Крест и крыло (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

- Как!?

Она хотела спросить, как это случилось. Когда!? Но горло словно спазмом свело.

Шарль догадался.

- Это все случилось в один день. Почти в одно время. Мы были вместе. Ему позвонили, попросили приехать на встречу. Мы выехали. Он первым вышел из машины - и тут же упал. Он не мучился. Ему не было больно. Я бросился к нему, но помочь уже не мог. Убийцы ушли.

Аля тихо заплакала. Шарль гладил ее по волосам и думал, что все-таки он сволочь. Но не стоило сей-час рассказывать ВСЕ. И про Славку, которого тоже убили. И про Юлю, которая знала о возвращении брата. И про то, как он прятался под трупом телохранителя.

Не стоило.

Не сейчас.

Потом она все узнает. Так или иначе. Но сейчас, когда она себя еще не контролирует - не надо.

Аля плакала.

Шарль гладил ее по волосам. А когда она заснула, попросил Леонида побыть с ней.

Лучшего сейчас и придумать было нельзя.

***

Я лежала на той же кровати. Холодно. Противно. Тошно.

Мечислав обещал, что меня выручат. Но когда? А если склизень решит - раньше!?

Бээээ....

Мысли кружились, как вспугнутые птицы. В келью вошла та же девчонка.

- Вам нужно в туалет?

- Спасибо. Нет. Ты можешь со мной поговорить?

- Мне запрещено говорить с тобой. И о чем нам разговаривать?

Я опустила ресницы.

- Меня зовут Юля. А тебя?

- Ксения.

- Ксюша, ты знаешь, зачем я здесь?

- Нет. мне просто сказали ухаживать за тобой. Это мое послушание.

Послушание!?

Твою рыбу!!! А головой подумать не судьба!? Девчонка прикована за руки и за ноги! И вроде вполне здорова! И ты даже не хочешь узнать, что и как!?

Кррррретинка!!!

Видимо, я невольно зарычала. Ксюшка дернулась и подорвалась с места, в ужасе глядя на меня. Я сверкнула глазами. Яростно. Хищно.

Когда я доберусь домой, они заплачут кровавыми слезами!

И в глубине души медленно шевельнулся Зверь.

Никогда я так ему не радовалась. Я едва чувствовала его, обычная волна разрушительной ярости не накрывала меня с ног до головы, но он - был. Глубоко внутри за треснувшим зеркалом. И я знала, ес-ли для своего спасения понадобится снова выпустить Зверя... я пойду на это.

Я буду век жалеть. Возможно. Но если я смирюсь, жалеть я буду намного дольше.

Девчонка дрожала в углу. А потом схватила со столика термос. И начала наливать снадобье.

- Выпей немедленно! И бес уйдет!

Я глубоко вздохнула.

- при чем тут бес? Что тебе вообще сказали?

- Что в тебя вселился бес. Поэтому тебе здесь самое место, - на автомате ответила Ксюшка.

- И чем мне помогут эти помои?

- Это чай с благословением! Он усмиряет демонов!

Я расхохоталась. Весело и звонко, от души.

- Ксюша, ты дура! Ни одного демона этот чай не остановит. Разве что тонну выльешь - и он захлеб-нется! А так - эта дрянь блокирует мои способности. Ты еще не поняла? Меня здесь держат насильно! Меня похитили из родного дома, и я не более бесноватая, чем ты! Хочешь, повторю Отче наш? Или перекрещусь? Хотя нет, перекреститься не могу. Руки привязаны. Но молитву - запросто. И по твоему выбору!

Ксюшка смотрела на меня широко открытыми глазами.

- Думаешь, почему я молчала?! Да меня просто наркотой накачали! Твои же начальники! Выкрали из родного дома, накачали наркотой, привязали здесь и собираются промыть мне мозги так, что я ста-ну похожа на тебя!

- Врешь! Ты все врешь!!!

Ксюшку колотила крупная дрожь.

Я недобро оскалилась.

- Да неужели? Я могу тебе назвать свой адрес. Меня зовут Юлия Евгеньевна Леоверенская. Запиши мой номер, позвони и расскажи, где я. Моя семья обязательно за мной явится! Потому что меня на-сильно запихнули в церковную психушку! Ясно тебе?

Девушка прижалась к стене, с ужасом глядя на меня.

- Это неправда! Нет!

Я фыркнула.

- Правда. И ты сама это знаешь. Потому что Бог - благ, но слуги его - сволочи. Как и всякие рабы и слуги. И ты сама понимаешь, что я не бесноватая.

