Жнец. Жатва-2. Охота на Магистра (СИ) - Федотов Антон Сергеевич

Итак, что грозит Нике, если ее отец просто исчезнет? Имперский детский дом. Отчего-то Шрам был уверен, что если его последней просьбой станет отправить дочь в латвийское подобное учреждение, то ему не откажут. А еще диверсант прекрасно знал, что никогда такого не попросит. За благостной картинкой на его родине частенько скрывалось истинное равнодушие к тем, кому повезло меньше. Уж лучше пусть остается в Руси. Имперцы хотя бы дают профессию и хоть как-то помогают вступить в самостоятельную жизнь. Но все равно, без имени, денег и с таким бэкграундом пробиться в жизни будет довольно тяжело. И это если она не сломается куда раньше. Дети жестоки. Уж он-то знает об этом совершенно точно. А чужачка, да еще и "мягкотелая", "богачка" — с высокой долей вероятности станет объектом для травли. И даже если сотрудники интерната приложат все усилия, вероятность психологического слома в первые же месяцы именно для его дочери — очень высока.

Повилас глянул на задумчивого графа. Действительно, иногда вовсе нет смысла быть "злодеем", достаточно лишь отойти в сторону и не мешать естественному ходу вещей.

И даже злиться толком не получается. Во-первых, самого его при достижении цели нежный возраст объекта пыток не остановил бы. А, во-вторых, все-таки при инерционном варианте событий девочка будет расплачиваться именно за его грехи.

Вот и предмет для торга: не будет ли Ника ЖИТЬ, а то КАК она будет жить после того, как Повилас примет свое решение.

Для него самого приемлемых вариантов не оставалось.

— Кстати, — негромко заметил граф. — Полагаю, стоит тебя перевести поближе к Ковальчик. Она просто донимает персонал просьбами о встрече с тобой.

Шрам вздрогнул. Отчего-то он был уверен, что Наталия к нему добрых чувств не питает. А страшнее вопроса о том, что способна сотворить сумасшедшая жница с телом еще живого человека, лишь вопрос СКОЛЬКО она способна это самое творить.

"Это-то "пережить" еще можно!", — диверсант и сам усмехнулся подобному каламбуру. А вот вопрос с Никой оставался открытым.

— Мои гарантии? — Спросил он пересохшим горлом.

— Только мое слово, — равнодушно пожал плечами граф. — И шанс для девочки. Это все.

***

— Он согласился. — Негромко констатировал князь Михалков, не отрывая взгляда от весело поблескивающих солнечных зайчиках, "отскакивающих" от небольших волн Мойки.

В данный момент он нарушал все и всяческие протоколы безопасности, распахнув плотную портьеру и встав прямо у окна. Никита Владимирович и сам не представлял всех тонкостей возведенного вокруг здания "Бастиона". Однако точно был уверен, что до него не долетит даже самая "хитровымудренная" пуля из известных его ведомству, ни мощное заклятие. Магия и техника столь плотно сплелись в общей защите объекта, что иногда даже спецам было сложно понять где заканчивается одно и начинается другое. Хотя бы просто увидеть главноуправляющего с улицы было невозможно. Качественная иллюзия не только создавала эффект задернутой шторы, но и "смещала" визуально окно для взгляда наблюдателя. То есть, любой выстрел пришелся бы не на оконный проем, а в толстые стены, буквально пронизанные древней магией и арматурой из особого сплава. Пожалуй, подобная защита могла выдержать и прямое попадание ядерной бомбы.

"Вот только какой в этом смысл, продолжать дальше жить, когда все что ты призван защищать уже погибло?", — в который раз подумалось ему.

И все равно, не смотря на все предосторожности и ухищрения, древняя инструкция, запрещающая подходить к незакрытому портьерой окну, так никем еще не отменена.

— Григорий Никитич умеет убеждать. — Дипломатично отреагировал Ефимовский, вполне верно уловивший сумеречное настроение патрона.

— Гриша…, - вздохнул князь. — Он умеет, да.

Отчего-то вспомнились ему не самые спокойные моменты жизни. Зато там было все предельно понятно: есть враг, есть автомат и необходимость организовать скорую встречу противника с господом. Когда же оно успело все так усложниться?

