Лана Туулли - Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило

- Рассказывать  - о чем? – переспросил дон Текило.

- О том, что происходит в этом мире и предсказывать наиболее закономерные изменения в нем.

- Фрь, - фыркнул дон Текило, едва удержавшись, чтоб не поведать окружающим, как довелось ему рассказывать о своих подвигах. – Должно быть, полезная в быту вещица, - проговорил он, и Леокадий тут же согласился. – Представляешь, жена только тебе изменить собралась – а Оракул раз, и рассказал тебе, с кем, да еще увидел, где этот козёл рогатый прячется, и услышал, как ты его убиваешь!!! лепота! – захохотал жизнерадостный дон Текило. Увидел постную физиономию Леокадия и на всякий случай спросил: - Я, конечно, рассуждаю тю… те… тюарититеськи, - проговорил он редкое в своем репертуаре словечко. – Ты ведь до сих пор не женат, верно? Чего ж тебе бояться какого-то любовника жены? Помню, сам я как-то раз... - причмокнул губами дон Текило, собираясь озвучивать эпопею под названием «Сто лучших поисков любовников под кроватью жены».

Леокадий, который совершенно случайно знал, что его друг страдает многоженством в особо крупных размерах, поторопился вернуться к теме разговора:

- Он стоит бешеных денег.

Дон Текило тут же примолк. Деньги – они того. Требуют тишины и почтения.

- Сколько?

Леокадий ответил. Дон Текило захохотал.

- Да на эти гроши я буду пару месяцев прозябать на одной бобовой похлебке и бульоне из лягушек, и всё! У меня ж жена, дети... И тёща... А если подумать, то и несколько...

- Это аванс, который мой заказчик и  покровитель согласен заплатить тому отважному человеку, который рискнет доставить ему этот артефакт. Остальное… Как минимум десятикратная сумма. А если ты справишься быстро, она увеличится еще вдвое. Ну что, берешься? – прищурился Леокадий, гипнотизируя угольно-черным взглядом своего развеселившегося друга.

- Я и не знал, что ты каким-то покровителем обзавелся, - удивленно протянул дон Текило. – Ты ж из наших всегда самым независимым. Черный Лео, отважный котяра, который бродит по чужим крышам – всегда сам по себе!- и, для лучшего выражения дружеской симпатии  хлопнул по сухому плечу собеседника. -  Дружище Леокадий, я тебя не узнаю!

Леокадий пригнулся, но  даже глазом не моргнул; на его сухой постной физиономии не отразилось никаких эмоций.

-  Мой покровитель чрезвычайно важная персона. Поэтому он отбирает особо выдающихся и очень надежных людей, в которых может быть стопроцентно,  абсолютно уверен.

Дон Текило нахально и вызывающе смерил взглядом черную фигуру «выдающегося  и абсолютно надежного человека». Не выдержал и захохотал.

- Что, к какому-нибудь хитрому пелаверинскому торгашу нанялся? Где твоя гордость, Лео! А интересно, чтО он о тебе знает? О твоих подвигах?.. Помнишь, как мы с тобой вдвоем, упившись гномьей самогонкой, грабили кентаврийскую деревушку? А как заманивали в ловушку этих противных мелких недоросликов – тогда, в горах?! Ты – пьяней полкового трубача в день жалованья, на четвереньках ползаешь по ущелью, на руках и коленях подковы, а куда идти – не видишь, ибо от пива в  глазах косо!! «Притворимся, что здесь ползали драконы»… - смачно захохотал вслед  светлым воспоминаниям  бурной бесшабашной молодости дон Текило, и снова с  размаху хлопнул бывшего подельника по сухому костистому плечу. – А давай –  вместе, как в былые времена? А? Да от нас не могли спрятать ни одного золотого!

Жизнерадостный вор потряс вора хмурого. Тот насупился.

- Это от меня не могли спрятать ни одного золотого. А от тебя, в основном, прятали  выпивку и девок.

- Прятать – прятали, - признал дон Текило. – Но я ведь все равно находил!! Ну, не  кисни! Давай и вправду на это дело вдвоем подпишемся, а?

- Не могу, - вроде как с сожалением ответил друг Леокадий. - За мной следят.

- Следят?!! - грозно нахмурился дон Текило и пристрастно осмотрел лица официантов,  вышибалы и хозяина. Те сразу захотели стать улитками, черепашками или  невидимками. - Кто? зачем?

- Ах, не бери в голову. Они, - Леокадий сухим неопределенным кивком в сторону  презрительно обозначил свое отношение к потенциально следящим. - Думают, что это  я пытался ограбить  местную обитель Одаря Дровянистого на прошлой неделе.

- А на самом деле? - хитро прищурился дон Текило. Хотя, возможно, это было результатом внутреннего воздействия двух десятков опустошенных бутылок.

Леокадий приосанился и скривил чрезвычайно благопристойную рожу:

- Ничего не докажут.