- Буянишь, Юленька?

Голос склизня раздался весьма неожиданно. Я повернула голову к двери.

- Сто лет не виделись? Не пошел бы ты на ..., козел?

- Как невежливо. И вообще ты, Юленька, ведешь себя весьма некрасиво. Хамишь. Ругаешься. Смущаешь неокрепшие девичьи умы...

- Отец Михаил, так она лгала? - пролепетала полностью одуревшая Ксения.

- Ах, ты еще и отец Михаил? Хотя оно и понятно. А осеменишь еще двадцать лохушек - архиеписко-пом сделают? Или кто там у нас? Митрополитом?

Лицо склизня перекосилось.

- Отец Михаил, она все лжет, правда? Она просто сумасшедшая?

Ксюшка доверчиво повернулась к склизню.

- Неужели? Хотя он так тебе и скажет. И ты поверь. Потому что если проверишь - навсегда разочару-ешься в этой паскудине!

- Нет, Ксюша. Она не сумасшедшая.

Склизень приблизился к девчонке.

- Она вполне нормальна и здорова. И очень важна для нашего дела. Важнее сотни таких как ты... ду-ра.

Пауза была короткой. Очень короткой. Но взмах ножа я заметила. Склизень одним движением перере-зал Ксюшке горло - и отшагнул в сторону, чтобы не запачкаться кровью.

Я выдохнула через сжатые зубы.

Кто сказал, что смерть от такой раны мгновенная? Ксюшка умирала медленно. Или это для меня вре-мя замедлило свой ход!? Заберите эти минуты! Я не хотела их жить, но и отвести взгляд не могла. Пра-ва не имела. В карих глазах девочки до последнего стыли боль, недоумение, непонимание. Как же так? Неужели ей лгали? Но за что, за что, ЗА ЧТО!? Обливаясь кровью из сонной артерии, сползая навзничь, и пытаясь до последнего зажать страшную рану. Ее пальцы были в крови. Кровь была везде. На полу на белых руках, на сером платье девочки... не было ее только на склизне. Но мне казалось, что кровь несчастной девочки плещется в его глазах.

А ее глаза...

Они будут преследовать меня до последней минуты моей жизни. Страшно видеть преданное доверие. Страшно видеть убийство невинного человека.

- А теперь, Юленька, когда ты поняла, что все это всерьез, и что играть с тобой никто не будет, можно поговорить серьезно, - нежно улыбнулся мне подлец.

Я тоже ему улыбнулась. Искренне надеюсь, что ты, склизень рогатый, попадешься мне в лапки. Я тебя долго убивать буду. Ты - хуже фашиста. Те были изначально враги, а ты убил девчонку, которая тебе полностью доверяла... падла!

Зверь за стеклом рычал и скалил зубы. Он тоже надеялся тесно пообщаться с мерзавцем, и задушить его в объятиях. Жаль, что пока для этого не хватит сил... безумно жаль.

- Вот видишь, ты уже улыбаешься, ты же девочка умная...

- Племянник, стоит ли с ней рассусоливать? Скажи ей, что ее ожидает - и пойдем. У тебя еще есть дела?

- привет, выдра желтобрюхая, - я даже не повернула голову в сторону настоятельницы. - Вернулась полюбоваться и кайф получить? Он у вас не только осеменителем, но и палачом подрабатывает? Людей не хватает?

- Хватает. А с твоей помощью, будет еще больше.

- Я тебе еще так помогу, - пообещала я. - Мечтать о смерти будешь.

- Возможно. А ты еще долго будешь жить, Юленька. Будешь жить - и рожать детей от моего Ми-шеньки.

Я фыркнула.

- я вам не племенная кобыла. По заказу не залетаю.

- Я буду очень стараться. Ты оценишь, - пропел склизень-Мишаня, присаживаясь опять ко мне на кро-вать.

Я выдохнула.

- Отлезь от меня, мокрица. Оценю. Орденом сутулого с закруткой на спине. И благодарственный приказ выпишу. С занесением в печень, почки и поджелудочную.

- Это ты сейчас так говоришь. А потом тебе понравится.

Я представила, как каждую ночь буду терпеть его прикосновение, как он будет оставлять во мне свою сперму, как я буду носить ребенка от ЭТОГО...

Это оказалось последней каплей.

Хорошо, что я успела повернуть голову в нужную сторону.

На подоле рясы отца Михаила образовалось весьма дурно пахнущее озерцо желчи. Я сплюнула по-следние капли и, вывернув шею, вытерла голову об подушку.