Ольга Куно - Шпионка в графском замке

Ознакомительный фрагмент

Итак, вооружённая тряпкой, я неспешно обходила просторную гостиную на втором этаже под ненавязчивым, но бдительным присмотром крутившейся поблизости Ирен, когда громкий шум шагов возвестил о появлении новых действующих лиц.

– Это совершенно недопустимо! – жёстко говорил один из вновь пришедших. Второй, судя по одежде, офицер гарнизона, слушал, покорно склонив голову. – Посланец шерифа не должен ждать полчаса, пока вы соблаговолите найти для него время. И мне плевать, что он простой солдат. Пусть будет хоть крестьянин. Важно не то, кто гонец, а то, чьё поручение он выполняет. Письмо шерифа может оказаться срочным; неужели это сложно понять?!

– Виноват, господин виконт, это моя оплошность, – ответил раскрасневшийся офицер, явно не привыкший к подобным выговорам. – Такое больше не повторится.

– Я очень на это надеюсь, – кивнул виконт и веско добавил: – В противном случае виновные здесь надолго не задержатся. Ступайте.

Офицер кивнул и вышел из комнаты. Я же продолжала тщательно и прилежно вытирать пыль с давно уже чистых часов, повернувшись так, чтобы удобно было украдкой разглядывать первого подозреваемого. В общем-то художник молодец, портрет вышел весьма похожим на оригинал. Виконт Родриг Армистед был внешне весьма интересным мужчиной – высокий, худой, с идеальной осанкой. Лицо немного вытянуто, прямой нос, тёмно-русые волосы, серые глаза. Глаза такого цвета обычно бывают у Одарённых – серые или серо-голубые, часто меняющие оттенок, как у меня. Да и такими длинными пальцами, как у него, весьма удобно управляться с потоками искр… Я предусмотрительно успела опустить голову прежде, чем пронзительный взгляд Родрига устремился в мою сторону.

– Это кто, новая горничная? – спросил виконт, обращаясь к Ирен.

– Да, господин Армистед, – вежливо ответила та.

И сделала мне знак, мол, твоя очередь. Я оторвалась наконец от часов и неуклюже поклонилась:

– Дениза, к вашим услугам, господин.

Взгляд виконта равнодушно скользнул по мне, и его внимание полностью переключилось на другое. Мои услуги Родрига явно не интересовали. Не считая, конечно, того, что в замке должна царить чистота, но какое ему дело, кто и как именно добивается данного результата? Впрочем, безразличие виконта меня не обмануло: готова отдать руку на отсечение, что он запомнил и имя, и внешность, и эта информация мгновенно всплывёт в его памяти при первой необходимости.

– Что тут был за шум? – спросил громкий голос, и я поспешила возвратиться к своему занятию с прежним усердием.

На сей раз в комнату вошли двое, мужчина и женщина. В женщине трудно было не узнать певицу Абелию Форе. Очень красива, изящна, стройна, не слишком высокого роста, тёмные волосы тщательно уложены в изысканную высокую причёску с несколькими спадающими локонами. Державший её под руку мужчина немного меньше походил на свой портрет, чем виконт и певица. Эрл Раймонд Ковентедж был чуть ниже ростом, чем его друг, однако производил впечатление человека более крупного, поскольку был существенно шире в плечах. Пользуясь тем, что на меня, как на служанку, никто не обращает внимания, я посмотрела на его лицо. Волевой подбородок покрывает лёгкая щетина. Широкие скулы, чёрные волосы, густые брови, тёмно-карие глаза. Вот такие глаза для Одарённых действительно редкость, впрочем, кто знает… Бывают и исключения. Да и изменить цвет глаз в случае необходимости не такая уж трудная задача, надо только знать, какую жидкость в них закапать; в нашем деле, к примеру, время от времени приходится прибегать к подобным средствам.

– Я просто доходчиво объяснил офицеру, что почту от шерифа следует доставлять незамедлительно, – спокойно отозвался Родриг.

– Что-то срочное? – осведомился Раймонд.

Виконт покачал головой:

– Обычный отчёт о собранных налогах. Но какое это имеет значение? Сегодня несрочное, а завтра – не терпящее отлагательств.

Эрл едва заметно усмехнулся, кивнул и повёл свою даму к двери, расположенной напротив той, в которую они только что вошли.

Я теперь усиленно протирала фарфоровую статуэтку, изображающую нечто невразумительное. Стало быть, виконт имеет свободный доступ к корреспонденции эрла и в курсе вопросов, касающихся налогов. Какие ещё сферы деятельности Ковентеджа он имеет право брать на себя? Может, любые? И чем же в таком случае занимается сам эрл? Неужели только своей хорошенькой певицей?

