Мышь, которая зарычала. Антология - Булычев Кир

— Не уверен, что бельгийцы, голландцы или жители нашей страны с вами согласятся. Другими словами, цивилизация теперь — лишь название, а не реальная сила. Но, в таком случае, всему нашему миру угрожает катастрофа.

Доктор Кокнитц не отвечал. Он наблюдал за кружением воды в водоеме. Каждая следующая волна вздымалась выше предыдущей и накрывала ее.

— Скажите, если бы было достигнуто соглашение о запрещении оружия массового уничтожения, — спросил Пирс, — возможна ли международная инспекция, чтобы мир был уверен, что никто не нарушает договора?

— Да, если члены комиссии будут допущены в лаборатории, где работают физики-ядерщики.

— Если бы приняли решение о такой инспекции, могли бы вы возглавить работу комиссии?

— Да, это я мог бы сделать. Это не было бы предательством по отношению к моей стране, — ответил доктор Кокнитц. — Но ваш вопрос — всего лишь предположение. Подобных соглашений не существует. А мы с вами, сидя здесь в лесу, вряд ли можем их принять.

— Вы ошибаетесь. Очень скоро подобное соглашение будет достигнуто. Большие страны не могут инициировать такое решение, потому что между ними очень сильны соперничество и недоверие. Это должны сделать малые страны. Они потребуют подписания такого договора и будут следить за его выполнением.

Кокнитц захихикал.

— Ну и как эта мышка будет дрессировать львов?

— Самый большой лев — Соединенные Штаты — уже попался в мышеловку, несмотря на всю свою силу, — ответил Пирс. — Мы, Великий Фенвик, владеем единственной в мире квадиум-бомбой. Мы неожиданно стали могущественной страной. Теперь мы можем диктовать миру свои требования. Мы без труда сможем образовать Лигу малых стран, таких как Финляндия, Бельгия, Уругвай, Сальвадор, Ирландия, Лихтенштейн, Сан-Марино, Португалия, Норвегия, Швеция, Дания, Парагвай, Перу, Чили, Мексика, Либерия, Египет, Панама, Швейцария, — всех не перечесть. Эта Лига потребует от больших стран немедленно запретить производство оружия массового уничтожения и допустить международную комиссию в секретные лаборатории. Если большие страны не согласятся с этим требованием, мы прибегнем к крайней мере — мы взорвем квадиум-бомбу.

— Я не верю ни в то, ни в другое, — сказал доктор Кокнитц. — Вы никогда не решитесь взорвать бомбу, потому что ваша страна при этом будет стерта с лица Земли.

— А что, если дерево, которое решили спилить, упадет чуть раньше и убьет дровосека, а? — спокойно спросил Пирс.

— Да вы просто не найдете в Великом Фенвике или в какой-нибудь другой стране человека, который взорвет бомбу!

— Мне показалось, что вы уже неплохо узнали моего сына. Он не поколеблется, если ему прикажут это сделать.

— Да кто же решится отдать такой приказ?

Пирс поднялся с бревна и с улыбкой посмотрел на доктора.

— Я решусь, — просто сказал он.

Некоторое время собеседники молча смотрели на воду. Затем Пирс нарушил молчание.

— Я оставляю вас, и вы вольны уйти. Тропинка за озерком ведет к границе с Францией. Там стоит охрана. Но им приказали пропустить вас. Вернувшись домой, можете снова приняться за создание вашей бомбы.

Кокнитц поднялся с бревна и, оглянувшись, увидел на нем сильный зеленый росток. Доктор прислушался к шуму водопада и заметил на листе водяной лилии большую голубую стрекозу. Ее крылышки трепетали, и на них, словно драгоценные камни, поблескивали капельки воды.

Неподалеку защебетала птичка. «Поползень», — подумал Кокнитц и тут же вспомнил, что в Великом Фенвике поползней называют воробьями. Он поискал в кармане крошек для птицы, но карман был пуст.

Доктор Кокнитц повернулся и пошел обратно к замку Великого Фенвика.

