухи

— Ничего себе устранили! — Станислав раздраженно стукнул рюмкой о стол, и Коля тут же услужливо ее напол­нил.— Из-за одного тридцать семь человек в аварии погиб­ло, другой голыми руками шестерым шеи свернул...

— Стасик, поверь, без них погибло бы на порядок боль­ше. Вспомни хоть штурм на «Котиках». Без киборгов1нипо­чем бы мы их не взяли, пришлось бы здание взрывать. Ско­лько там заложников сидело?

Семьсот или восемьсот?..

— А если б сами киборги здание захватили?

— Стасик, не мели чуши! Там были единичные срывы, нарушенный контакт процессора с мозгом. Как если бы ко­рабль с внезапно помершим пилотом на город упал — что, корабли тоже больше выпускать не будем?

— Будем,— согласился друг.— Потому что за корабль все-таки не только пилот отвечает, но и навигатор, капитан и прочий экипаж, которые худо-бедно машину посадят или хотя бы от города отведут. А тут всё в одной черепушке, и не­известно, что она там себе варит.

— Да ну, не очеловечивай технику! Там намертво заши­тые программы плюс запись. Всегда можно понять, где сбой прошел.

— Ага, не очеловечивай...— проворчал Станислав.— Ты с ними работал? Нет? А я — да. С виду вроде люди, а глаза мертвые. Как на зомбяка смотришь. С ксеносами и то при­ятнее общаться, они хоть и ведут себя странно, зато и вы­глядят так же — чего с них, пришельцев, взять... Неужели нельзя было такую оболочку скроить, чтобы сразу видели — биомашина, а не гуманоид?!

— Так ведь удобнее в имеющуюся форму зашивать, а не с генной инженерией химичить.

— Но почему человеческую?! — не унимался друг.

— А ты какую хотел — медвежью? А руки, моторика? — Коля тоже раскраснелся, распалился и отчаянно жестику­лировал бутылкой в подтверждение своих слов.— Да и мозг в качестве сопроцессора либо базы данных использовать можно, экономия нанотехники. Не, Стасик, страшнее хищ­ника, чем человек, природа не придумала! А если его имплантатами нашпиговать...

— И что еще они им присобачили? — чуть успокоив­шись, поинтересовался десантник.— Лазерный взгляд? Ядовитый плевок?

— Да вроде просто ошибки предыдущих убрали. Та же шестерка, только люкс.

— Угу, и новых насовали...— Станислав мрачно, рассе­янно выпил. Киборгов он терпеть не мог. Всегда недолюб­ливал, а после той злополучной операции с захватом маяка вообще наотрез отказывался с ними работать. К счастью, через какой-то месяц и пенсия подоспела.— Слушай, да ну их к чертям собачьим! Нашел тему...

— Ну,— покорно согласился Коля, опуская руку с опус­тевшей бутылкой под стол и поднимая с полной.— Нам тут новенький планетарный истребитель пригнали. Стоит по­куда в самом дальнем отсеке, начальство совещается: то ли припрятать на черный день, то ли, наоборот, погонять на низком ходу — пусть видят, что мы не лыком шиты.

— Кто видит? — не понял Станислав. Самую крупную пиратскую флотилию они частью уничтожили, частью ра­зогнали восемь лет назад, а шпионы наверняка срисовали корабль еще во время перегона.

— Все,— туманно ответил интендант.— Пусть знают, что мы тут бдим и на страже.

— Смотри, чтоб и он не сгнил, покуда вы секретничае­те,— фыркнул десантник.— Дали б лучше курсантам, пусть учатся. Все равно небось скоро в массовое производство пойдет, придется на них боевые вылеты совершать, а вы ре­бят все на старье гоняете.

— Так, может, всё же сходим в ангар? — Николай жил в военном городке у самого космодрома, из окна пятого эта­жа стоящие на поле корабли были видны как на ладони. Один как раз взлетал, вертикально поднимался на сирене­вом хвостике выхлопа, все ускоряясь, пока рев не достиг пика, а потом резко смолк — включился межпланетный, почти бесшумный двигатель. Корабль на миг завис на мес­те, затем кузнечиком нырнул в облако и исчез.— Покажу красавчика! Заодно и грузовик свой глянешь...

Станислав отрицательно помотал головой. «Колевка» хмельным теплом заплескалась от уха до уха. Зачем челове­ку смотреть на транспортник, который он не собирается по­купать? Хотя истребитель интересно было бы пощупать, да...

— Ты меня уважаешь? — надрывно вопросил Николай. Стае кивнул. «Колевка» забулькала от макушки к за­тылку.

— Тогда пошли! — Прапорщик выкарабкался из-за стола и выволок слабо упирающегося гостя.— Только п-п-по-смотрим! Бу-у-уш знать, чего лишился!

* * *

Стены тоннеля ровным слоем покрывала фосфоресци­рующая, с виду паразитическая, а на деле старательно взра­щиваемая плесень. Света она давала ровно столько, чтобы не спотыкаться.

