Пирс Энтони - Голем в оковах

Но ее поступок не укрылся от любопытных нимф.

– Я тоже хочу попробовать! – воскликнула одна реада и, плюхнувшись на кровать, опустила вниз стройные ноги.

Храповик, естественно, ухватил ее за лодыжку.

– 0-о-о-ой! – радостно взвизгнула нимфа, подскакивая на матрасе.

Остальные последовали ее примеру, и вечерняя долина огласилась веселыми криками. Одна дриада, потеряв равновесие, свалилась под кровать.

– Ой, – крикнула она, – он весь из рук!

Послышался звук, подозрительно похожий на поцелуй, и хохочущая нимфа выкатилась наружу.

Подкроватное чудовище явно пользовалось успехом. Зато Стэнли, как приметил голем, сделался в три раза зеленее обычного. Три года дракон находился в центре внимания и сейчас явно испытывал досаду. Гранди засеменил к паровику.

– Уж не знаю, может, тебе и неинтересно, – заговорил он по-драконьи, – но в замке Ругна одна маленькая девочка все глазенки проплакала по пропавшему дракону.

Стэнли вздохнул, выдохнув тучу пара:

– Конечно, я бы не отказался вновь побывать в замке Ругна. Но что будет с этими славными фавнами и нимфами?

На это у Гранди ответа не было. Нимфы к тому времени уже закончили свою игру, и голем вернулся на кровать.

– Уже темно, – воскликнула одна из беззаботных красавиц, – пора спать!

В считанные мгновения фавны и нимфы устроились кому где удобнее. Неуемное веселье сменилось безмятежным покоем. Стэнли улегся поперек тропы, надежно перекрыв доступ в долину, и вскоре тоже задремал.

Джордан с Панихидой укрылись под кроной дуба. К тому времени Панихида уже приняла человеческий рост, но оставалась призрачной.

Чтобы уплотниться, ей требовался еще час.

Кровать осталась в распоряжении Гранди и Рапунцель. Девушка снова уменьшилась. В отличие от Панихиды она не умела менять обличье, зато уменьшалась или увеличивалась мгновенно.

Мало кто в Ксанфе, кроме волшебников и волшебниц, обладал талантом такого уровня. Правда, принц Дольф способен мгновенно принимать любой размер и облик, но он волшебник и вполне может стать королем, если Айви по какой-то причине откажется от престола.

– Эй, Гранди! – позвал из-под кровати Храповик.

– Я здесь, – откликнулся голем.

– Должен заметить, что твоего дракона мы нашли. А как насчет романтического приключения для меня? Помнится, наш уговор включал и это.

Гранди растерянно взглянул на Рапунцель.

– Я догадываюсь, о чем он спрашивает, – промолвила девушка.

– О том самом. Но что ему ответить?

– Правду, конечно. Что-что, а это он заслужил.

– Но…

– Храповик, – решительно заявила Рапунцель, – мне очень жаль, но подкроватных чудовищ женского пола не бывает.

– Как я и подозревал, – пробормотал Храповик, и Гранди перевел его слова девушке. Сам Храповик человечий язык понимал прекрасно, но говорить на нем не умел.

– Но не стоит отчаиваться, – заверила подкроватное чудовище девушка. – Кажется, ты очень понравился нимфам.

– Они мне тоже, – печально откликнулся Храповик. – Но я не могу поселиться с ними.

Здесь живет Стэнли.

Увы, подумал Гранди, Ксанф полон грустной иронии. Дракон хочет вернуться в замок Ругна, но должен оставаться в долине, тогда как Храповик и рад бы остаться, но вынужден будет воротиться.

– Все образуется, – уверенно заявила Рапунцель.

Наивная вера в то, что все закончится хорошо, делала ее отчасти похожей на нимфу. К сожалению, голем смотрел на вещи иначе. Поиск оказался куда более трудным делом, чем представлялось вначале.

Но тут Рапунцель вновь взяла его за руку, и он почти поверил, что все обстоит неплохо. Лучше, чем на самом деле.

Глава 14

ПЧЕЛКИ

Поутру фавны с нимфами вновь столпились вокруг гостей, словно увидели их впервые. Притопал Стэнли.

– Для них каждый день – новый, – пояснил он по-драконьи. – Они не помнят, что было вчера. Поэтому гоблины, огры и все прочие могут беспрепятственно совершать набеги – здешний народ невозможно обучить мерам предосторожности.

– Им действительно необходима защита, – согласился Гранди. Голем понимал, что без дракона мирный народ долины станет легкой добычей всяческих хищников. Но как вернуться в замок Ругна, не завершив Поиск?

Нимфы заново открыли для себя подкроватное чудовище и радостно повизгивали, когда Храповик хватал их за аппетитные лодыжки.