18

Герцогство Великий Фенвик стало центром внимания всего мира. За всю историю своего существования оно не достигало такой известности. Почти в каждой газете помещались карты страны. На некоторых из них детально показывалось расположение замка на горе. В других газетах публиковали план или то, что казалось похожим на план, замка с указанием места расположения бомбы.

В «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» через всю страницу шел заголовок: «ЗАМОК ФЕНВИКА — ЦЕНТР ВНИМАНИЯ ВСЕГО МИРА». Следом шли три страницы с фотографиями Великого Фенвика, точнее сказать, две страницы фотографий герцогини Глорианы и страница с видами самого герцогства. В подписях под фотографиями Глориану сравнивали с Венерой Милосской, Ритой Хейворт и королевой Елизаветой II, а один профессор классической гимназии сравнил ее даже с Еленой Прекрасной.

Среди фотографий оказался рисунок, где Глориана была изображена со стаканом «Пино» в руке. Подпись гласила, что «Пино» — это вино красоты, и герцогиня ежедневно до завтрака выпивает по два стакана этого напитка.

Австралийская газета «Сидней Морнинг Геральд» писала, что Австралия должна выступить на стороне Фенвика, так как обе страны отличает дух независимости, а поскольку взрыв Австралии не коснется, то пока причин для беспокойства нет.

Лондонская «Таймс» опубликовала письмо полковника в отставке, который, вспомнив историю создания герцогства, потребовал, чтобы Фенвик был признан английской колонией.

«Правда» поместила репортаж из дивизии Советской Армии, которая готова в любой момент присоединиться к героическому пролетариату Великого Фенвика.

Тем временем к границе Великого Фенвика друг за другом в трех автомобилях (аэродрома в герцогстве не было) прибыли министры иностранных дел Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании.

В начале единственного шоссе, ведущего от границы к замку, путь машинам преградили лучники под командованием Талли Баскомба.

Советский министр упрашивал, доказывал, пыхтел, неистовствовал, но Талли только отрицательно мотал головой и взмахами руки требовал отойти. Британскому министру дорогу преграждали не только лучники, но и машина советского министра.

— Пойдите и скажите этому парню, чтобы он посторонился, — сказал министр своему шоферу. — Я здесь с официальным визитом.

Шофер, глянув на красную звезду на номере автомобиля, заметил:

— Сэр, я полагаю — это русские.

— Ах, русские, — сказал министр. — Все равно пойдите и попросите их отъехать в сторону.

Шофер отправился и, вернувшись, доложил, что ему трудно передать весь разговор, но основное он понял: русская машина не сдвинется с места.

— Ну что ж, полагаю, мне надо пойти самому. — И министр лениво выбрался из машины, прошел мимо русских, приподняв шляпу и не заглядывая внутрь, и обратился к Талли: — Это вы здесь командуете?

Талли ответил утвердительно.

— Ее британского величества министр иностранных дел передает поклон ее светлости герцогине Глориане XII и просит оказать ему честь, предоставив аудиенцию с ее светлостью по ее британского величества делу.

— Мне приказано не пропускать никого, — строго сказал Талли, положив руку на рукоять меча.

— Рад это слышать, — ответил министр. — Но все же не могли бы вы передать мое послание ее светлости? Я прошу рассмотреть возможность устройства такой аудиенции. Это весьма важно.

Талли заколебался.

— А кто это в машине перед вами? — спросил он.

— Даже не представляю себе, — ответил британский министр иностранных дел. — Сказать по правде, я и не глянул внутрь.

— Может, это русские?

— Вполне возможно.

— А что им тут надо?

— Я не вмешиваюсь в чужие дела. Предположим, они хотели бы предложить вам защиту. — При этих словах министр изящно провел пальцем поперек горла.

— Ну а какова цель вашего визита?

— Так сразу всего не расскажешь, старина. Мне действительно нужно повидаться с герцогиней.

— Вы тоже хотите предложить нам защиту?

Министр иностранных дел жестко ответил:

— Я подожду здесь около часа, а позже прошу передать ответ ее светлости в отель «Ледерман» во Фридрихсхафене.

Возвращаясь к своей машине, британский министр приостановился у автомобиля русских, наклонился к открытому заднему окну и протянул руку министру иностранных дел Советского Союза.