Андрей Гальперин - Отражение птицы в лезвии

— Это сердце Санд-Карина. Леса Ужаса. А мы стоим на вершине самой высокой башни забытого замка Барагма…

— Но почему ты решил, что это Барагма, а не Даймон, или Ганф?

— Посмотри туда… — Мерриз указал пальцем куда-то к подножию башни. Аттон вгляделся. Далеко внизу, но краю замковой стены передвигалось судорожными скачками какое-то существо. Аттон рассмотрел длинный, волочащийся по земле, шипастый хвост и отпрянул от окна, заметив, что непонятный зверь сжимает в лапах алебарду.

— Джайллар… Что это? — Аттон отошел от окна на пару шагов.

— Хороший вопрос… Очень своевременный…—Мерриз подошел к полкам и принялся разглядывать книги. — Барагму нашли войска Рауля Второго, Князя Нестского и Правителя Пинты. Давно. Еще, при Старой Империи… Рауль посчитал, что брошенный замок, находящийся недалеко от границы Гореннских гор, это отличный форпост на пути кочевников. Замок заселили, провели дорогу… — Мерриз вытащил толстый фолиант, и провел пальцем по переплету. — Но однажды, из леса вышли черные демоны. Они отбили замок. Рауль, а затем и его сын Павел, трижды возвращались и выбывали демонов из замка и окрест. Последний раз, казалось бы навсегда. Но потом начался Великий мор, Первая Марцинская война и прочие беды. О Барагме забыли. Дорогу поглотил лес. Нестс терпел поражение за поражением. От аведжийцев, от Атегатта, от Латеррата… В конце концов, князей загнали в непроходимые леса и горы, как они когда-то загнали демонов… О Барагме вспоминали аведжийцы, и не раз. Они посылали к замку отряды, но назад не возвращался никто. Потом и они забыли о ней. Замок Барагма навсегда превратился в легенду, в место, из которого не возвращаются…

— Но там, что там? — Аттон настороженно глядя на двери, указал пальцем вниз. Мерриз, разглядывая книгу, пожал плечами.

— Не знаю. Это не люди, как ты уже заметил. Но и не черные демоны Санд-Карина… Что-то среднее. Видимо, за тысячелетия, судьбы людей и существ из Леса Ужасов причудливо сплелись… Монахи Обители долгие годы искали Барагму. И нашли. Давно. Но замок неприступен, даже для нас. И мы отступились, — Мерриз печально опустил голову. — Мы отступились, так и не узнав правды…

Аттон уже вполне пришел в себя. Он по очереди заглядывал в каждое окно, ощупывал пальцами стекла и ставни.

— Зато, у тебя теперь появиться шанс… Исправить упущение своих братьев… Может ты объяснить мне, монах, как мы оказались здесь, за тысячу переходов от Циче?

— Ну не за тысячу переходов… Барагма не так далеко от столицы Аведжии, как ты думаешь. Вот, только, в лес Санд-Карин давно никто не углубляется. Слишком много страхов и тайн таит в себе этот лес. А попали мы сюда через портал Баньши. Монахам Обители известно о существовании нескольких таких устройств.

— Портал? Баньши? Ты несешь чушь, монах. Я тебя не понимаю…

— Баньши покинули земли Лаоры задолго до того, как наши предки научились ловить рыбу в далекой Сельдяной Гавани, а предки аведжийцев только начинали сбиваться в стаи, для того, чтобы воровать у огров овец… Баньши оставили после себя несколько замков и других сооружений. И Барагму, и Ганф, и Даймон тоже построили они. Гномы и гремлины, пользуясь мастерством Баньши, возвели огромные замки и крепости, во многом даже превзойдя своих учителей. Баньши оставили им огромное наследство, все, кроме искусства изготовления порталов. Мы знаем о разрушенных порталах в Ганфе и Поллире. Был портал в затопленной Гинтейссе и в захваченном Порт-Буране. Нет ничего удивительного в том, что портал Баньши оказался в Циче.

— Мой отец что-то рассказывал, подобное… О человеке, который нашел вход во дворец самого Зошки…

— Да, — Мерриз в задумчивости прошел по залу, к следующему шкафу, — кое-кто из братьев тоже входил в порталы… И не один не вернулся…

— Если есть вход в этот самый твой портал, значит должен быть и выход. — Аттон, внимательно изучив дверь пожалел о том, что уходя от погони, бросил свой ранец.

— Вряд ли он в этом зале… Но, тот, кто собрал здесь все эти книги и свитки, довольно часто сюда наведывается.

Аттон повернулся, и внимательно посмотрел на монаха.

— Что ты имеешь в виду?

— На книгах нет пыли. Ничто так не притягивает к себе пыль, как старые книги… Кроме того, здесь есть заметки, совсем свежие, красивым почерком, по-аведжийски…

— Значит, в замке все-таки живут люди? Может, они нас накормят? Я хочу есть… Я ел последний раз три… Нет, четыре дня назад…

Мерриз, улыбнувшись, посмотрел на Аттона.

