Яжмаг. Трилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович

Мы с Невесточкой равнодушно пожали плечами. Грифонов в Санкт-Петербурге, конечно, несоизмеримо меньше, чем львов, но всё равно хватает с избытком. Нанять его несложно, эта тварь ведётся, на что пожелаете, у этих тварей сила льва, храбрость орла и мозг меньше куриного.

Служат кому угодно, хоть Свету, хоть Тьме, лишь бы платили. Причём деньги, золото, драгоценные камни их не интересуют, чаще всего они берут оплату мясом и кровью жертв. В этом случае для любого суда грифон не считается ответственным за убийство, так как действовал не по своей воле. И да, признаю, по-своему они очень верны любому нанимателю.

— Узнать, кто его послал, невозможно. Он и сам бы не признался.

— Но он использовал невинную птаху, чтобы попасть в дом, — добавила горянка, поправляя лямки джинсового комбинезона на плечах. — Значит, из тёмных.

Я вдруг поймал себя на том, что ей вообще идут облегающие костюмы. Волосы забраны в хвост на затылке, футболка защитного цвета, синяя бандана, намотанная на кулак, скрывает простенькие волшебные перстни. Как я понимаю, это мои. И пусть взяла она их хоть и без разрешения, но наверняка временно. Так что вернёт, можно не сомневаться.

Нонна на всякий случай ущипнула меня — либо ревнует, либо ей не хватает внимания. В любом случае я поцеловал её в макушку. Потом извинился и отправился переодеться сам. Не хотел, но, видите же, надо. Раз все переодеваются, так чем я хуже?

На самом же деле мне скорее нужно было посмотреть, сколько у меня синяков, убедиться, что этот клювастый гад в воробьиных перьях не переломал мне рёбра, намазаться сервантесовской арникой, тридцать секунд погрустить о том, что нельзя сделать хотя бы глоток виски, потом выпить пару таблеток обезболивающего и сменить рубашку.

Гадать о том, кто и зачем прислал грифона, было бессмысленно, в этом Невесточка права. Но вот как я умудрился сам впустить эту тварь в свой дом? Если бы только тут был Фамильяр, ничего подобного и близко бы не могло произойти. Котодемон за километр чует добро и зло, так обмануть его какой угодно личиной невозможно по определению. Короче, мне без него плохо.

— Я верну тебя, друг мой…

В кармане раздалась немелодичная трель сотового. Что у нас там? Угу, вот это уже Фима. Как я понимаю, он не в лучшем настроении, поскольку ночь, самогон кончился, ему не спится, а он хочет. В смысле хочет уснуть, а не спиться в хлам. Бессонница частая проблема алкоголиков, тут уж ничего не попишешь.

«Ярик, брателло, чего у тебя там срочного-с?»

Я, как мог, кратко обрисовал суть проблемы. Фима согласился, что хоть делать ему всё равно нечего, но, разумеется, из Тосно он сейчас никуда не попрётся. Тем более чего он у нас в ночном Питере не видел. Подумает, кого прислать…

«Те негры-с не появлялись?»

— Нет. Как зашли один раз, вылетели под визг нашей Нонны, так и всё.

«Ну ты смотри там-с, не расслабляй булки-с!»

— Не сомневайся.

«Весело, гляжу, у вас. Держи-с меня в курсе…»

Вот на этом, собственно, и всё. Если он пообещал помощь, то не подведёт никогда, в этом смысле у моего вечно пьяного приятеля пунктик. Он может скорее сдаться в диспансер на кодирование, чем нарушит данное им же слово. Насчёт поиска Гэндальфа я пока даже речь не стал заводить, просто вспомнил, кто уже разок находил старого призрака. Надеюсь, он же отыщет его и снова. Благо белая «шкода» всё так же стояла на нашей улице под фонарём.

Глава двадцать третья

Так сладки сны на простыне,

Хрустящей в предвкушении снега.

И поезд катится извне,

И сердце падает с разбега…

…А через несколько минут мы трое (четверо, если считать мюклу, которая жутко боялась оставаться одна) вышли из дома и разбудили дремавшего оборотня. При виде нашей решительной банды, садящейся в его такси, Блендер, зевая, потянулся, продрал глаза, скорчил страдальческую рожу, но отговаривать никого не рискнул. Так что приблизительно в двенадцать ночи мы прямиком направились на Васильевский остров, спеша успеть до разведения мостов.