Князь сделал глубокий вздох и решительно запахнул портьеры, словно отрезая себя от неприятных размышлений.

Рабочее настроение вернулось моментально. Такие приступы меланхолии случались время от времени. Но длились недолго. Да и избавляться от них князь научился еще лет семьдесят назад.

— Как там наши молодые? — Поинтересовался он.

— Сидят у себя на базе. — Пожал плечами Андрей Иванович.

— Шампанское пьют и дисциплину хулиганят? — Улыбнулся Михалков, очень довольный, что хотя бы этот груз свалился с его плеч.

Ефимовский улыбку вернул сторицей:

— Спят, отдыхают и в принципе не желают никого видеть, — объяснил причину своего веселья полковник. — Причем все.

Михалков подумал несколько секунд, после чего констатировал:

— В этом мире точно ничего не меняется. Солдат спит — служба идет!

Ефимовский на такое замечание только усмехнулся:

— Пусть их! Нам тоже нужно отдохнуть, а пока они спят к зубами к стенке, новостей от них нет!

— Будите меня только если придут плохие новости, — усмехнулся хозяин кабинета, чей дед был знаком с автором ставшего крылатым выражения.

— А если хорошие? — Поинтересовался полковник, со знаменитым изречением Наполеона I до сих пор не сталкивавшегося.

Звонок телефона в дребезги разбил покой, царивший до того в кабинете. Экстренная линия.

— А если хорошие — ни в коем случае! — Закончил мысль князь… И поднял трубку.

Уж она-то хороших новостей точно не сообщала никогда.

Некоторое время он слушал собеседника на том конце провода.

"Хреново дело", — решил Ефимовский, подтягиваясь, примерно к десятой секунде разговора.

Лицо же его начальника вдруг разгладилось. Тень умиротворения поселилась на нем.

— Вот как? — Переспросил он невидимого докладчика, слегка побарабанив пальцами по собственному животу.

Андрей Иванович от такого зрелища лишь пригладил попытавшиеся встать дыбом волосы, и параллельно сорвал по тревоге боевые группы, известил императорского представителя о возможном применении тяжелого вооружения и поднял уровень охраны объектов "Тройки" до категории "Набат".

Князь же, выслушав сообщение, аккуратно положил трубку на рычаг. Молча. Даже спасибо собеседнику не сказал. Из чего полковник сделал один-единственный вывод: "П****ц!".

На несколько очень долгих секунд кабинет погрузился в тишину.

— Поднимай Воронцова со товарищи. Едем к нашим итальянцам.

Ефимовский поклонился и поспешил выполнить приказ.

Хотя спешить, похоже, было уже некуда. Андрей Иванович не знал о сути переполоха, но судя по спокойствию его непосредственного начальника, везде где только можно они уже опоздали.

Глава 7

Больше тупых вопросов Матвей не любил тупые вопросы заданные не вовремя.

Вместо того, чтобы риторически вопрошать нечто вроде "Ты куришь?" или теми же словами констатировать очевидный факт, Воронцов присел рядом с женой на старую перевернутую лодку и просто обнял напряженное, слегка дрожащее тело.

Кажется, сегодня ей пришлось действительно нелегко.

— Мур? — Поинтересовался довольных жизнью здоровенный рыжий котяра, только что в одного умявший два пакетика корма.

Не понятно было животине, отчего грустят странные двуногие. Ведь у них есть еда!

— Вот так вот, братан! — Негромко ответил ему маг. — Пересмотрела моя жена свое отношение к вредным привычкам. Пить полностью, конечно, не бросила. Зато вот курить начала.

Ольга не ответила. Продолжая смотреть в сторону реки остановившимся взглядом. Вернее, через реку. На территорию принадлежащей "Тройке" резиденции, где до недавнего времени жили гости из солнечной Италии.

Кот сделал аккуратный шаг вперед, принюхиваясь к джинсам Демидовой. Однако через секунду уже отпрянул назад, едва случайный ветерок "швырнул" клубок сигаретного дыма прямо ему в умильную мордаху.