Нил Гейман - Лучшее юмористическое фэнтези. Антология

— Послание его звучало устало.

— Ну, больше всего энергии у него уходит на работу. И все же он способен быть очень живым собеседником. О да. — Колдун ностальгически улыбнулся и покачал головой. — Думаю, он тебе понравится, дорогая. Он действительно чудный парень.

— Далеко еще до его дома? Ты сказал, три дня, а мы уже третий день в дороге.

— Мы можем прибыть в любой момент. Только сперва надо проехать сквозь этот лес. Дом Афонтия в самом центре, на большой просеке. Он всегда любил, чтобы вокруг было много открытого пространства, чтобы он мог… Погоди-ка минутку.

— Что-то не так? — спросила Принцесса.

Кедригерн показал на черную каменную колонну высотой в два человеческих роста, поднимающуюся из земли. С одной стороны она была гладко отполирована, и на гранитной поверхности, как раз на уровне глаз, красовалась тщательно высеченная буква «А», венчающая любопытный многоугольный символ.

— Это не должно стоять тут, посреди леса. Ведь столб отмечает границу его просеки, — заметил колдун.

— Ты уверен?

— Определенно. Я сам намечал значок для камнерезов. Это оберег против огров. Колонну водрузили на место на моих глазах.

— Может, кто-то ее передвинул.

Кедригерн ответил жене лишь задумчивым хмыканьем. Он вытащил из-под рубахи висящий на цепочке медальон и поднес его к глазам, чтобы рассмотреть окрестности в Отверстие Истинного Вида.

— Дом тут, — объявил он. — И его тоже кто-то передвинул. Он окружен деревьями. Мне это не нравится.

Дорога сужалась, виляя из стороны в сторону. Они медленно ехали по тропе, огибая деревья, приближаясь к дворику перед домом, а потом Кедригерн натянул повод.

— Это то место. Он кое-что изменил, но это точно дом Афонтия. Но, ради всего сущего, как он оказался здесь, среди деревьев? Я пойду постучу… а, вот и слуга. Мы можем спросить этого старика.

Открылась дверь, и на порог медленно вышел пожилой человек. Он остановился, опираясь на посох, поморгал, рассеянно глядя в пространство, и только потом заметил двух всадников. Взгляд старика задержался на гостях, но он не произнес ни слова.

— Добрый день, сударь. Это дом Афонтия? — спросил колдун, дружески помахав рукой.

— Он этого не делал, — буркнул старик.

— Чего не делал?

— Кто?

— Афонтий.

— Что вы хотите от Афонтия?

— Это Афонтий хотел что-то от меня. Я Кедригерн, колдун, а это моя жена, Принцесса. Афонтий просил меня приехать.

— Кедригерн? Ты Кедригерн? Колдун? — спросил старик высоким визгливым голосом.

Он принялся похлопывать себя по различным частям тела, в конце концов извлек на свет пару толстых очков и неловко водрузил их на нос, уронив в процессе свою палку. После этого он, шаркая, приблизился к посетителям, вгляделся в них попристальнее и радостно присвистнул:

— Кедригерн! Сколько лет, сколько зим! Выглядишь ты так, словно не состарился ни на день, негодник!

— Афонтий? — тихо проговорил колдун. Старик издал хриплый смешок:

— Не узнал меня, а? У тебя всегда была отвратительная память на лица. Заклинания — вот все, что задерживается в твоей голове.

— Так, так… значит, говоришь, много воды утекло, да?

— Да уж, почти шестьдесят лет, как-никак, — с удовольствием заявил старик. — Спорю, ты не помнишь, когда мы в последний раз….

— Помню, помню! Это было в моем замке. Ты, Фрайгус и прочие устроили мне сюрприз, вечеринку по поводу моего сто десятого дня рождения. Она продолжалась несколько дней.

— Да, таких вечеринок больше не закатывают, — хмыкнул Афонтий. — Отличная вещь. — Он скосил глаза на Принцессу и спросил: — А она кто такая?

— Афонтий, позволь тебе представить мою жену, — сказал Кедригерн.

При этих словах Принцесса сбросила дорожный плащ, ее прозрачные крылья затрепетали, и она медленно выпорхнула из седла, опустившись на землю рядом с мужем.

— Она летает! — просипел Афонтий. — У нее крылышки, и она летает! Прекрасная работа. Кто ее сделал?

— Ее никто не делал. Она настоящая. Она моя жена.

— Настоящая?

— Рада встрече, Афонтий. Я много слышала о тебе, — ласково сказала Принцесса, протягивая руку.

— Ты настоящая. И ты летаешь, — благоговейно протянул старик.

— Крылья магические, но постоянные. Очень сильные и очень удобные, — сказала она с улыбкой и быстро взмахнула крылышками.

