Надежда Федотова - Воины Вереска

— Я не он. Он умер. Давно. Штуки просто… Нравятся!

Мужчина любовно провел рукой по кожаному поясу. Кинжалы заиграли бликами. Ивар ахнул:

— Броллахан?!

— Я, — привычно подтвердил тот. — Не ори. Полнолуние. Праздник. Всё испортишь…

— Чтоб я сдох!.. — вырвалось у лорда, мгновенно вспомнившего рассказ жены, который он в свое время опрометчиво принял за пустые фантазии. Броллахан склонил голову набок:

— Хочешь? Помогу.

— Нет-нет, — попятился Ивар. — Я не в том смысле… это просто…

— Шучу, — проскрипел "убийца". — Тебя знаю. Видел. Она сказала, ты — муж.

— Муж… я…

— Она хорошая, — доверительно сказал броллахан. — Нравится. Ты тоже… Ничего. Не кричишь. Меч — прощаю.

— Спасибо… — пробормотал лорд МакЛайон. Вдохнул, выдохнул, взял себя в руки и убрал оружие в ножны. — Гхм!.. А вы что не танцуете?

— Опытный, — уважительно проронил броллахан, глядя на лорда. — Быстро успокоился. И вежливый… Мне — нравится!.. Танцевать — не умею. Жалко. А ты?

— Тоже не особенно, — признался Ивар, глядя на Нэрис. — Ну, Творимир… Ну, Манро!.. А, да что там — и я тоже хорош!

— Не понимаю.

— Забудьте! — улыбнулся он. И, решившись, сделал шаг вперед. Увидел добродушный оскал русича, веселое недоумение на узкой морде лиса-Лоуренса, изумленные глаза супруги и, разведя руками, проговорил:- Веселого праздника, дамы и господа!.. А меня, стало быть, не позвали?..

— Ивар! — леди МакЛайон бросилась ему на шею. — Ты — тут?! А мы тебя сегодня не ждали! И как раз полнолуние… ты не сердишься на меня?..

— Да бог с ним, — отмахнулся он, вспомнив свои нелепые подозрения, и посмотрел в любимые серо-зеленые глаза. — Возьмете меня в компанию? Сто лет не танцевал.

— Конечно!.. — прощебетал у него над ухом чей-то нежный голосок, и на плечо лорда уселась очаровательная крошка-фэйри. — Мы гостям всегда рады…

— Сибилла! — предостерегающе погрозила малышке Нэрис. — Даже и не думай!

— Эх! — веско подтвердил бурый медведь. И протянул лапу командиру. Вновь грянула музыка. Парящие в воздухе сказочные существа закружились по спирали, засияли разноцветные искорки на кончиках прозрачных стрекозиных крылышек…

— Подумаешь! — высокомерно сморщила крошечный носик Сибилла, показала Нэрис язык и, вспорхнув на плечо к броллахану, пожаловалась:- Хоть бы раз привела, кого не жалко!.. А то, вон, или оборотни, или вообще — муж!

— Вредничаешь, — высказался тот. — Зря. Забавные они. Мне — нравятся.

— Да мне тоже, — вздохнула фэйри. И, опомнившись, показала ему фарфоровый, с горошину, кулачок:- Только смотри, им не брякни!.. Люди же… Зазнаются.

— Это да, — кивнул броллахан. И они замолкли, с улыбкой наблюдая за всеобщим весельем.

В прорехе между кронами деревьев висела луна, серебряной монетой поблескивающая в черном небе. Она смотрела сверху на спящую землю, на темную рощу, в самом сердце которой горячим золотым пятнышком мерцала волшебная поляна; на кружащихся хороводом светлячков фэйри; на весело выкидывающих коленца оборотней; на двух, казалось бы, взрослых людей, которые вели себя словно дети и оттого были счастливы, как, казалось, ни один ребенок в мире… Луна снисходительно глядела на всё это безобразие со своей недосягаемой высоты и, наверное, улыбалась. Потому что, все-таки, это был праздник в её честь.