Девятнадцать стражей (сборник) - Пратчетт Терри Дэвид Джон

Сегодня, например, ему примерещился бас мистера Исайи Хейма, самого первого шерифа, – и Том охотно сообщал это всем, кто имел несчастье оказаться в пределах досягаемости. То есть как в самой «Курносой», так и в непосредственной от нее близости.

Мистер Поллард придержал поводья, чуть помедлил – и направил Красавчика к постоялому двору.

Том устроился в углу полутемного зала. За остальными столиками как раз рассаживались те, кто вернулся с разгрузки. Пили здесь в эту пору мало, в основном занимались единственным из разрешенных законом убийств – убивали время.

Мистер Поллард подошел к столику у окна, спросил:

– Свободно?

– Конечно, садитесь, – ответил чужак. Было ему от силы лет двадцать семь; гладко выбритое узкое лицо, острый нос, безразличный взгляд – один в один королевский географ. Причем из первой категории.

Мистер Поллард опустился на стул, снял и повесил на гвоздь рядом с собой шляпу.

– Что пьете?

Чужак пожал плечами:

– Мне сказали, это «Местное особое», пенистое.

Мистер Поллард кивнул. Отодвинул левой рукой деревянные жалюзи, правой взял кружку и выплеснул в окно.

В зале стало тихо, только Слепой Франц продолжал пиликать на скрипочке что-то меланхолическое.

– Надо полагать, – спокойно сказал чужак, – редкостное пойло?

– Другого вам и не налили бы. – Мистер Поллард обернулся к стойке, махнул рукой – Барни, нам два темного. И что-нибудь перекусить – верно, мистер?..

– Хук. – Чужак протянул ему ладонь – широкую, с крепкими пальцами, всю в шрамах. – Джон Хук, репортер.

– Питер Поллард, старший помощник шерифа.

Мистер Хук посмотрел на него с интересом:

– Вот так удача!

– Вы даже не представляете какая.

Подошел Барни, выставил перед ними две кружки темного, пару тарелок с бараниной.

– За мой счет, – сказал ему мистер Поллард.

– Вот, значит, как оно бывает, – проворчал из-за соседнего столика Ромео Клубок. – Лишил людей развлечения, а теперь еще платит за столичного. Хотя – чего удивляться, да, Нос-По-Ветру? Кто всплыл с самого дна, тот никогда об этом не вспомнит, известное ж дело.

Мистер Поллард сделал глоток, кивнул Ромео:

– Ты-то, я смотрю, успел полюбоваться дном своей кружки раза три, не меньше. Угнетающее зрелище, кому угодно испортит настроение – эй, Барни, сделай-ка так, чтобы Клубок видел там что-нибудь повеселей. А если, – добавил он, – тебе развлечений не хватает – напомни завтра. Когда будут распределять смены на лесопилке, позабочусь, чтобы не скучал.

В зале захохотали, сам Ромео проворчал насчет того, что вот ведь, спасибо, конечно, и вообще, он же ж не всерьез, ну, пошутили бы вместе, делов.

– Надо полагать, – сказал мистер Хук, когда все внимание снова переключилось на старого Тома, – это особые, понятные только местным шутки. Вроде мочи в кружке? А дальше: выпьешь – смешно, выльешь – оскорбишь, завяжется драка – опять же, один против всех – смешно.

– Да нет, «местное» оно потому и «местное». Вы же помните, как называется наш городок, мистер Хук?

Тот почти сразу кивнул:

– Не любят у вас газетчиков.

Мистер Поллард отрезал кусок отбивной, неловко наколол на вилку.

– Вряд ли, – сказал, – вам стоит об этом беспокоиться. Скорее уж – о том, как у нас относятся к ищейкам.

– Пока не видел ни одной. Но, я смотрю, и кошки-то здесь тоже не прижились. – Мистер Хук кивнул за окно. Посреди пустынной улочки распластались несколько медовых игуан, жарились на солнце, натужно дышали. Одна вдруг стрельнула языком в мухорку и принялась лениво жевать, подрагивая полуприкрытыми веками. – Сплошные ящерицы да змеи, верно? И говорят, чертовски ядовитые. Я перед отъездом специально обзавелся сапогами с высоким голенищем, на каблуке. Чтобы в случае чего хватило одного удара.

Мистер Поллард отмахнулся:

– Пока не пытаетесь их поймать, вы ничем не рискуете. Никто не любит тратить яд понапрасну. Но вы ведь, – добавил он, – явились сюда именно за этим, верно?

