Джон Толкин - Хоббит

Первым он выпустил Балина. Можете себе представить, как тот изумился и сколькими вопросами засыпал хоббита!

– Потом, потом, – отмахнулся Бильбо, вновь запирая дверь камеры. – Надо освободить остальных. Не отставай. Мы должны держаться вместе. Другой возможности бежать не будет. Если нас поймают, я просто не знаю, что король эльфов с нами сделает! Будь паинькой, не спорь, пожалуйста.

Он двинулся дальше, перебегая от двери к двери. В конце концов все двенадцать гномов, кроме Торина, очутились на свободе. Стоило кому-нибудь из них наткнуться в темноте на другого, тут же сыпались проклятия, слышался раздраженный шепот, и сердце Бильбо уходило в пятки. «Вот ведь олухи! – подумалось ему. – Ну неужели нельзя вести себя потише!» По счастью, обошлось – никого из стражников они не встретили. Как и говорил начальник стражи, король эльфов устроил пир – великое осеннее пиршество, и почти все его подданные веселились сейчас в лесу.

После долгих блужданий добрались до темницы Торина.

– Ну и ну! – воскликнул Дубовый Щит, когда Бильбо шепотом пригласил его выходить. – Гэндальф, как обычно, оказался прав! Господин Торбинс, вам попросту нет равных в вашем ремесле. Что бы ни случилось, мы навсегда у вас в долгу. Но к делу! Куда мы идем?

Настало время поведать гномам план бегства. Бильбо опасался, что они его не одобрят, и опасения оправдались. Гномы ни в какую не соглашались. Они настолько разволновались, что заговорили, ничуть не понижая голоса.

– Мы разобьемся! – твердили они. – Ты что, хочешь нас утопить? Мы-то думали, ты и вправду нашел выход! Это же безумие!

– Хорошо, – сердито заявил Бильбо. – Раз так, возвращайтесь в свои уютные темницы, я вас снова там запру, и придумывайте план получше, сколько вам угодно! Но учтите – в другой раз ключей у меня может и не оказаться.

Слова хоббита заставили гномов слегка утихомириться. В самом деле, что им еще оставалось – ведь через зачарованные Ворота наружу не выбраться, а прятаться в самой пещере просто бессмысленно – рано или поздно все равно поймают. Следом за Бильбо гномы спустились в нижний погреб, пройдя мимо клетушки, где дружно храпели королевский виночерпий и начальник стражи. Они улыбались во сне – вино Дорвиниона навевало приятные сновидения. Должно быть, наутро лицо начальника стражи приобрело иное выражение, несмотря даже на то, что Бильбо вернул эльфу ключи.

– Все же так будет лучше, – рассудил господин Торбинс. – Эльф он неплохой и пленных не обижал, посему, судари мои, не судите его слишком строго. Ну и шум завтра поднимется! Решат, видно, что мы – чародеи, все как один, раз сумели удрать. Вот именно, что удрать. Давайте поторапливайтесь, покуда нас не застукали!

Балина оставили на часах – следить за спящими эльфами: если те хотя бы шевельнутся, он должен был крикнуть. Остальные пробрались в погреб. Времени было в обрез; Бильбо знал, что скоро сверху явятся другие эльфы – помочь виночерпию сбросить пустую тару в воду. Посреди погреба стояли винные бочки. Они, к сожалению, не годились: открыть их было трудно, а закрыть – и того труднее. Впрочем, рядом выстроились бочонки поменьше; в них доставляли к королевскому столу масло, яблоки и прочую снедь.

Разыскали тринадцать бочонков, в каждом из которых мог поместиться гном. Некоторые оказались даже слишком просторными, и гномы принялись ворчать: дескать, ну вот, теперь мы набьем себе шишек, – но Бильбо позаботился обо всем и ухитрился разыскать где-то солому. Наконец двенадцать гномов забрались внутрь, оставался лишь Торин, который никак не мог устроиться, кряхтел и ворочался, точно большой пес в крохотной конуре. Едва Торин угомонился, как пришлось успокаивать Балина – тот заявил, что задыхается, хотя Бильбо еще не успел закрыть его бочонок крышкой. Хоббит заткнул дырки – те, которые заметил, – приладил крышки и стал прикидывать, не упустил ли он чего-нибудь важного. Да вроде нет, теперь остается только надеяться на лучшее…

Через несколько минут после того, как Бильбо закончил, послышались голоса, в коридоре замерцал свет. Смеясь и болтая между собой, в погреб вошли эльфы. Им явно не терпелось поскорее вернуться на веселый пир.

– Где старый Гэлион? – воскликнул один. – За столом его не было. Куда он подевался?

– Ему бы лучше объявиться, – отозвался другой. – Уж вы как хотите, а я тут не задержусь. Наверху гораздо веселее.

– Ха! – крикнул кто-то в коридоре. – Вот он, старый разбойник! У них тут с командиром стражи свое веселье! Напились и оба дрыхнут!