Тем более что я лично разрешил ему доложить своему нанимателю, куда, зачем и с какой целью мы направляемся! Пусть белый ангел с Хранителями будут готовы к приёму нежданных гостей. Как ни странно, но это в наших интересах, и, если можно, я пока не буду объяснять очевидные вещи. Пусть даже они очевидны лишь для одного меня.

Пока Нонна и Белая Невесточка щебетали о чём-то своём женском на заднем пассажирском сиденье, а мюкла дремала, пригревшись у них на коленях, бровастый оборотень, крутя баранку, зачем-то спросил:

— Как-то я не въеду, с чего вы опять нарываетесь-то?

— Так мы же мазохисты, все трое, — ответил я за всех троих. — Но, честно говоря, уже ищем желающих влиться в нашу группу. Вот Хранители вроде бы не против, те ещё извращенцы…

— Ну с тобой и со мной всё понятно, мы оба вне закона, — мрачно согласился он. — Выживаем, как можем. Я выбрал кого посильней, ты… а ты мутный тип, яжмаг… Вроде как ни за Свет ни за Тьму, ни за Добро ни за Зло, но и не сам за себя, верно? Так, если по чесноку, за кого ты? Не за неё же…

— Почему нет?

— Между нами… она ж… как бы это поделикатнее сказать-то…

— Мы всё слышим, — не прерывая девичьей болтовни, предупредили обе милашки.

По правде говоря, мне и самому было непросто сформулировать чёткий ответ.

— В данный момент я за своего кота!

Блендер так врезал по тормозам, выводя машину юзом на обочину, что я почти разбил нос. Ну то есть разбил, но не так чтоб прям в кровь, хотя розовая юшка (крымско-татарское выражение) уже пошла. Кстати, девочки сзади вообще ничего не заметили.

— Ради. Кота. Угу…

Я кивнул, приложил к носу платок и запрокинул голову. Волчий оборотень продолжал разговаривать сам с собой:

— Мы едем на Васильевский, в особняк Брусницыных. Там могучие Хранители всего Санкт-Петербурга, против них встанут тёмные. Свет тоже впишется по-любому. Кроме того, в том же месте будет и мой наниматель, а с ним армия… ну хрен ли, пусть не армия, но Клуб отверженных магов вне закона. Все три силы встанут против вас. Итог? Вас размажут по паркету. А всё почему? Потому что у тебя пропал кот?!

— Типо та… — не отрывая платка от носа, гнусаво подтвердил я.

И Белая Невесточка потребовала, чтоб мы наконец уже тронулись дальше, потому что у них с Нонной важный разговор, который они предпочтут вести под рык мотора, без лишних ушей, если вы понимаете почему…

Похоже, наш водила считал, что дальше нам трогаться уже некуда, мы и так тронутые на всю голову, выше крыши, однако спорить не стал, врезав по газам и вновь пуская белую «шкоду» по Невскому проспекту к Дворцовой площади. Но тем не менее…

— Я в твоих играх не участвую. Мне жизнь дороже.

— Тебя никто и не уговаривает.

— Я свалю при первом же удобном случае, чтоб ты знал. Волк не пойдёт за бараном!

— За базаром следи.

— За чем?

— За дорогой, чоткий Сотона, — рявкнул я, когда первая гаргулья, ранее прятавшаяся на крыше армянской церкви, начала преследование нашего такси.

Ещё до поворота к Мойке их уже стало три. Дальше — больше. На выезде к мосту за нами следовала целая эскадрилья. И ведь, что особенно обидно, лично я их ничем не спровоцировал. Они напали на нас первыми, а не в правилах бытового яжмажества принимать мученическую кончину в стиле раннего христианства. Простите, извините!

Да, было дело, в годы революции в том же Питере расстреливали священников любой конфессии без суда и следствия по беззаконным законам военного времени, часто с максимальной жестокостью и садизмом. Это часть нашей истории, какова бы она ни была. Но вот прямо сейчас-то за что?

Обе девушки смеялись как сумасшедшие, хотя, что именно их так веселило, сам чёрт не разберёт. Блендер, не извиняясь, громко ругался матом, а по нам с высоты пятидесяти метров пуляли обломками кирпичей, кусками арматуры, строительным мусором, всякой дрянью, и лишь водительское искусство оборотня, кидающего машину то вправо, то влево, то вперёд-назад, спасало нашу весёлую компанию от незаслуженной гибели.