Мистер Хук аккуратно отрезал очередной ломтик, отправил в рот. Прожевал, не спуская глаз с мистера Полларда.

– Капитан скайвала? – спросил наконец.

– Второй помощник. Но – только подтвердил. А за день до этого пришла радиограмма шерифу. Никто не любит ищеек, я же вам говорил, инспектор. И у шерифа на такой случай есть свои люди в метрополии. Откровенно говоря, я думал, вы выберете что-нибудь пооригинальней: ветеринаром, агентом по закупке древесины…

Мистер Хук пожал плечами:

– Я плохо разбираюсь в сортах дерева. И вряд ли управился бы с проблемными родами у овец или свиней. А профессия репортера обеспечит некоторую свободу действий. Разумеется – если большинство здесь и впредь будет считать меня репортером.

Теперь настал черед мистера Полларда держать паузу. Он ел, постукивая вилкой по столу, челюсть медленно ходила туда-сюда, полуприкрытые веки подрагивали.

Мистер Хук ждал.

– Зависит от, – сказал наконец помощник шерифа. – Убедите меня. Объясните, почему я должен помогать вам.

– Если бы я сказал, что мы оба служим закону…

– Я купил бы еще одну порцию «Особого» и вылил – но уже не в окно, а вам за шиворот. Это Хокингленд, а не благословенный Нью-Лондон. Здесь живут те, кому закон наподдал под зад. Те, кого он вышвырнул в эту Богом забытую дыру. Вы явились сюда, чтобы найти преступника, инспектор? Ну так других здесь и нет – за вычетом, может, девиц из Сахарного Домика и еще полусотни неудачников. – Мистер Поллард усмехнулся – Дайте-ка угадаю: подняли какое-нибудь старое дельце, вскрылись дополнительные обстоятельства. Счетная палата прикинула и вынесла вердикт: понизить рейтинг акций бедолаги еще на сколько-то пунктов. Но вам нужны дополнительные доказательства – и вот вы здесь, чтобы усложнить жизнь тому, у кого она и так не мед. По-вашему, это справедливо, мистер Хук? По-моему, нет!

Инспектор из метрополии сидел, откинувшись на спинку стула, и наблюдал за мистером Поллардом со странным выражением лица.

– Я рад, – сказал он, – что в главном мы с вами сходимся. Я ведь именно за этим сюда и приехал: восстановить справедливость, исправить ошибку, которую когда-то… допустили. Но не наказать, наоборот – избавить от наказания. А если потребуется – предотвратить новое преступление.

Помощник шерифа отмахнулся:

– Это сработало бы в Нью-Лондоне или Теслабурге, перед соответствующей публикой, – но мне-то заливать не надо. Я ж не просто помогаю мистеру Эйслеру вносить в Черную книгу данные на свежих «крестничков». Я провожу ознакомительную беседу, предупреждаю: на Острове свои правила, у нас – свои. Украдешь – лишишься пальца, убьешь безоружного – сразу на виселицу… Ну, и многие, конечно, божатся, что попали сюда случайно, «мы этого не совершали», самая любимая их песня, вечный гимн. – Он наклонился вперед, усмехнулся – Но они совершали, мистер Хук. Если речь о преступниках, а не о должниках и неудачниках – еще как совершали. За мелкую кражу в Хокингленд не отправляют, сами знаете; для таких существуют исправительные дома и местные тюрьмы. А у нас отборная клиентура.

– Мне кажется, вы несколько непоследовательны…

– Последовательней некуда, мистер Хук. Сюда они прибывают за дело. Но здесь – отрабатывают свое, можете мне поверить. И управляемся мы с ними в рамках нашего, местного правосудия. Никого не волнует, что здесь творится, пока клиенты не покидают границ Хокингленда. – Он посмотрел на инспектора в упор – И не должно волновать.

– Потому что, – подхватил Хук, – если хоть один из грешников будет признан невиновным, остальные начнут сомневаться в собственном приговоре. Роптать. Задавать вопросы. А может, и бунтовать.

– Приятно иметь дело с умным человеком, инспектор! Так что, вопрос закрыт?

– И вы даже не спросите, в чем там было дело?

Мистер Поллард почесал мизинцем бровь. Старый Том тем временем по второму кругу рассказывал всем охочим о том, как покойный Исайя Хейм своим загробным голосом поведал о грядущем массовом заселении Хокингленда, и как Том переспросил, не ошибся ли он этак на сотню лет, а тот не ответил, просто воспользовался усилившимся ветром и швырнул в Тома трещоткой с собственного креста. Слепой Франц в тон ему наигрывал что-то тревожное.