Вестники Осады - Кайм Ник

Гремели взрывы, в беззвёздной пустоте бушевало пламя, скрывая силуэты запущенных на перехват вражеских истребителей. Но легионер заметил их мерцание.

Он открыл канал связи со Скарриксом:

– Нострамец, настало твоё время.

– Как пожелает магистр войны.

Авиакрыло Скаррикса покинуло строй и устремилось вперёд, разгоняя двигатели так, что глазам становилось больно от изрыгаемого ими яркого света пламени. Ведущие космолёты Повелителей Ночи были ударными истребителями, сконструированными в расчёте на быстрые атаки и способные нести большую боевую нагрузку. За ними следовали десантно–штурмовые корабли, в трюмах которых толпились отделения воинов, облачённых в полночь. Их задача заключалась не в том, чтобы наносить точечные удары или завоевывать господство в космической пустоте, они должны были сеять анархию и ужас. Уже во времена Великого крестового похода, ныне забытые и сведенные на нет, дурная слава, подобно шёпоту проклятий, преследовала Повелителей Ночи. И именно она обеспечила им место в армии магистра войны в новой эпохе.

Галдрон успел отключить систему широкочастотного вокс–перехвата за мгновение до того, как раздались вопли. Сигнальный манифольд заполонили помехи и губительные коды, когда авиакрыло Скаррикса с криками ринулось к добыче. Строй Повелителей Ночи распался: порядка не стало, и теперь каждая эскадрилья, выбрав собственную цель, набрасывалась на неё. Истребителям защитников планеты пришлось разделиться, чтобы дать бой Повелителям Ночи.

Турели на кораблях и платформах, разворачиваясь, накрыли тьму ураганом артиллерийского огня. Повелители Ночи кружились и петляли, запускали бомбы и ракеты, сдиравшие обшивку с крейсеров, словно мясники кожу. Десантно–штурмовые корабли приземлялись в пробоинах, в огромных, подобно скалам, броневых плитах, и высаживали отделения устрашителей–убийц. Когда повелители ночи включили передачу воплей и шума бойни, Галдрон переключил частоты. Конечно, неоспоримым оставался факт, что время, потраченное Скарриксом на упивание резнёй, было безвозвратно потеряно, но даже оно давало преимущество Галдрону и пилотам из его отряда. Так тщательно охраняемые ими торпеды наверняка будут доставлены точно к цели. Всё больше подразделений защитников планеты бросалось в бой против бесчинствующих Повелителей Ночи. Осталось продержаться ещё немного.

– Приближаются истребители противника. Всем эскадрильям, вступить в бой! – рявкнул Галдрон.

В считанные секунды дисплей заполонили целый рой рун–целей противника и множественные отметки об угрозе. Взвыл сигнал тревоги, и в тот же миг истребитель Галдрона вошёл в штопор, а спустя мгновение лазерный разряд пронёсся по тому месту, где был космолет. Мимо, замедляясь для разворота, пролетел четырехкрылый истребитель цвета хрома и алой крови. Руки Галдрона начали двигаться раньше, чем сознание среагировало – цель можно уничтожить. Один выстрел из лазерных пушек, и истребитель противника превратился в огненный шар. Легионер покосился на ауспик: его покрывала паутина, состоящая из линий и рун, дополнительная же информация высветилась на дисплее шлема. Торпеды, набирая скорость, летели к целям, доживая последние мгновения...

И тут Галдрон заметил, что одна из торпед попала под шквальный огонь орудийной платформы.

Это был долгий и мучительный прыжок во времени и пространстве. Затем взвыла сама реальность. Взрыв торпеды раскроил космос, суть материи, и сейчас в том месте зияла дыра чернее самой пустоты, а вокруг неё кружились огни далёких звёзд. Галдрон плотно сжал веки. Успел. За мгновение до взрыва. Его сердца лихорадочно колотились, голова кружилась, к горлу поступал ком, во рту стоял привкус крови с желчью. Он выл сквозь зубы, он перестал слышать, он словно падал – чувство, похожее на ощущение невесомости, но всё ещё испытывал на себе действие силы тяги корабля и толчки продолжавшего ввинчиваться в штопор перехватчика.

