Дэн Абнетт - Сожжение Просперо

— Честолюбивая затея.

— Возможно, — признал Хавсер.

— Даже опасная. Цитадели легионов не назовешь гостеприимным местом.

— Верно.

— Стало быть, здесь есть частичка бахвальства? Желания рискнуть? Ты возжелал завершить карьеру одним последним отважным деянием, которое бы навеки закрепило за тобой славу великого ученого и восстановило уязвленную гордость?

— Я не совсем это имел в виду, — печально ответил Хавсер.

— Нет?

— Нет.

Длинный Клык внимательно посмотрел на Хавсера. Встроенный в горжет[110] вокс-передатчик издал птичью трель, но старый астартес не обратил на нее внимания.

— И все же я вижу на твоем лице гнев, — произнес жрец. – Думаю, я приблизился к правде ближе, чем тебе хотелось бы признать. Но ты так и не ответил на вопрос. Почему Фенрис? Почему не мир другого легиона? Более безопасный?

— Не знаю.

— Правда?

Хавсер не мог ответить, но его грызло чувство, что должен.

— Говорят, нужно найти силы взглянуть в лицо своему страху. Я всегда боялся волков. Всегда. С самого детства.

— Но на Фенрисе нет волков.

Жрец попробовал подняться с колен. Казалось, это давалось ему с трудом, словно уставшему, измученному подагрой старику. Хавсер инстинктивно протянул астартес руку.

Длинный Клык взглянул на нее, словно на палку для разгребания навозных ям. Хавсер испугался, что жрец сейчас бросится вперед и просто-напросто откусит ее, но от охватившего его ужаса просто застыл на месте.

Усмехнувшись, Длинный Клык сомкнул тяжелую пластсталевую перчатку на руке Хавсера и поднялся на ноги. Хавсер выдохнул сквозь зубы, едва устояв под гигантским весом рунического жреца.

Длинный Клык выпрямился во весь рост, после чего отпустил руку и вновь взглянул на скальда.

— Благодарю. Мои суставы стары, а кости холодны, как вмерзшая в лед дохлая рыба.

Жрец направился к ожидающим его стаям, густые тонкие волосы в свете ламп блестели, словно легкий пух. Хавсер потер онемевшую руку.

— Вы десантируетесь сейчас? — спросил скальд. — На поверхность? Боевая высадка?

— Да. Тебе также стоит там быть.

Хавсер удивленно моргнул.

— Мне разрешили?

— Ты можешь идти куда захочешь, — заметил Длинный Клык.

— Я три недели проторчал на корабле, собирая сказания о сражении из вторых рук, — сказал Хавсер, пытаясь сдерживать чувства. — Думал, что должен просить разрешения. Ждать, пока меня пригласят.

— Нет, можешь идти куда захочешь, — повторил Длинный Клык. — Ты – скальд, а скальды пользуются значительными правами и привилегиями. Никто в Стае не может запереть тебя, держать на расстоянии или не позволять совать свой нос, куда только пожелаешь.

— Я думал, меня нужно защищать.

— Мы тебя защитим.

— Я думал, что буду мешать.

— Это уже наши проблемы.

— Значит, я могу идти куда угодно? Могу выбирать то, что захочу?

— Да, да.

— Но почему никто не додумался сказать мне об этом? – спросил Хавсер.

— А почему ты не додумался спросить?

— Это что, такая логика Влка Фенрика?

— Да. На нее подсаживаешься, как на крючок, не так ли? — ответил жрец.

Хавсер не был знаком со стаями, которые Длинный Клык вел на поверхность планеты. Он знал лишь нескольких воинов по имени и репутации.

Казалось, они были чем-то разгневаны и с трудом сдерживали себя. Напряженность витала в воздухе уже много дней. Хавсер пристегнулся, заняв место рядом с Длинным Клыком, когда «Грозовые птицы» бесшумно вылетели из недр ударного крейсера.

— Ты сказал, что я выгляжу смущенным, но вы почему-то мрачные, — заметил Хавсер.

— Вся Тра хочет убраться отсюда, — ответил Длинный Клык. – Это война не принесет славы.

— Зато на Улланоре ее хоть отбавляй, — прорычал Волк, пристегнутый в удерживающей люльке напротив них. Свессл – припомнил скальд.

— Что такое Улланор? — спросил Хавсер.

— Скорее, где это, — ответил другой Волк, Эмрах.

— И где же?

— Там, где случилась великая победа, — произнес Свессл. – Ее одержали еще десять месяцев назад, но мы узнали о ней лишь недавно. Всеотец устроил грандиозную резню зеленокожим и повергнул их на красную траву. Там Он вонзил свой меч в землю и объявил, что дело сделано.