Роджер знал, что тут есть и нормальные лампы, подклю­ченные к датчику движения. Но на входе стояла инфракрас­ная камера, «сверявшая» портрет гостя с заданной фотогалереей. Темнота намекала: «Тебе здесь не рады!» По край­ней мере не настолько, чтобы потратить несколько ватт. Гравитация тоже отсутствовала, если не считать собствен­ного, едва заметного тяготения изрытого вдоль и поперек астероида Джек-пот. И хоть воздух был не первой свежести,

1 Человекоподобный робот. В отличие от киборга не содержит живой мате­рии. Разве что

плесень сверху разведется.

2 Искусственный интеллект. Становится все более популярным из-за выми­рания естественного.

зато не вынуждающий мгновенно захлопнуть шлем и пе­рейти на автономный цикл.

Помимо намеков, хозяин расположенной в конце тон­неля лавки обладал куда более весомой защитой от неже­ланных гостей: пятью тоннами бронированного люка, сня­того с разбитого штурмовика. Прежде люк открывался пе­ред Роджером автоматически, сегодня же Сакаи впервые пришлось жать на кнопку вызова.

— Чш-шем могу ш-шлу-ш-шить, капитан?

Еще один плохой знак: сидевший за прилавком древний, поколения «два-плюс», андроид1по

прозвищу Красавчик Вернер не поднялся при появлении Роджера. Хотя это мог­ла быть всего лишь очередная поломка изношенного меха­низма. Но по крайней мере Красавчик отложил в сторону электрогитару...

— Ты бы хоть морду покрасил, что ли,— сказал Сакаи,— а то смотреть на тебя...

— Что,— хрипло выдохнул андроид,— стр-р-рашно?

Роджер помедлил с ответом. По слухам, Вернер был сде­лан по личному заказу знаменитого пирата Кру Хантера, и прототипом андроида стала звезда тогдашнего неохард-ро­ка. Тогда Красавчик и впрямь был красив... и очень, очень опасен, пока в стычке с патрульным фрегатом ему не ото­рвало ногу. Добыть подходящую запчасть не сумели. За годы андроид еще больше облупился, и сейчас напомина­нием о минувшей красе служили только светловолосый па­рик, болтающийся на ободранном титановом черепе, да, научно выражаясь, «выработанная за продолжительное время совокупность индивидуальных особенностей иски-на»2, а по-простому — исключительно скверный характер.

— Нет. Противно.

— Гы-гы-гы! — Смеху Вернера был еще гнуснее, чем го­лос. Вдобавок андроид при этом запрокидывал голову, а на­зад возвращал уже с помощью рук, надсадно скрипя ржавы­ми шейными шарнирами. Сакаи неоднократно пытался на­строить наушники на фильтрацию этого скрипа, но то ли ему никак не удавалось подобрать нужный диапазон, то ли вредная жестянка скрипела каждый раз по-новому.

— Мне нужен Айзек.

— Хозяин,— андроид потер лоб и сфокусировал глазные камеры на прилипшей к пальцу чешуйке покрытия,— за­нят. Велел не беспокоить.

— А ты все-таки побеспокой,— попросил Роджер, выра­зительно опуская руку на кобуру.

— Ладно,— андроид медленно поднялся,— сейчас позо­ву. А вы пока посмотрите наши товары, капитан. Может, за­хотите что-то купить? Гы-гы-гы!

— Угу, непременно,— пообещал Роджер. Разбросан­ный — другие слова тут не подходили — по стеллажам и пол­кам ассортимент «легальной» части лавки представлял со­бой нечто среднее между уличным магазинчиком «все за две монеты» и помойкой, со значительным перекосом в сторо­ну последней. Даже торговцы со слаборазвитых миров вряд ли нашли бы здесь что-то полезное.

Андроид ушаркал в глубину лавки. Роджер закрыл глаза и приготовился ждать.

— Ба, кого я вижу! Капитан Сакаи. Таки ви здорово из­менились, капитан, с нашей последней встречи. Добави­лось металла во взгляде, плечи распрямились...

— Зато ты нисколечко не меняешься, Айзек,— буркнул Роджер,— только пиджак все грязней, да шапка скоро со­всем белой от пыли станет.

«...И уши еще больше отвиснут»,— мысленно добавил он. Вслух этого произносить не стоило — разве что вы были неизлечимым больным, которому отказали в эвтаназии. Авшуры почему-то относились к этой части тела очень тре­петно, при малейшем намеке моментально превращаясь из лопоухих «медвежат» в очень злых медведей с отнюдь не иг­рушечными клыками и когтями. Как однажды — к счастью, не на своей шкуре — убедился Роджер, Айзек не был исклю­чением из правила.

— Таки лапсердак и ермолка, шоб ви наконец запомни­ли, капитан! И таки да, ви правы, а шо делать? Слышали, воздух опять подорожал! Это ж не цены, это ж самый нату­ральный грабеж...