И всё это время в глубине его сознания гудели голоса: они кричали, умоляли, рыдали...

Галдрон резко открыл глаза. В пространстве, где взорвалась торпеда, чернел бушующий разрыв. По сравнению с ним ярость идущего сражения казалась оплотом безмятежности. Легионер заставил себя отвернуться и посмотреть на информацию, поступающую с датчиков. Оставшиеся вихревые торпеды летели к целям. Пока. Осознав масштабность угрозы и увидев её истинный облик, защитники направили на торпеды огонь всех батарей, звёздных фортов и кораблей. Истребители противника выходили из боя, начиная погоню за оставшимися вестниками смерти.

– Всем эскадрильям, – взревел Галдрон, – задержать их!

Он кружился и стрелял, уже не задумываясь. Дух машины его ударного истребителя считал расстояние от торпед до целей.

– Пятьсот... – в ушах легионера гремели отчёты системы наведения.

– Четыреста...

Космолёт Галдрона проскочил через огненное облако, оставшееся после взрыва вражеского истребителя, его обломки с силой врезались в фонарь кабины.

– Триста...

Что–то попало в крыло. Космолёт свалился в штопор: звёзды и вспышки от выстрелов слились воедино.

– Двести...

Хвост и крыло истребителя оторвало в результате взрыва топливопровода. Но данные с сенсоров продолжали сверкать перед глазами Галдрона.

– Сто...

Последнее, что увидел легионер, – застывшие звёзды, которые тонули в пламени умирающих кораблей и кружащихся перехватчиков...

Затем первая торпеда врезалась в самый крупный звёздный форт и взорвалась.

Аргонис, потрясенный увиденным, не отрывая взгляда, смотрел на проекцию пространства, в котором сейчас разворачивались боевые действия. Плотный оборонительный строй противника был прорван, а места прорывов выглядели язвами. В проломы устремились обе флотилии магистра войны: руны–идентификаторы защитников Акказзар–Бета стремительно гасли одна за другой. Гор отвернулся от изображения, посмотрев на своего сына.

– Теперь ты видишь? – спросил повелитель.

– Сколько вихревых торпед несли эти эскадрильи? – пытаясь сдержать изумление, спросил Аргонис.

– Шестнадцать. Тринадцать поразили цели.

– Авиакрыло Галдрона, истребители, десантно–штурмовые корабли...

– Ты знаешь, что есть война, сын мой, знаешь, что требуется для достижения цели, и для того, чтобы сделать невозможное возможным.

Аргонис похолодел. Он чувствовал, как кровь стынет в жилах.

– Жертва, – пораженный своей догадкой, выдохнул легионер.

– Верно, – кивнул магистр войны, – но это только начало.

<Кольцо орбитальной обороны прорвано> – инфопоток принёс сообщение от лексмехаников.

<Превосходство вражеского флота в космосе составляет девяносто восемь целых восемьдесят семь сотых процента. Машина суть сумма понимания>

Кадит проанализировал данные, зная наперед, что они верны. Вычисления лишь подтвердили это.

<Всем наземным войскам> – протараторил Кадит – <приготовиться к отражению наступления вражеских войск на поверхности планеты>

Едва приказ был отдан, стены храма задрожали. Установленные на крыше и шпилях батареи дали в атмосферу залповый огонь из всех орудий. Небо громыхало. Экраны когитаторов, стоявших рядами, потускнели: вся энергия была переведена на поддержание пустотных щитов. Машины со всей планеты шли на войну, а над ними алел всеми цветами красного горящий купол неба. Выпуская сотни и тысячи технорабов на радиоактивные равнины, открывались двери кузниц. Шагали в бой Рыцари, благословенные ординатусы выкатывались из своих подземных пещер.

<Оценить все возможные варианты окончания наземной войны> – приказал Мирмидакс, – <и выделить наиболее вероятный>

<Вычисляем...>

Кадит ждал, заранее зная ответ. Благодаря сочетанию органических и механических компонентов в своем теле, Кадит был способен проводить тактические исчисления вплоть до пятидесятого порядка сложности. Однако умение давать предсказания высочайшей точности являлось благословением Омниссии, и потому он ждал, пока системы храма подтвердят его приговор.