Екатерина Богданова - Обещанная по крови

— Кто? — вдруг спросил кто-то у самого уха.

Вздрогнула и отпрянула от стены. На меня с явным неодобрением посмотрели… глаза. Глаза на стене. А почему бы и нет? Если в притон разврата ломится «невеста», то почему бы на его стене не вырасти глазам?

— Кто, говорю? И зачем? — потребовали ответа глаза. И чем только говорят?

— А рот где? — спросила вслух.

— Ага, дай вам рот, пихаете чего ни попадя, — ответили глаза.

Я покраснела как роза.

— И чего забыла здесь такая стеснительная? — задали следующий вопрос глаза.

— Малияну позови, я от Рара, — пробурчала, продолжая краснеть.

В следующее мгновение от стены отделились руки и загребли меня, втягивая в белую каменную поверхность. Я завизжала и упала… на пушистый ковёр. Руки, теперь уже вытянувшиеся из драпированной бордовой тканью стены, подхватили за талию и подняли, продолжая удерживать, чтобы не шаталась. А по лестнице быстро спускалась Малияна.

— Эль? — удивлённо воскликнула он. — Что ты тут делаешь?

— О… о-о-оно меня лапает, — прошептала, чувствуя на боках стенные руки.

— Тортон, отпустить, — приказала Малияна.

— Вот так всегда, всем можно трогать, а мне нельзя, -

проворчала… стена, но руки убрала.

— Мали, мне срочно нужен Рар! — потребовала я, почувствовав себя намного увереннее после того, как стена перестала распускать руки.

— Ты что тут делаешь? — совсем не дружелюбно поинтересовалась хозяйка притона разврата. И взгляд у неё при этом был такой совсем не добрый, я бы даже сказала, злой взгляд был.

— Я к Рару, — ответила уже не столь уверенно.

— Ты что здесь, зараза бессовестная, делаешь?! — сорвалась на крик добрая и приветливая на первый взгляд женщина. — Мой мальчик после тебя сутки в себя приходил. Не ел, не спал, на девочек даже не смотрел. А только немного отошёл, так опять как вскрикнет «Эль, это ты? Где ты? Покажи, я вытащу» и сорвался куда-то. Так и не вернулся. И теперь ты ещё имеешь наглость заявляться сюда? Вертихвостка бессердечная! Да у моих девочек чести больше, чем у тебя.

Я ошарашено смотрела на Малияну, не зная, что сказать. И вообще не знала, как себя вести. Но Рар-то мне нужен.

— Ладно, — неожиданно успокоилась Мали. — Иди за мной.

— А как же Рар? — спросила, затравленно озираясь.

— Я, конечно, отправлю посыльного, но у него сейчас состязания, так что вряд ли вырвется, развела руками женщина.

— Да и затеял-то эти игры мужиков — кто сильнее, наверняка, чтобы тебя забыть.

— Если бы, — пробурчала, подозревая, что состязания были затеяны с целью отвлечь лорда Тарриэра от меня. И ведь сработало же!

— А давай-ка мы посидим, настоечки успокоительной выпьем, поговорим, — неожиданно вконец подобрела Малияна, приобнимая меня за плечи.

А я так устала, так испереживалась, что не удержалась, положила голову ей на плечо и всхлипнула. Меня погладили по головке. Хорошо-то как, спокойно.

Потом заботливо усадили на мягкий удобный диванчик, заставили взять в руки огромный бокал, почти доверху наполненный коричневым, с терпким травяным запахом напитком, и ласково так попросили:

— Рассказывай.

— Да нечего рассказывать, — пожала плечами. — Сбежать не получилось, нужно с Раром поговорить.

— Попей, губы пересохли вон совсем, — посоветовала Малияна.

Я неохотно сделала глоток. Ох, как же вкусненько-то! Сама не заметила, как выпила половину содержимого большого бокала.

— А вот теперь рассказывай, — елейным голоском вновь попросила Мали.

И я, сама не знаю почему, выложила ей абсолютно всё!

Начиная с момента похищения и заканчивая появлением Рара на пороге и ударом по злобной Тарриэровской морде. Даже про планы лорда-охотника на мою беременность рассказала.

Только произошедшее в бассейне поведать смелости не набралась. Но это было бы уже слишком. Такое я даже бабушке родной не рассказала бы.

— Что-то ты не договариваешь, — подозрительно сощурилась Малияна… и до меня дошло, что я только что тут наговорила!

Взгляд на бокал, на довольно улыбающуюся владелицу притона, опять на бокал.

— Да как вы могли?! — выкрикнула, отшвырнув бокал с остатками пойла и вскочив с дивана.

— Тихо, девочка, успокойся. Я тебе не враг, — совершенно спокойно ответила Малияна. — И я никогда не сделаю ничего, что навредило бы моему мальчику. А ты, я же вижу, тоже за него переживаешь.

