В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

Все они теперь уезжали в столицу — а это получалось на другом конце страны от Брейлина, добираться больше месяца, и то при благоприятных условиях. Найти кого-то в короткие сроки — тоже задачка запредельная, они с Райтэном и раньше её решить не смогли. Оставалась Ирди, конечно, но Ирди — значило переписывать контракт, делить доли, терять значительную часть прибыли. Потому что Ирди, как человек зубастый и матёрый, своего не упустит, и меньше, чем на треть, не согласится — и хорошо ещё, если на треть, а не на половину!

Пожевав губами, Дерек пришёл к логичному выводу, что нужно как-то попытаться сохранить Лэнь — раз уж, вопреки его опасениям, справлялась она вполне сносно.

Прикинув внутри себя так и сяк, и решив, что переписка едва ли будет хорошим способом чему-то тут помочь, Дерек пришёл к выводу, что нужно ехать самому, покуда Михар ещё не вытащил его к себе.

Отказавшись от идеи дождаться райтэновский корабль — он прибывал только через неделю — Дерек, оставив счастливых родителей постигать азы своего нового статуса, отправился в Брейлин сам.

Поездка эта оказалась для него опытом совершенно новым, поскольку он ни разу в жизни ни отправлялся в длительный конный путь в одиночку. На самом деле, он и в целом-то до этого путешествовал в одиночку лишь однажды — когда налаживал контакты по продажам угля в северных портах Анджелии — но путь кораблём всегда уже немного не «в одиночку». Учитывая уровень общительности Дерека — не «в одиночку» вообще.

Можно было, конечно, поискать попутчиков, и, скорее всего, в обычной ситуации Дерек бы выбрал именно это; но в последнее время он чувствовал себя слишком измотанным и усталым, поэтому с удивлением обнаружил, что именно одинокая неспешная дорога доставляет ему глубокое и незнакомое раньше удовольствие.

Совершенно отрешившись от всех своих рабочих забот, он думал о том, о чём было приятно думать.

В первую очередь это был ребёнок — Дерек был очень рад и самому факту его рождения, и тому, что будет иметь возможность быть с ним рядом и помогать родителям воспитывать его.

Положа руку на сердце, Дерек ужасно хотел собственных детей — но Магрэнь не только не стремилась замуж, она ещё и категорически отказывалась рожать, мотивируя тем, что роль матери её не манит совершенно, а испорченные фигуру и здоровье потом ничто не вернёт.

Ко всему, находясь в столь дурном положении, когда Михар может раздобыть на него компромат и инициировать новый виток конфликта с Грэхардом, Дерек полагал и вовсе неразумным обзаводиться сейчас семьёй. Михар мог использовать его жену и детей как способ давления, а даже если и нет — при обострении конфликта получалось, что Дерек не сумел бы их уберечь или вовсе оказался бы принуждён их покинуть.

Мысли о Михаре напомнили Дереку о Джее, и он переключился на соображения о том, что, если бы судьба его не совершила в пятнадцать лет столь крутого поворота, то сейчас у него бы уже были дети, и старший, наверно, как раз в возрасте Джея, и, пожалуй, чем-то даже был бы на него похож — ему ужасно хотелось верить, что его собственный сын был бы похож на Джея, потому что Джей ему нравился. Дерек повспоминал девушку, в которую был влюблён в юности, и повоображал в голове, как сложилась бы их жизнь там, если бы не тот пиратский набег.

Мысли о первой возлюбленной заставили его вспомнить и Эсну, и тут фантазия его и вообще пошла вразнос, то предлагая варианты судьбы, в которой Грэхард Эсной не заинтересовался, а вот Дерек какими-то интригами сумел бы стать её мужем, то изображая пути, по которым могли бы пойти их отношения, если бы она сбежала тогда с ним, то попросту вырывая Эсну из всякого контекста и рисуя совершенно невозможную ситуацию «а если бы она сейчас была здесь, и совсем даже не замужем».