Все трое прошли в соседнюю комнату. Раймонд учтиво пропустил даму вперёд, затем зашёл сам, за ними проследовал и Родриг. В гостиной снова остались мы с Ирен.

– А что там за помещение? – тихо спросила я.

Смежная комната не подпадала под мою ответственность, и мне её не показывали.

– Музыкальная гостиная, – негромко ответила камеристка. – Господин эрл с друзьями часто проводят там свободное время. Госпожа Форе нередко развлекает их исполнением песен.

Ирен говорила предельно строгим, официальным тоном, однако, несмотря на все её старания быть предельно корректной, я почувствовала, что певицу она недолюбливает. Надо будет разузнать, за что именно. Но всему своё время.

Ловить здесь больше было нечего. Любопытно было бы послушать, о чём они разговаривают в музыкальной гостиной, но этого мне сделать не удастся из-за присутствия Ирен. Не беда, такая возможность появится у меня ещё не один раз. С чувством выполненного долга (начало положено) я отправилась в другую комнату, и там занималась исключительно уборкой. На сей раз камеристка меня не сопровождала; должно быть, сочла мою работу удовлетворительной и в следующий раз планировала посмотреть только на конечный результат.

В гостиную я вернулась минут через сорок и с удивлением обнаружила, что здесь кипели своего рода страсти. В бурном обсуждении неизвестного мне пока вопроса участвовали две девушки – Кати и ещё одна служанка, тоже, как и я, горничная, по имени Джаккет. Очень, кстати, темпераментная особа лет двадцати, жизнерадостная, взбалмошная, говорливая и уверенная в себе. То есть полная противоположность помощницы кухарки.

– Да иди же, давай, нашла тоже чего пугаться! – с видимым раздражением фыркала Джаккет.

Однако чем больше она напирала, тем сильнее Кати прижималась к висящей на стене шкуре.

– Я правда боюсь, – в очередной раз пролепетала девушка.

Она действительно выглядела напуганной: лицо бледное, руки слегка дрожат, в глазах застыли слёзы.

– Ну и дура! – в сердцах отозвалась Джаккет. – Я бы пошла, мне нетрудно, да фурия запретила.

Хоть я и работала в замке первый день, а уже знала, что фурией служанки за глаза называют Ирен. Совершенно, на мой взгляд, незаслуженно, но что делать: начальство никто не любит.

– А что стряслось? – спросила я, подходя поближе.

Я говорила очень тихо, как и сами девушки, которые хоть и спорили, но полушёпотом. Дверь в музыкальную гостиную была прикрыта, но всё равно смежная комната есть смежная комната.

– Она, – Джаккет обличительно вытянула указательный палец в сторону вжавшейся в стену Кати, – должна пойти и подать в гостиной кофе. Но не хочет.

Теперь я заметила, что на низком столике действительно стоял большой круглый поднос с нагромождением чашек, ложек, блюдец и вазочек со сладостями, а также с сахарницей и чайником, из носика которого тянулась чуть колеблющаяся струйка пара.

– Не не хочу, а боюсь, – возразила девушка. – Я ещё не освоилась. Они все такие… неприступные. Я боюсь, что разнервничаюсь и пролью жидкость мимо чашки и меня сразу уволят.

– Дура! – в очередной раз повторила Джаккет.

В её устах это слово звучало не как оскорбление, а скорее как простое выражение эмоций. Поэтому, насколько я могла судить, Кати не обижалась. Впрочем, возможно, не обижалась она потому, что страх наглухо перекрыл выход всем прочим чувствам.

– А почему бы тебе тогда самой не отнести кофе? – спросила я у Джаккет.

Та потупилась.

– Я раньше относила, – неохотно сказала она. – Но в прошлый раз насыпала Абелии слишком много сахара. Всего-то одна ложка получилась с верхом! Так та чуть не скандал устроила. Она такое, видите ли, не может пить! – Девушка скорчила недовольную рожицу. – Короче, Ирен запретила мне подавать горячие напитки. И поручила это ей. – Указательный палец Джаккет снова был направлен на Кати. – А она отказывается!

От возмущения столь несправедливой ситуацией она даже тихонько притопнула ножкой. Я же чувств Джаккет не разделяла. В моём представлении ситуация, напротив, складывалась более чем удачно. Кажется, я с первого же дня смогу открыть себе дорожку в компанию хозяев. Не на правах равной, разумеется, но это мне и не надо. Более чем достаточно, что я получу возможность заходить в гостиные, а то и в кабинеты во время их разговоров без того, чтобы на меня обращали внимание.

– Давайте я отнесу напитки, – предложила я. – Я не боюсь.

– Правда? – Похоже, Кати готова была меня расцеловать. – Отнеси, я тебе буду так обязана!