— Но это бесчестно, — пролепетала, устало опускаясь на диван.

— Я вам верила, а вы…

— Маленькая наивная леди из империи, — покачала головой женщина. — Нельзя быть такой доверчивой. А если бы на моём месте были враги союза? Они бы непременно воспользовались тобой, чтобы уничтожить Рарриэша. — Задумалась на минуту и прошептала: — И ведь воспользуются, непременно воспользуются. А ты такая доверчивая, что даже не поймёшь, что несёшь погибель моему мальчику. Прости, Эль, но у меня просто нет другого выхода.

И вот тут мне стало очень страшно. Очень уж взгляд у Мали был говорящий, и говорил он о моей скорой и безвременной гибели.

Встала и попятилась, с ужасом глядя на выражение угрюмой решимости на немолодом, но ещё таком красивом лице той, кто кажется только что приняла решение убить меня. Да что там кажется! Кинжал, появившийся в её руке, говорил сам за себя. А я пятилась и не знала, что делать. Так и врезалась спиной в стену.

— Тортон, держать, — коротко приказала кровожадная тётка. И совсем она не красивая!

Из стены мгновенно выросли руки, целых четыре. Две зафиксировали мои запястья, одна обвилась вокруг талии, а последняя схватила за шею.

— Ой, мамочкаааа! — завопила я. В глазах потемнело от страха.

А потом как-то само вырвалось: — Рарчик, родной, спасааааай!

Рар, я у Малияны, помогииии!

Малияна к тому моменту уже подошла довольно близко и примерялась кинжалом к моей груди. Руки её заметно подрагивали и лезвие кинжала ходило ходуном. Сразу видно, что в убийствах опыта не имеет. Однако, мне от этого было не легче, помереть от опытной руки или от неопытной — разницы вообще никакой. Итог-то один.

И вот я наблюдаю, как взгляд Мали становится решительным, рука с кинжалом взмывает вверх и… тётка отлетает в противоположную сторону зала. Там она и затихла, свалившись за диванчик бесчувственным телом. Ещё бы, так-то приложиться о стену.

А меня бережно и очень нежно обнимают, невзначай сломав две из рук, удерживающих. Остальные успели втянуться в стену.

— Как же я скучал, — прошептал блондин, прижимая меня к себе, словно фарфоровую куклу, осторожно, но так крепко.

А потом меня начали ругать.

— Ты почему не пересекла границу, безголовая? Я же тебя почти до рубежа довёл! — возмущался Рар. — Хоть и разозлился, но всё равно проследил, насколько было возможно. Я же думал, что ты теперь в безопасности, далеко от него, а ты…

Совести у тебя нет, Элька!

— Эльтианита, — почему-то решила представиться я. Запоздало вспомнила, что Рарриэш может знать имя своей нежеланной невесты, но он, кажется, не знал, потому что улыбнулся и тоже представился:

— Рарриэш.

— Вот и познакомились, — улыбнулась я, но улыбка получилась жалкой.

— Прости, — совершенно неожиданно прошептал блондин.

— За что? — честно не поняла я. Вот уж кому, но только не ему прощения просить. Это я перед ним виновата. И за то, что прогнала и за обман… и сейчас не договариваю.

— За всё, — просто ответил Рарриэш. — И за то, что ушёл, послушав тебя безголовую(да сколько же можно меня безголовой называть?), и за то, что не нашёл потом, хоть и пытался. Ворвался в Эру, всю его защиту смёл, а тебя не почувствовал. И за Мали прости.

Последние слова прозвучали едва слышным шёпотом.

— Но ты пришла именно сюда и позвала меня! — это уже был почти крик. — И я тебя услышал.

Тёплые ладони легли на мои щёки и на меня так посмотрели, что я даже на Малияну злиться перестала. Просто Рар был такой, ну такой, прямо слов не было. У меня таких друзей ещё никогда не было! Эм, и друзья вот так ко мне на склонялись.

Ну и уж совсем не по-дружески он меня начал целовать. А я почему-то была не против. Это же Рарчик, он такой свой и доверяю я ему…

Послышался стон… Я бы себя заподозрила, хорошо так было с ним, но слишком уж страдальческим этот стон был.

— Стой на месте и не шевелись, — приказал мой блондин и куда-то убежал.

А до меня дошло, что это Малияна стонала и… она же сейчас ему всё расскажет. И он меня тогда возненавидит, наверное. А я не хочу, чтобы он меня ненавидел, и у меня вообще кроме него никого нет.

— Рар! — возопила и побежала следом.

Но я не успела. К тому моменту, как я подбежала к принцу, он уже помог Мали подняться на ноги, прошипел с такой злобой, что я похолодела «Не прощу» и опять швырнул её об стену. Только женщина не ударилась о бордовую поверхность, а будто провалилась сквозь неё. И пропала, вот только что перед нами стояла несчастная, заметно постаревшая женщина и вмиг пропала.