Стэнли сделался темно-зеленым, но на сей счет не высказывался. Фавны устроили великолепный завтрак. Все были счастливы – за исключением гостей, не умевших забывать о своих заботах.

– Если другого выхода нет, то почему бы нам не остаться здесь? – пробормотала Рапунцель.

– Нельзя, – отрезал Гранди. – Мне необходимо завершить Поиск, а тебе воссоединиться со своим народом, каким бы он ни был. У этой проблемы должно быть решение.

– Разумеется, – согласилась Рапунцель, но как-то невесело.

Впрочем, вскоре всем стало не до веселья. Со стороны ущелья послышалось громкое жужжание, и в долину влетел целый рой пчелок.

От обычных пчел эти насекомые отличались огромными размерами, мохнатыми челками над глазами и куда более сильной магией. Каждая была длиной в четверть Гранди и имела устрашающее жало. Разлетевшись по сторонам, пчелки принялись жалить беззащитных фавнов и нимф. Те разразились жалобными криками, а потом повели себя самым удивительным образом. Кто-то начал плеваться, некоторые пустились в пляс, или поплюхались в воду, или распластались на земле. Какая-то нимфа промокла с головы до ног, а один фавн принялся мочиться на траву.

Джордан озирался по сторонам, сжимая в руках меч, хотя клинок вряд ли способен помочь против жалящих насекомых.

– Что тут происходит? – воскликнула Панихида.

– Думаю, это преобразующие поведение пчелки, – ответила Рапунцель. – Я слышала о них, хотя видеть никогда не видела. Они живут в пчельниках и…

– Но все пчелы живут в пчельниках, – возразила Панихида.

– Не скажи. Некоторые живут на пасеках, они летают по лугам и уверяют, будто пасут цветы. Другие, их называют ульянами, обитают в ульямах. Что же до этих, то они совершенно особенные. Их укус преобразует поведение любого живого существа. Рабочие пчелки, их именуют пролетариями, потому что они все время пролетают туда-сюда, называют свои укусы прививками. «Мы прививаем правила приличного поведения» – так они говорят. Мне кажется, сюда прилетели представители разных профессий – плеваки, плясуны, плюшки, пластуны, промокашки… Того бедного фавна, кажется, ужалил писарь.

– Понял! – воскликнул Гранди. – Ужаленные плеваками плюются, жертвы плясунов пляшут, а укушенный писарем.., все ясно.

– Разновидностей пчелок очень много, – продолжила Рапунцель. – Перипатетики прививают странную манеру разгуливать под деревьями и толковать о всяких заумных материях, перебежчики заставляют людей двигаться перебежками, а укушенные политими начинают убеждать всех и каждого, будто на земле наступит

благоденствие, стоит только сделать кого-нибудь из них королем. Но некоторые укусы очень опасны.

Пчелки могут прививать болезни – подагру, плеврит и пневмонию, не говоря уже о параличе.

Одна из пчелок спикировала прямо на Гранди и прожужжала по-пчелиному:

– Ну что, голем? Как тебе это нравится?

– Морская ведьма! – воскликнул Гранди.

– О нет! – в ужасе вскричала Рапунцель. – Неужто она снова явилась за мной?

– Ты ее не получишь, проклятое пугало! – прожужжал голем.

– Я не правительница пчельника, а только ее посланница, – отозвалась пчелка. – Ее превосходительство велела сказать, что фавны и нимфы будут подвергаться пыткам, пока девчонка не вернется к ней.

– Что она говорит? – спросила девушка, дрожа от страха.

– Она всего-навсего парламентер с ультиматумом, – пояснил Гранди. – А ведьма хочет того же, чего и прежде. Кажется, она вселилась в тело правительницы пчельника, так что эти пчелки повинуются ей.

– Ход ее мысли мне понятен, – промолвила Панихида. – Она намерена мучить невинных фавнов и нимф, пока не добьется своего. Этого допустить нельзя.

– Я отправлюсь в пчельник и разберусь с ней раз и навсегда, – заявил Гранди.

– Мы все пойдем, – возразил Джордан, берясь за меч.

– Просто диву даюсь, какими глупыми и упрямыми бывают иногда мужчины, – фыркнула Панихида. – Если мы двинемся все разом, пчелки это заметят, налетят всем роем и понаделают нам таких прививок, что мало не покажется. Нет, в пчельник надо проникнуть как раз тогда, когда большая часть роя в отлете. Одному Гранди это, возможно, и удастся…

– Но это опасно! – запротестовала Рапунцель.

– Ничего не делать еще опаснее, – угрюмо отозвался голем. – Эй, Храп! Можешь ты вывезти меня из долины незаметно для пчелок?

Храповик не ответил. Было светло, и он прятался под кроватью. Гранди взял щепочку наоборотного дерева и бросил вниз. Храповик машинально поймал ее на лету и тут же выскочил на свет.