Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2

Ознакомительный фрагмент

Скручена! Связана! Изнасилована!

Зажмурившись что было силы, она впилась зубами в губу, прокусила её на всю глубину и отчаянно завопила от боли и в тот же миг вновь ощутила в груди знакомую тёплую искру. Она была очень слаба, эта искра, но она существовала, и Тави не раздумывая бросила заклятье.

Дико заорав, рыжебородый отлетел в сторону, низ живота заливала кровь; пожилой успел закрыться, по воздвигнутому им щиту в землю скользнул дробящийся поток разноцветных искр – разорванное и скомканное заклятие Тави.

Однако проклятая сеть всё-таки лопнула.

Рыжебородый маг всё продолжал орать, катаясь по земле и оставляя за собой кровавый след. Пожилой, изрядно побледнев, но не лишившись самообладания, вскинул руки перед грудью в классической позиции для атакующей магии. Тави чувствовала его Силу – чародей был опытен, и сейчас, конечно же, дело придётся иметь не с потоком чистой Силы.

Однако она ошиблась. Чародей использовал те мгновения, пока Тави копила мощь для второго удара, не для собственной атаки, а чтобы послать сообщение своим. Тави уловила его общий смысл, но ни сбить с курса, ни исказить послания уже не сумела.

Её атака стиснула мага тысячами невидимых щипцов, раздирая кожу, норовя добраться до глаз; однако и маг оказался непрост, он сохранил достаточно сил, чтобы вжать столько же крепчайших алмазных клиньев в смыкающиеся стальные челюсти.

Первый раунд закончился вничью, и Тави посмотрела на старого волшебника с некоторым уважением. Тот, конечно, был садистом и извращенцем, но свое дело знал крепко.

Тави пришлось потратить некоторое время, приводя себя в порядок. Маг использовал эти секунды как нельзя лучше. Земля под ногами девушки внезапно раздалась, открылся пышущий жаром провал, откуда к её щиколоткам потянулись десятки иссиня-чёрных уродливых лап – отвратительных пародий на человеческие руки.

Девушка отбила это венцом жёлтых молний. Маг ответил вихрем из мириад мельчайших стальных снежинок, каждая из которых резала точно бритва.

Рыжебородый тем временем затих и лежал лицом вниз не шевелясь.

Волшебник и Тави обменялись ещё несколькими выпадами. Наверное, дойди дело до предметной волшбы, презираемой чародеями Радуги, девушка одержала бы верх, но в тех заклятиях, что на языке Гильдии магов относились к категории «mind-casting», – силы оказались равны.

…Исход дела решил самый что ни на есть простой и грубый удар носком сапога в причинное место. Маг взвыл и повалился ничком. Тави с жестокой яростью размахнулась кинжалом и, пропустив мимо ушей запоздалое «пощади!», до конца дослушала предсмертные хрипы и бульканья старика.

Однако она знала, что маг успел подать весть своим. И это значило, что погоня не заставит себя ждать. У молодой волшебницы оставалось совсем мало времени, чтобы настичь Сидри и по-свойски потолковать с ним.

Рыжебородый чародей, похоже, был мёртв. Земля подле его тела вся пропиталась кровью. Тави усмехнулась, походя пнула труп сапогом и плюнула убитому на затылок.

В подземелье, где укрывался Патриарх Хеон с приближёнными, царила тяжелая тишина. Дело поворачивалось совсем не так, как хотелось бы Серым и как оно шло всю первую половину ночи. Шесть башен из четырнадцати удалось в конце концов взять; однако остальные пока держались, и держались крепко. Тагаты увязли в выплеснувшейся из катакомб лавине Нечисти, с трудом сдерживая её натиск. Фланговым ударом тварей удалось лишь остановить, но не отбросить. А за ордами Нечисти осторожно, как бы ощупью, двигались маги. Гонцы уже доложили Патриарху, что происходит с немногими воинами Лиги, имевшими несчастье ранеными или оглушенными попасть в руки чародеев. От этих известий стало не по себе даже привыкшему ко всему Хеону.

И ни одному из ночных воинов не удалось даже близко подобраться к покинувшим свои убежища волшебникам.

Патриарх нагнулся над подробным чертежом Мельина. Гонцы то и дело приносили новые вести, специально приставленный к чертежу слуга переставлял разноцветные фишки, отмечая положение сражающихся тагатов, восставших толп мельинцев, Нечисти и вообще всего, что передвигалось в городе. Имперские когорты увязли в лабиринте улиц сразу за Кожевенными воротами – точнее сказать, забывшимиКожевенными воротами. На помощь от Императора рассчитывать не приходилось.

У Патриарха Хеона оставался в резерве один-единственный свежий тагат. Все остальные уже были введены в бой, понесли потери; следовало бы отвести их в безопасное место, но, увы, Нечисть, которую никто не принимал в расчёт, спутала все карты.

И всё-таки Хеон продолжал бороться. Серые держали в кольце четыре башни магов, ещё две штурмовали толпы озверевших от всех чудес нынешней ночки мельинцев; Нечисть удавалось пока сдерживать, к тому же немало тварей увлеклось охотой за безоружными горожанами, истребляя всех поголовно, уже не ради еды, а чтобы только удовлетворить дикую жажду убийства.

Маги знали, кого пускать в город.

Однако ночь рано или поздно кончится. Днем Серые сражаться не любили; Патриарху Хеону надо было найти способ переломить ход сражения. Конечно, лучше всего для этого подошла бы парочка свежих имперских легионов; их можно бросить в лоб, пусть погибают, не свои, не жалко; а резервные тагаты, зайдя с флангов и тыла, довершили бы разгром.

Но пары легионов не было, имелась одна-единственная когорта, с боями берущая дом за домом, квартал за кварталом – и всё-таки продвигающаяся медленно, слишком медленно.

– Мэтр Ланцетник! – окликнул Хеон мага-ренегата. – По-моему, пришла пора привести в действие кое-что из наших трофеев. Нет ли у нас под рукой чего-нибудь подходящего? Например, чтобы загнать Нечисть обратно в катакомбы и запечатать выход – хотя бы на время?

– Есть, экселенц, – проскрипел Ланцетник. – Есть такой талисман, очень мощный, взятый…

– Подробности можно опустить, мэтр. Действуйте!..

Ланцетник повернулся, собираясь направиться к комнате, куда складывались добытые в башнях магические трофеи, когда из всех ведущих к подземелью коридоров внезапно раздалось какое-то шуршание, писк и топоток множества когтистых лапок по каменному полу.

Все окаменели. Звук этот мог означать только одно – Нечисть сумела прорваться и в эти, казалось бы, надёжно защищённые тоннели.

– Бегите, экселенц! – завопил Ланцетник, бросаясь к добыче. – Быть может, я…

Из переходов донёсся шум схватки. Охрана Патриарха не собиралась сдаваться без боя. Его приближённые тоже обнажили мечи, набросили на голову кольчужные капюшоны.