Второе пришествие Воланда - Игорь Будков

Как вы распорядитесь почти настоящими долларами?

– Нет, дорогой. Фальшивыми, – в черном улыбнулся. – Отару овец купим, – затем громко рассмеялся. – Шучу.

Он подошел к окну и сунул руки в карманы:

– Скажу. Тебе скажу. Хочу «Детройт» в Америке купить. Ну, может, не весь «Детройт», но половину точно. Куплю автозавод, жилье в примыкающих районах – и туда, в это жилье, переселю работников «Автоваза». Буду в Америке «Жигули» выпускать. Поедут. Получат дешевое жилье, постоянную работу. – В черном повернулся к столу: – Скажу больше: хочу потом, когда поднимется «Детройт», баллотироваться в ихние президенты. Я всё просчитал, дело беспроигрышное.

– А «Жигули»-то кому продавать будете? – изумился Еврик.

– Так работникам завода и буду, они привыкли на «Жигулях» ездить,- в черном поднял палец. – А уже затем простые американцы раскусят машину и будут покупать, еще в очереди постоят. К тому времени у них кризис и экономический, и политический будет. Уровень жизни упадет до нашего, а то и ниже. «Жигули» признают народным автомобилем, и на них ездить будут не только негры. Ну как, впечатляют задумки?

Грин не сразу нашелся, что ответить, и после паузы, теребя усы, кивнул:

– Впечатляют.

Еврик вышел в ближнюю из двух закрытых комнат и вернулся, неся коробку. Ее поставили на стол и открыли. Коробка почти доверху была наполнена пачками американских долларов.

Все невольно уставились на них и молчали. Тишину нарушил мужчина, появившийся из-за спины Еврика.

– А чего это вы тут делаете?

– Иди отсюда, иди, – в один голос затараторили Грин и Еврик, выталкивая пожилого мужчину из квартиры.

Закрыв за ним входную дверь, они вернулись на кухню.

– Не стоит беспокоиться. Он никому не скажет, – произнес Еврик.

– У него никто не спросит, – заверил Грин. – Старика месяц назад забирали в психушку. В пьяном виде на улице приставал к прохожим и жильцам дома, призывая их покаяться, чтобы Бог вернул России Царя.

– Но он прав, – мужчина в черном передернул плечами. – За что же его в психушку? В психушку нужно Грина и Еврика. Это они не закрывают входную дверь. – Он покрутил пальцем у виска.

– Последними в квартиру вошли вы. – Указал пальцем в сторону гостей Грин.

– Вы – хозяева, – язвительно произнес в черном.

– Вы тоже не за солью зашли, – подключился Еврик.

– Хорошо. Виноваты все, – согласился в черном. – А если старик заговорит?

– Мы узнаем об этом, – Грин постучал по телефону. – Наш человек сообщит нам первым.

– Как всегда, мы отдохнем у вас, – в черном указал пальцем на дверь второй комнаты. – А вечером отправимся в гостиницу.

– Договорились. Отдыхайте.

– И все же старика лучше снова отправить в психушку, – произнес в черном.

– Мы подумаем, – кивнул Грин.

Участковый инспектор

Обедал лейтенант Николаев Николай Николаевич всегда дома. Зарплата участкового инспектора не позволяла принимать пищу в местах общественного питания, а взяток он не брал. Холостяцкий обед состоял не только из пельменей, но и из супа, приготовленного собственноручно долгим вечером. Часть зарплаты он переводил маме и сестренке. Папа умер рано, и ему пришлось сразу после института искать работу со служебным жильем.

Работать участковым ему нравилось, общение с людьми доставляло удовольствие.

Поставив чистую тарелку на сушилку, он оделся, медленно спустился по лестничным маршам и вышел во двор. То, что он увидел во дворе, враз заставило его приступить к исполнению служебных обязанностей.

– Вы что делаете, гражданин? – закричал он. – Немедленно прекратите вырывать сумку. Оставайтесь на месте.

Бабуля, у которой молодой мужчина вырывал сумку, отпустила ее и повернулась на крик.

– Не кричи, милок. Свисток, главное, не доставай, это мой внучек, – она выставила вперед руку, как бы останавливая бегущего к ней участкового.

– Внучек, – недоверчиво произнес сквозь сбившееся дыхание Николаев. – А чего сумку тянул?

– Не разрешает мне сумку нести, а у самого радикулит разыгрался. Из поликлиники идет.

– Так давайте я помогу донести, – участковый протянул руку к сумке.

– Ничего, милок, ничего. Она не тяжелая. Разберемся, – бабуля закивала. – Иди с миром. Разберемся. Спасибо.

– Пожалуйста, – Николай пожал плечами и быстрым шагом направился к отделению полиции.

В отделении его поджидал, сидя в коридоре на подоконнике, Вадим, однокурсник по школе полиции, которую Николай окончил после института.

С Вадимом они подружились в школе и устроились работать в одно отделение полиции.

– Привет, – Вадим соскочил с подоконника. – Как дела?

– Так себе, – махнул рукой Николай. – Начальство давит с фальшивомонетчиками. Если не найдем в ближайшее время, начальнику по шапке, а он нам.

– И у меня такая же ситуация, – удивился Вадим. – Я также ловлю фальшивомонетчиков. И даже дольше, чем ты. Чего это ты так убиваешься из-за этого?

– Не знаю за что, но ко мне цепляется заместитель по либеральной части. Вчера он предупредил, что я лично отвечу в случае неудачи.

- Как за что? А ты не знаешь? – Вадим искренне негодовал. – А кто с ним не соглашается? Поправляет? Зачем ты его поправил, когда он сказал, что демократия зародилась с образованием Соединенных Штатов Америки? Кто тебя просил говорить про Новгородское вече и древнюю Грецию?

– Я думал, он объяснит логически свои мысли, – Николай недоуменно пожал плечами. – А он только наорал на меня и посоветовал засунуть язык в микроволновку.

– Хорошо. С этим ясно. Как тебя угораздило опоздать к нему на совещание?

– Во дворе двадцать седьмого дома с машины ветерана либеральной партии сняли боковое зеркало, – Николай завертел головой слева направо. – Правое, точно правое. А я прямиком через двор иду, он увидел – и ко мне. Куда мне деться? Не повезло. А майор сразу орать.

– Беда с тобой, – Вадим поднес указательный палец к лицу Николая. – Следи за базаром. – Николаев вдруг перешел на шепот: – Вон он идет. Не оглядывайся.

К ним приближался в идеально подогнанной по фигуре форме майор чуть выше среднего роста.

– Всё болтаете, – майор перевел бегающий взгляд с одного на другого. – Вам, Николаев, три дня на обнаружение фальшивомонетчиков. Не найдете – напишу рапорт о вас на увольнение.

– За что? – вмешался Вадим.

– Вам также не поздоровится, – майор взглянул на дорогие наручные часы. – Впрочем, пора на совещание. Не задерживайтесь.

Как только в стране появился лозунг «Догоним и перегоним американскую демократию», начальник отделения