Ольга Онойко - Шаг невидимки

— Да, — уверенно ответил шеф. — Дозоры на некоторое время приостановят работу ради сокращения рисков. Все инициированные Иные уже предупреждены. Искать будем обычными милицейскими методами. В угрозыске у нас тоже есть свои… Я думаю, Невидимку кто-то пригласил. Такие, как он, к туризму не склонны.

— И что с ним можно сделать?

Гесер покачал головой.

— Мы просто поговорим. Объясним все. Думаю, его удастся убедить вернуться домой. А если нет… — Великий Светлый отхлебнул кофе и очень тихо сказал: — «Белое марево» или «тени владык» он просто не заметит, а вот пуля в затылок… Не смотри на меня так, Антон. Вспомни, сколько Иных он погубил. И я полагаю, что обойдется без этого. Им же положено обладать мудростью и состраданием…

— Кому — им?

— Невидимкам, — пожал плечами шеф. — Рождаются они людьми, а потом что-то проделывают над собой, преображаясь в Невидимок. Это, к счастью, происходит крайне редко и почти никогда — в Европе. Да и в Азии многие считают их мифом или иносказанием. Шарлатанов же всегда больше. Никто, разумеется, не исследовал подробности взаимодействия Невидимки с Сумраком. — Гесер кривовато усмехнулся. — Но рядом с Невидимкой Сумрака нет.

— Как нет?!

— Представь себе, что Сумрак — это вода. И в нем чудовищный водоворот, уходящий до самого дна. Возмущения Сумрака, которые отходят от водоворота, похожи на возмущения от присутствия могучего Иного. Но внутри водоворота — свищ, пустота, и в центре ее — Невидимка. Когда Иные попадают в эту лакуну, исчезает то, что делает их Иными, и они умирают. Как люди. Маги вне категорий — впадают в подобие комы…

— Поэтому его нельзя обнаружить, — понимающе сказал я. — Его нет в Сумраке.

— Не совсем так, Антон. — Шеф собрал в кулак гроздь амулетов и пристально их разглядывал. — Это в нем Сумрака нет.

Гесер швырнул амулеты на стол и докончил:

— Он же Просветленный.

Приезжий шел по Александровскому саду от Манежа к метро. Сухой смуглый человек, чьей матерью была легкомысленная непальская горянка; ясно-голубые — небо, скованное льдом, — глаза северного бога подарил ее сыну немецкий турист.

Прохожие замечали его, но пристального внимания он не удостаивался: в сердце Москвы много иностранцев.