— Где ты их достала?

— Это длинная история.

— Что ж, расскажешь за обедом, — заявил Афонтий и обратился уже к Кедригерну: — Тебе тоже надо многое рассказать мне. Я так рад тебя видеть, старый мерзавец! Просто счастлив, что ты вот так вот запросто взял и нагрянул. Кстати, что привело тебя сюда?

— Ты просил меня приехать. Что-то насчет кристалла.

— Кристалла?

— Кристалла с необычными свойствами, — подсказал Кедригерн.

— Ах, этого кристалла! Напомни мне показать тебе его до того, как ты уедешь. Интересная вещица. Я собирался обратиться к знакомому колдуну и попросить его… — Афонтий замолчал, задумался на секунду, а потом сказал: — Я так и сделал. Вот почему ты тут.

— Ну да. Ты послал ко мне птичку с сообщением.

— Маленькую золотую с серебром птичку с перламутровым клювом?

— Именно ее.

— Ее зовут Неборез. Верный посланник, только птаха эта совершенно лишена чувства направления. Она наверняка покажется только через месяц или два. А где мой посох? У меня была палка, — капризно протянул Афонтий голосом склочника.

Кедригерн подобрал посох и сунул его в руку старика. Афонтий поднес палку к самому носу, критически изучил ее и со словами: «Ладно, идем» — направился к дому.

— Паренек — светлая голова, — вполголоса произнесла Принцесса, невинно улыбаясь. — И как ты там еще говорил — бодрый и энергичный?

— Прошло всего шестьдесят лет, дорогая. Даже меньше шестидесяти. Я и забыл, какой это долгий срок для людей, не являющихся колдунами.

— И для деревьев тоже. Они вырастают и становятся лесом.

— Знаю, знаю. Но мы все-таки прибыли, разве не так?

— Я просто хочу, чтобы ты держался настороже. Память твоего друга дает сбои, и тебе придется очень четко формулировать вопросы, если ты собираешься помочь ему с этим его кристаллом.

— С памятью Афонтия все в порядке. Он всегда был рассеян. Однако даже в те времена кухню он держал отменную. Мы получим чудесный обед, — сказал Кедригерн, беря жену под руку.

Он не ошибся. Еда была великолепна — и приготовлена искусно, и подана восхитительно. Три миловидные девушки из белого золота и слоновой кости, с изумрудными глазами и коралловыми губами, одетые в серебряные, покрытые светло-голубой эмалью платья с крошечными белыми цветочками, приносили из кухни блюдо за блюдом, ставили их на боковой стол и приседали перед гостями в изысканном реверансе. Три бронзовых лакея с глазами из бериллов, в ярких ливреях из черной, красной и зеленой эмали прислуживали за столом, скользя за спинами почти бесшумно, лишь механизмы внутри них едва слышно равномерно тикали.

Когда унесли последнее блюдо, Кедригерн, сыто отдуваясь, заметил:

— Прекрасный пир, Афонтий. Еда, которой можно гордиться. Мои поздравления твоему повару.

— Я позову его, так что ты сможешь лично высказать ему свое восхищение. Старик Коллиндор обожает похвалу, но в последнее время ко мне заглядывало не так уж много посетителей. — С этими словами Афонтий тряхнул маленький хрустальный колокольчик, стоявший на столе рядом с ним.

Однако ожидаемого звона не последовало. Зато в комнату на бесшумных колесиках въехало существо, напоминающее пару медных котелков, соединенных друг с другом большой пружиной. Из верхнего горшка торчало восемь изгибающихся во все стороны рук. Две из них держали венчики для взбивания, одна — ложку, еще две — вилки, и одна — полотенце. Подняв две оставшихся руки, существо сказало низким рокочущим голосом:

— Ты звал меня, хозяин?

— Да, звал. Мои гости хотят поблагодарить тебя. — Афонтий сделал жест в сторону Принцессы и Кедригерна.

— Жаркое было верхом совершенства, — объявил Кедригерн.

— А таких дивных овощей я никогда не пробовала, — добавила Принцесса.

— Хлеб — ну просто деликатес.

— И бисквиты — истинное произведение искусства, настоящий шедевр.

— Вы слишком добры, — пробасил Коллиндор, всплеснув двумя незанятыми конечностями; остальные руки попытались повторить движение. — Похвалы эти по праву принадлежат моему возлюбленному хозяину. — Афонтий отхлебнул из кубка вина и просиял, а Коллиндор продолжил: — Хотя рецепт бисквитов — мое собственное изобретение.

— Довольно, Коллиндор. Возвращайся на кухню, — велел Афонтий.

— Как прикажет хозяин, — ответило создание и беззвучно выкатилось из комнаты.

— Ты его сделал? — спросила Принцесса.