— Здесь очень древние книги… Таких книг больше нет нигде, я знаю. Многие мне вообще не известны…

— Не переживай, монах, я не стану есть книги… Скажи мне, все-таки… Коль уж мы оказались в одной упряжке… Что ты рассчитывал увидеть в каменной чаше?

Аттон поднял с пола топор и попытался просунуть лезвие между створок дверей. Лезвие скользило по гладкому металлу, не оставляя царапин… Аттон швырнул топор, и сел прислонившись к стене. Мерриз поставил на полку книгу, которую держал в руках, подошел, и присел рядом.

— Ты считаешь, что есть смысл говорить об этом именно сейчас?

Аттон устало вздохнул и прикрыл глаза.

— Я не знаю, насколько велики обязательства, наложенные на тебя обителью, и не хочу настаивать. Но, принимая во внимание цепь весьма необычных совпадений, закончившихся путешествием хрен знает куда, было бы неплохо услышать от тебя хотя бы малую малость, для развития кругозора, так сказать… — Аттон улыбнулся, — Так что ты рассчитывал увидеть в этой чаше?

Мерриз улыбнулся в ответ и развел руками.

— Ну, раз уж мы застряли, как ты точно выразился, тогда… А мои обязательства… Ты неправильно осведомлен о положении в современной церковной иерархии, воин. И это простительно, и не будем на этом заострять внимание….

— Ты пытаешься увильнуть от ответа, хитрый монах… Ты шел за мной через Пустоши. Потом был Виест… Потом дорога в Прассию. Ты знал кто я, и знал, что за мной следят…

— Я даже знал, что за теми, кто следит за тобой тоже следили. Да и за ними тоже…

— Довольно смешно. В нашем-то положении… Не увиливай. Ты также быстро управляешься языком, как и мечами…

— Все это случайности, воин, случайности и воля Иллара…

— Уммм-гу… Точно. Слишком много случайностей, слишком. Ты случайно спас мне жизнь, хотя не мог не видеть во мне конкурента…

— Дважды, Птица-Лезвие, дважды…

— Ну, Гайсера я убил бы и без твоей помощи…

— Самолюбие воина… Лучше расскажи, зачем ты пришел в Циче? Зачем сумасшедшему мошеннику из Норка, снабжающему деньгами крестьянские армии, понадобилась церемониальная чаша Теодора Страшного?

Аттон усмехнувшись посмотрел на монаха.

— Ах, вот как думают о Великом Торке долгорские монахи.

Мерриз, с удивлением посмотрел на него:

— А что должны думать в Обители о человеке, стравливающем ради своей потехи дворянство и чернь Лаоры? Там где побывают его эмиссары — жди войны, резни, погребальных костров.

Аттон опустил голову.

— Вы знаете не все, святые братья Обители… Вам только кажется, что вы знаете много… А на самом деле… Я не знаю, что должно было находиться в чаше. В послании меня просили убедиться в том, что в чаше покоится не рука забытого владыки, а нечто иное, что так прячут аведжийские Правители. Что-то связанное с древней тайной всего правящего рода…

— Странно, воин… Но я получил почти такие же указания… Ну, и что же ты знаешь об этой чаше?

— Я? Ничего. Знать — не мое дело… Мое дело — убивать, натирать мозоли на заднице об седло и сбивать в кровь ноги на большаках…

— Тогда, быть может немного истории?

— Да? Было бы неплохо… Если ты точно знаешь о чем говоришь. Помниться, старый монах в семинарии пытался убедить меня в том, что где-то живут люди с песьими головами. Хотя… В свете последних событий истории про людей с песьими головами могут показаться просто веселой шуткой…

— Ты учился в семинарии? — Мерриз удивленно поднял тонкие девичьи брови. — конечно же, ты говоришь совсем не как простолюдин…

— Не льсти мне, хитрый монах… Можно подумать, что ты совсем ничего обо мне не знаешь. А учился я больше у своего отца и дяди… Мой отец знал множество языков и наречий, он был лучшим мечником Лаоры, он мог убить человека одним ударом ладони и приготовить замечательный ужин из рогатой крысы. Он записывал предания и разбирался во всех тонкостях маскировки. Мой дядя Степ никогда не выходил за пределы родного города, но зато он научил меня слушать Солнце, Луны и звезды. Он объяснил мне природу воды и ветра, камня и металла. Он научил меня… Впрочем… А… — заметив, что Мерриз усмехается уголками губ, Аттон выругался сквозь зубы. — Ты опять обманул меня, монах! Ты уходишь от ответа, как аведжийский вор от судебного пристава в Марцине…

— Ладно-ладно, воин… — Мерриз рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами. Расскажу… Хотя история твоей жизни более, чем оригинальна и я бы с удовольствием….