Ник Перумов - Рождение мага

Однако не успели они выехать за ворота, как пришлось уступать дорогу длинному кортежу. Стражники носили длинные мечи и короткие арбалеты, немало было конных лучников. Не меньше пяти десятков воинов окружало изящный экипаж (непонятно как могущий двигаться по разбитому тяжёлыми возами тракту), в котором сидела молодая, изящно одетая девушка – в сопровождении двух служанок и пожилой матроны, видимо дуэньи.

Девушка и впрямь была хороша. Смуглая, необычная для северянки кожа, большие чёрные глаза, вьющиеся волосы цвета воронова крыла… Правда, не понравился Фессу её брошенный мимоходом на него взгляд – испуг, да, но ещё и гадливость, словно смотрела она не на ладного, крепко сложенного парня, а на уродливое насекомое.

– Ила, дочь Пеммера, главы гильдии суконщиков, – негромко произнёс Сугутор. – Он даже богаче Ольсена. И торгует в основном с югом, Ольсен – корабельщик, моряк и воин; Пеммер гоняет свои караваны сухим путём. Оба, как и положено, терпеть друг друга не могут. Ольсен вдовец; по слухам, сватался к Иле, но получил полный афронт.

– Как это почтенный купец не боится посылать свою дочь по дорогам в такое время? – вслух произнёс Фесс. – От неупокоенных и целая армия не спасёт.

Гном выразительно пожал плечами.

– Ладно, об этом после, – решил Фесс. – В путь! Деревня, около которой находилось намеченное Фессом к упокоению кладбище, носила выразительное название Большие Комары, Хорошо ещё, что сейчас, по осени, мелких летучих вампиров уже повымели ночные холода. Село оказалось, тем не менее, большим и богатым. Тракт проходил несколько в стороне, однако и в Комарах имелся просторный постоялый двор, два питейных заведения, храм, несколько лавок, какие-то склады…

– Посторожи коней, Сугутор. Я к здешнему настоятелю.

Вот и настала пора настоящей работы, подумал Фесс. Это уже не испытания, и вокруг тебя – не игрушечные домики. И витающий над домами страх – куда более сильный, чем в сплетённом милордом ректором видении.

Да, страх здесь был. Улицы деревни вымерли. Не лаяли собаки, не мычала скотина. Только уныло и мерно звонил небольшой колокол на церквушке – точно в Ордосе во время мора.

Фесс и гном подошли к зданию. Прочные бревенчатые стены носили явные следы зубов. Сугутор присвистнул.

– Видел что-то подобное? – осведомился Фесс.

– Так точно, мэтр, – по-военному ответил гном. – Ходили мы… с мэтром Бланковицем. Насмотрелись. Я еле ноги унёс.

– А мэтр Бланковиц? – спросил Фесс. Гном нахмурился.

– Сожрали его, мэтр, и косточек не оставили.

– Упокойся в мире, брат, – пробормотал Фесс себе под нос ритуальную формулу.

– Упокойся в мире, – подхватил и гном. – Это костяные гончие, мэтр. Узнаю по прикусу.

– Сам знаю, – буркнул Фесс. Впрочем, известные преимущества за Сугутором следовало признать – в отличие от него Фесс видел следы зубов костяных гончих только на гравюрах. Неясыть поднялся по ступенькам и постучал в дверь церкви. По договору переступить порог он имел право только после разрешения настоятеля.

Створки долго не открывались. Пришлось гному пустить в ход шестопёр, точнее, его рукоятку.

– Кто там? – спросил дребезжащий старческий голос.

– Неясыть, маг из Академии. Приехал для упокоения Нечисти, – крикнул в ответ Фесс.

– Мы не звали никаких нечестивых упокаивателей! – последовал ответ. – Уходи, откуда пришёл, пока отцов-экзекуторов не вызвал!

– Откуда здесь отцы-экзеку… – начал было Фесс и тотчас же, едва лишь бросив взгляд в сторону, хлопнул себя по лбу. Возле постоялого двора стояла выкрашенная в ярко-жёлтый цвет просторная телега – так называемая позорная телега, на которой осуждённых за ересь везли к их последнему костру. Верный признак – в селении отряд Инквизиции.

– Вот так попали… – севшим голосом проговорил Сугутор. – Мэтр, позволено ли будет…

– Уезжай, Сугутор, – торопливо бросил Фесс. – Мне они ничего не сделают.

– Я вас не оставлю, мэтр! – возмутился гном.

– А если они тебя сцапают?

– Ну и что? Я ихний Символ Веры наизусть лучше любого монаха прочту! – хорохорился Сугутор. Фесс положил руку ему на плечо.

– Уезжай, пожалуйста. Если здесь и в самом деле костяные гончие, то ты мне не помощник. А если мне придётся тебя вдобавок из лап святых отцов выручать – совсем плохо дело. Постарайся перехватить на тракте Прадда, скажи ему, чтобы сюда и носу не совал. Возвращайтесь в «Ражего кота» и ждите меня там. Ну, а если не вернусь… сами знаете, что делать.

– И думать о том не могите, мэтр! – топнул ногой гном. – И не бойтесь вы за меня! Сейчас сам к экзекуторам пойду и благословения попрошу!

Сугутор решительным шагом спустился с крыльца и двинулся к постоялому двору, к нелепой, ярко размалёванной телеге. Фесс остался стоять возле церкви – он не собирался начинать карьеру с вопиющего нарушения договора.

– Святой отец! Откройте! Неужели нам не о чем говорить?

Дверь внезапно распахнулась. Старенький священник стоял, высоко, точно оружие, подняв перечёркнутую Стрелу.

– Ты зачем сюда явился, змей? – громким шёпотом спросил он, наступая на Фесса и воинственно выпятив седую бородёнку. – Чад моих смущать? Мощь Тьмы им являть? Мёртвые из могил встают по Божьему попущению, как кара за грехи наши! Не тебе, чернокнижник, промыслу божественному противиться!

– А что ж вы, отче, в храме затворились? – не выдержал Фесс. – Что ж сами на погост не пойдёте, псам из мёртвого царства себя не отдадите?.. Если всё это по вышнему соизволению?!

– Ты со мной тут распри устраивать не моги! – Старичок продолжал теснить Фесса к краю крыльца. – С палкой тут своей явился, нечестивец, тьфу, пропасть! Как тебя земля-то носит, проклятого?.. У тебя спасения искать – всё равно что самому во Тьму нырять! От Спасителевой воли павший – Спасителем же и подъят будет! Прочь, прочь поди!

Фесс пожал плечами. Ему не слишком хотелось уезжать на ночь глядя, но договор есть договор. Он не мог ничего делать, не получив на то согласия.

– Воля ваша, святой отец, – холодно сказал Неясыть. – Но только предвижу я, как сами вы меня о помощи просить будете и в ногах ползать, умоляя. Что ж, не хотите – как хотите. Я пошёл.

– Минуточку, – проскрипел чей-то третий голос. Фесс досчитал про себя до десяти и только потом неторопливо повернулся.

Ну разумеется. Отцы-инквизиторы, сиречь экзекуторы, в полной красе своей неописуемой. Их явилось трое, но на шаг впереди остальных стоял маленького росточка человек, едва ли по плечо Фессу, Шириной плеч он напоминал гнома. Одного глаза у него не было, его закрывала чистая белая повязка – не повязка на свежей ране, а именно чтобы закрыть давным-давно опустевшую глазницу. Одет инквизитор был в скромный серый плащ без всяких устрашающих символов, если не считать одного – контур сжатого кулака на красном поле. Знаменитого на весь Эвиал герба Святой Инквизиции.