Собственно, фантазии о последнем — в высшей степени невозможном варианте — так его заворожили, что их хватило аж до самого Брейлина. Эсна, как оказалось, прекрасно вписывалась что в Кармидерский университет, что в мечты о тихом домике и детях, что в такие вот совместные конные прогулки по Анджелии, что…

Ну да, особое удовольствие Дереку доставили фантазии о тех спорах, которые неизбежно происходили бы между Эсной и Райтэном, о тех безумных проектах, которые наверняка на две головы придумывали бы Эсна и Олив, и о тех прекрасных резных деревянных картах, которые получались бы при соавторстве Эсны и Илмарта.

На самом деле, всё это представилось ему вдруг столь желанным и соблазнительным, что на подъезде к Брейлину он даже всерьёз стал обдумывать вариант, не попытаться ли выкрасть Эсну из Цитадели.

Впрочем, здравый смысл подсказывал, что едва ли бы ей пришлось по душе такое самоуправство — она и тогда-то, восемь лет назад, не хотела покидать Ньон, а уж теперь-то, когда у них с Грэхардом дети родились, и её просветительские проекты стали потихоньку претворяться в жизнь… дались ей их карты и дороги, как же!..

Выдвигаясь к руднику, Дерек поскучал немного по дочке Грэхарда от первого брака и посетовал внутри себя, что никогда не увидит их с Эсной детей, а про девочек даже и не узнает ничего. В настоящий момент вообще единственным, что он знал на эту тему, был тот факт, что ньонскому принцу ныне семь лет.

В общем, за своими фантазиями он совершенно забыл, куда и зачем едет, поэтому не успел ни подготовиться морально, ни придумать заготовки для разговоров. Дверь в кабинет, за которым, по сведениям от рабочих, скрывалась Лэнь, возникла перед ним внезапно и неумолимо.

Делать, впрочем, было нечего — не ехать же обратно из-за такой ерунды, как сосущий под ложечкой страх! — и он, вздохнув, постучал.

— Да-да? — тут же отозвался приветливый женский голос.

Вздохнув ещё раз, он открыл дверь и зашёл.

Лэнь подняла глаза от документов, с которыми занималась. Удивление, которое отразилось на её лице, очень к ней шло, и особенно шло к её короткой стрижке, благодаря которой пряди спускались на круглое личико, делая его на взгляд более узким.

— Дер? — выразила она своё недоумение.

Он не стал слать письмо о своём приезде, потому что оно опередило бы его лишь на пару дней, так что его здесь не ждали.

— Уезжаю надолго в столицу, — беззаботно пожал плечами Дерек, объясняя своё появление, — решил заехать перед отъездом, помочь с делами!

Лэнь приподняла в удивлении бровки, но тут же подключилась к деловому настрою, пригласила сесть и принялась рассказывать. По мере рассказа неловкость совсем сошла с неё, сменившись радостным оживлением — и Дерек вдруг с удивлением понял, что ей действительно интересно заниматься карьером. Он сам не заметил, как втянулся в разговор — потому что и ему это дело было важно и дорого — и спустя полчаса уже и думать забыл о своих страхах и тревогах.

Весь день они носились по всему карьеру, до хрипоты спорили о каких-то мелочах, ругались над бумагами, махали руками во время обсуждения планов и поднимая неистовый шухер везде, где появлялись. Ни он, ни она в этот момент не помнили, что не так уж давно между ними имела место весьма некрасивая история — они оба были полностью захвачены проектами, которые обсуждали, и замечали только то, что обрели в этот момент друг в друге единомышленников, которые понимают и разделяют чаяния друг друга.

Радостное их оживление, впрочем, одномоментно оставило их вечером, когда на карьер вернулся Войтэн — он разъезжал по промышленникам в поисках какого-то хитрого сплава, который нужен был ему для нового инструмента.

— Деркэн? — удивлённо прервал он яркую беседу, посвящённую спору о лучших способах укрепления песчаных частей карьера.

Дерек и Лэнь перевели взгляд на вновьприбывшего и совершенно одинаково покраснели.

— Заехал помочь, — запустил руку в волосы Дерек с таким видом, будто жил неподалёку, ну вот буквально сразу за городом.

— А-а! — не стал спорить Войтэн, кивнул и отметил: — Тогда не планируй ничего на завтра, тут есть вопрос с возможными поставщиками, съездим! — и, дождавшись кивка, отправился дальше по своим делам.