- Да уж! - расхохотался дон Текило. - В этом ты мастер! Помню, как ты тогда в  Лугарице...

- Тсс, - чуть обеспокоился Леокадий. - Не будем вспоминать прошлое. Так что,  берешься?

- Берусь! - лихо согласился дон Текило. И потребовал еще дюжину бутылок, чтоб  хорошенько отпраздновать начало очередного великого приключения своей бурной  жизни. - Да, а кого хоть грабить будем? - спохватился авантюрист некоторое время  спустя. В первый раз с начала разговора его широкий загорелый лоб подвергся атаке  одинокой задумчивой морщинки.

Леокадий, отпив пару микроскопических (блохе не хватит, чтоб утопиться)  глоточков, махнул сухой желтоватой кистью:

- Да так, один не слишком молодой, не слишком известный, вечно впадающий в алхимическую рассеянность маг… Тебе даже не придется иметь с ним дела, - равнодушно  ответил Леокадий.

- Что так?

- Знаю абсолютно достоверно: хозяин артефакта в данный момент находится в тюрьме. Где  и пробудет, - здесь Леокадий примолк, демонстративно вытащив из кармана золотые  часы величиной с небольшую хлебную лепешку; исследовал циферблат с одинокой  стрелкой, и продолжил: - Еще как минимум пять лет, три месяца, неделю  и четыре дня.

Королевство Брабанс. Окрестности города Филонь. Приблизительно месяц спустя

- Они уже здесь!! Идут! Идут!!! – заорал дозорный на угловой башне, и в тюрьме поднялась жуткая суматоха.

Стражники, подхватив алебарды, бросились на свои посты, громко и гулко бухая тяжелыми сапогами по коридорам  и галереям Серой крепости. Бедолага, выдергивающий угнетенную растительность из каменных швов между плитами внутреннего дворика, бросил  садовый нож, корзину с выкорчеванными жалкими зелеными кустиками и заметался в испуге, не зная, куда и как быстро улепетывать.  Бородачи и усачи, распространяя удушливый запах средства для полировки доспехов, один за другим замирали в положенных по штатному расписанию  местах, истово готовясь поедать строгую инспекционную бригаду глазами, осознать ответственность за всяческое порученное дело, выполнить любой приказ и даже  стараясь дышать с перерывами… Хотя не будем слишком строги: как уже упоминалось, запах от гномьего составчика для приведения доспехов в более менее пригодный вид (то есть сияющий ярче протуберанцев) был весьма специфический.

Господин Жан-Поль Буше, комендант Серой крепости, лично приветствовал прибывших, раскланиваясь и подтанцовывая от избытка чувств.

- Прошу, господа… Уважаемый мэтр… Уважаемый мэтр… Мадам мэтресса… Моё почтение – Буше, комендант… Мэтр… Позвольте услужить вам… Имею честь представиться – Буше, комендант. Мэтр… Извольте, ваши магичества …

Пятеро прибывших – степенный кентавр, дивной красоты эльфийка и трое мужчин в темно-лиловых мантиях, которые имели обыкновение носить маги, лишь сдержанно и вежливо – может быть, слишком вежливо, - отвечали на приветствия, спеша рассмотреть известную на весь Брабанс тюрьму. Господин Буше, уловив высоконаучный  и перенасыщенный магией интерес к подотчетному заведению, замер. Единственная среди посетителей дама, в чудном платье цвета аметиста,  уловив напряжение, легко, самыми уголками губ, улыбнулась Буше, чем спровоцировала у нервничающего коменданта усиление головокружения. Один из спутников эльфийки поморщился, нехотя шепнул успокаивающее заклинание, и комендант немного отмер – по крайней мере, начал дышать, хоть и с присвистом, но самостоятельно, и поспешил проводить дорогих гостей в мрачное нутро Серой крепости.

Гости, которым, видимо, нечасто выпадало посещение королевских тюрем для особо опасных преступников, осматривали чистейшие и ровнейшие, словно вчера возведенные заботливыми гномьими руками, стены; дубовые тяжеленные двери, натертые пчелиным воском;  отполированные до неприличного сияния решетки… Стоило магу-кентавру лишь чуточку нахмуриться, увидев погибающие растения, только что удаленные радивым служителем из каменных щелей, как господин Буше лично бухнулся на коленки и дрожащими от волнения руками принялся запихивать чахлые стебельки обратно. Маги обменялись многозначительными взглядами, ехидными телепатемами, эльфийка, задумчиво покрутив изящную цепочку с крупным зеленоватым камнем,  добавила загадочную улыбку. Чтоб не смущать коменданта еще больше, поспешили внутрь крепости - господин Буше был готов лично, на собственных закорках, доставить наверх гостя-кентавра, если ему вдруг покажется неудобной узкая каменная лестница. В одной из камер второго этажа Серой крепости испекторов Министерства Чудес встретил с распростертыми объятиями невысокий весьма условного телосложения человек в невзрачном одеянии арестанта.