– Растолкай его! Нашел время спать! – нетерпеливо зашумели эльфы.

Гэлиону вовсе не понравилось, что его разбудили, и того меньше – что над ним потешаются.

– Вы опоздали, ребята, – проворчал он. – Я уж думал, вы вообще не придете, ну и заснул – от усталости.

– Немудрено заснуть после целого кувшина! – ответили ему. – Плесни-ка нам своего снотворного, чтобы лучше работалось! А твой дружок пускай спит, с него взятки гладки.

Пустили чашу вкруговую. Вино пришлось по вкусу, и эльфы развеселились пуще прежнего, однако головы не потеряли.

– Эй, Гэлион! Ты ничего не перепутал спросонок? Бочонки-то не пустые, вон какие тяжелые!

– Хватит языками молоть! – рассердился виночерпий. – Отвыкли работать, вот и мнится вам всякая ерунда! Тоже мне, тяжелые! Давайте, пошевеливайтесь!

– Как скажешь. – Эльфы принялись скатывать бочонки к люкам. – Если что, все равно тебе отвечать. Думаешь, королю понравится, если его яства за здорово живешь достанутся людям?

Кати-кати-катите их,Катите их, и вниз – бултых!За одной еще одну —Пусть идут, да не ко дну!

Так они напевали, скидывая бочонки один за другим в темный проем, в глубине которого тускло поблескивала вода. Бочонки с грохотом ударялись друг о друга, отскакивали от стен, плюхались в воду и уплывали вниз по течению.

Только тут Бильбо сообразил, что и вправду кое-что упустил в своих расчетах. Вы-то наверняка уже давно догадались, где он дал маху, и посмеиваетесь над бедным хоббитом; однако я вовсе не уверен, что вы на его месте сумели бы ничего не забыть. Разумеется – сам-то он остался в погребе, а гномы уже почти все отправились в путешествие по подземной реке! (Впрочем, даже заберись он заблаговременно в бочонок, кто бы приладил крышку?) Похоже, на сей раз Бильбо окончательно и бесповоротно остался в одиночестве. Ну, выберется он через верхние Ворота, а дальше что? Как отыскать дорогу к этому самому Эсгароту на Долгом озере? Да, дела-делишки… И гномам не позавидуешь – без него с ними может случиться все что угодно.

Между тем эльфы взялись за канаты, поднимавшие решетку в склоне холма. Как только все бочонки окажутся на плаву, их выпустят на волю. Эльфам было весело, они запели новую песню:

Неси вас темная струяОт нас в родные вам края,Из наших подземельных зал,От северных суровых скал,Где широка лесная сень,Где даже днем густая тень.Ночная вас неси рекаСквозь лес и шепот ветерка,А там по сторонам рекиПойдут болота, тростники,И от земли до звезд, бела,Над топями клубится мгла,А ночь темна и холодна,И в небе звездочка одна.Когда же над рекой заряВзойдет, всю землю озаря,Вы поверните-ка на юг!На юг, на юг! Там зелен луг,Стада пасутся у воды,И на холмах цветут сады,У ягод красные бока,И солнце светит с высока.Неси вас темная струяНа юг, в родные вам края!

К люку подкатывали последний бочонок. Теперь или никогда! Бильбо в отчаянии ухватился за него и вместе с ним ухнул – бултых! – в ледяную воду.

Хоббит вынырнул, а бочонок тут же, рядом, но как бедняга ни старался, а взобраться на него не получалось: пустой и легкий, что пробка, бочонок кренился в разные стороны и крутился на месте, не давая себя оседлать. Еще какое-то время были слышны голоса эльфов, потом люк с грохотом захлопнулся, и Бильбо очутился в кромешной тьме, один-одинешенек – что проку в друзьях, когда все они сидят по бочкам?

Впереди возникло серое пятно, раздался скрежет – это поднималась решетка. Бочонки сбились в кучу у отверстия; Бильбо то и дело приходилось нырять, чтобы его не расплющило. Наконец затор рассосался. Один за другим бочонки проплывали под каменным козырьком и устремлялись вниз по течению. И тут Бильбо заметил нечто такое, от чего его бросило в дрожь: заберись он на свой бочонок – и поминай как звали, господин Торбинс: слишком уж узеньким, даже для хоббита, было свободное пространство между каменным козырьком и поверхностью воды.

Течением тару вынесло под нависавшие над самой водой ветви деревьев. Бильбо гадал, как себя чувствуют гномы, сильно ли они промокли. «Надеюсь, я плотно приладил крышки», – подумал хоббит. Некоторые бочонки так глубоко сидели в воде, что сразу становилось ясно: в них что-то – или кто-то – есть.

Вода была ледяная, и вскоре у Бильбо уже зуб на зуб не попадал. Он совсем забыл о гномах, настолько его беспокоила собственная участь. Может, бросить бочонок и поплыть самому? Берег-то вроде близко… А если судорога? А если он замерзнет до смерти?