— Сделано? — не понял Хавсер. – О чем ты? Ты об Императоре?

— Он закончил Крестовый поход, — объяснил Эмрах. — Всеотец возвращается на Терру, а в Его отсутствие войну возглавит преемник.

Длинный Клык повернулся и бросил взгляд на Хавсера. Его сощуренные глаза были темными, будто омуты.

— Гора избрали Магистром Войны. Мы вступаем в новую эру. Возможно, Крестовый поход подходит к концу. Тогда мы станем не нужны, и клыки воинов затупятся.

— В этом я сомневаюсь, — сказал Хавсер.

— На Улланоре бушевала великая битва, — произнес Длинный Клык. — Величайшая, кульминация многолетней кампании против зеленокожих. Стая знала об этом и надеялась в решающий миг встать рядом с Всеотцом. Но нас лишили этой чести. Волки слишком увязли в других делах, в грязных схватках в разных уголках галактики, в которых никто не хотел участвовать.

— Схватках вроде этой? — спросил Хавсер

Волки закивали. Кое-кто зарычал.

— Мы не добьемся за нее благодарности, — сказал Длинный Клык.

Печальная правда открылась позже, после того как Огваю передали контроль над зоной боевых действий, командующий экспедиционного флота позволил железным жрецам сбить с орбиты ремонтный док, и тот столкнулся с планетой. Оказалось, заключенный в его сердцевине Инструмент не был военным кораблем, чего так опасались военные эксперты экспедиции.

Когда Тра захватила устройство, механикумы взялись за его исследование, в особенности за центр управления, который Фултаг оставил неповрежденным. Выводы были сделаны лишь после того, как ремонтный док, с согласия командующего экспедиции, превратился в гигантский всеразрушающий снаряд.

На самом деле Инструмент был базой данных. Оламская Тишина загружала в него весь объем накопленной научной мысли, искусства, знаний и тайн. Возможно, она, надеясь на спасение, хотела запустить его, словно бутылку с посланием в океан, или же просто к удаленному неизвестному форпосту социальных цепей Тишины.

Понимая, какие знания он утратил, а также то, что о нем теперь подумают его подчиненные и непосредственные начальники, командующий экспедиционного флота впал в неописуемую ярость. Он винил плохую разведку, медлительность механикумов, плохую связь между подразделениями Имперской Армии. Но более всех он обвинял астартес.

Огвай к тому времени почти завершил работу. Узнав о гневе командующего, он передал по воксу краткое сообщение. Ярл напомнил флотоводцу и его старшим офицерам, что это они настойчиво просили Огвая решить проблему и найти выход из тупика, а также разрешили использовать все возможные ресурсы. Они передали ему общее командование. Астартес, как обычно, провели операцию без единой ошибки. Они просто сделали то, о чем их попросили.

Как только сообщение передали, Огвай выместил всю невысказанную злость на воинах Тишины.

«Грозовая птица» падала, словно дурная звезда.

Хавсер и прежде десантировался с Тра, но на сей раз его ждал смертоносный полет прямо на поле боя. К креслу его прижимали инерционно затянутые ремни и фиксирующая клеть. Плотный облегающий нательник, который он носил под легкой броней, поддерживал работу кровеносной и лимфатической систем. Сердце стучало, как пульсар[111]. Зубы безостановочно выбивали дробь друг о друга.

— Какую историю ты расскажешь об этом? — спросил Свессл, забавляясь страхом скальда.

— У очага редко можно услышать рассказ о том, как кто-то обделался, — сказал Эмрах. Остальные Волки рассмеялись.

— Что разозлило вас больше всего? — спросил Хавсер как можно громче, надеясь, что его хоть кто-то да услышит.

— Что? – не понял Эмрах. Другие воины также повернулись к скальду. На Хавсера уставились глухие шлемы и плетенные кожаные маски.

— Я спросил, что разозлило вас больше всего, Волки Тра? — Хавсер попытался перекричать вой двигателей и вибрацию корпуса. – То, что вы пропустили сражение на Улланоре? Лишились славы? Или то, что наш Всеотец избрал Магистром Войны Гора, а не Волчьего Короля?

«Они могут убить меня», — подумал Хавсер, — «но по крайней мере это отвлечет меня от адского спуска. Тем более разве не лучше всего задавать щекотливые вопросы стае Волков, пока они сидят в удерживающих клетях?»

— Ни то, ни другое, — ответил Эмрах.

— Ни то, ни другое, — согласился другой Волк, рыжий монстр по имени Хорун.

— Мы бы не отказались вкусить славы, — произнес Свессл, — принять участие в великой войне и вплести ее в сказание.