Аноним - Канал имени Москвы

А потом из-за шеренги полицейских выступил Юрий Новиков. Хардову было известно, кто это. В правой руке у того находился доисторический «макаров», и он им, сам того не ведая, неосторожно размахивал.

— А ну, обернись, ты, недоносок! — он явно обращался к спутнику Хардова.

«Это может всё осложнить», — подумал гид.

— Спокойно, Юрий, — негромко цыкнул на него старший.

— Так в чём дело? — с некоторым нажимом поинтересовался Хардов.

— Я вынужден вас задержать, — отозвался командир группы захвата.

— Вот как? — Хардов пожал плечами, и вдруг ему срочно понадобилось извлечь соринку из глаза. — И на каком основании?

— Поступила информация, что вы укрываете в своей лодке человека, которого разыскивает полиция.

«Ну, вот и твоя первая ошибка, старый друг», — холодно подумал Хардов. Он вздохнул. Произнёс:

— Командир, я всегда считал вас разумным человеком. И всегда относился с уважением. Где вы видите здесь лодку?

— Лодка ушла вперёд… — Старший чуть потупил взор.

И дальше заговорил гораздо менее официальным тоном: — Хардов, пожалуйста, пусть ваш спутник обернётся и предъявит документы.

Это несколько снизило напряжение. Хардов улыбнулся.

— Так вопрос в этом молодом человеке? — облегчённо протянул он. — Никаких проблем.

— Догадался, наконец, — вставил Юрий Новиков.

Гид посмотрел на него с каким-то академическим интересом. «Вторая ошибка, — подумал он, — что ты позволил говорить новиковскому сынку».

— Командир, разумеется, мы сейчас предъявим документы, — сообщил Хардов. — Но ответьте на два вопроса: кто здесь принимает решения? И почему этот молодой человек постоянно хамит?

И опять гид понял, что попал в точку: некоторым здесь, и уж точно старшему, Юрий Новиков не особо нравился.

«Но он опасен, — подумал Хардов. — И это стоит учитывать. Только его опасность совсем другого свойства.

Как та троица под ясенем: опасность взбесившейся собачонки, по поводу которой, однако, вовсе не стоит обольщаться».

— Я принимаю решения, — спокойно и с достоинством ответил командир группы захвата. — И прошу вас выполнять мои требования.

— Разумеется. — Хардов кивнул. Обстановка чуть накалилась, но он видел, что это необходимо, ведь, в конце концов, этот клоун с доисторическим «макаровым» опасен для них для всех. Хардов вдруг подумал, что, вполне возможно, идея со снайперами принадлежит именно ему. — Предъяви документы.

Спутник Хардова, которого про себя Юрий Новиков именовал уже не иначе, как дубнинским недоноском, обернулся. Начал неуклюже копаться в карманах. Несколько напуганно и глуповато улыбнулся полицейским.

«Ну и урод! — подумал Юрий Новиков. — И вот с ним, под ручку… Верно, дурра-баба! А ну-ка, давай, Ева, и ты обернись, чего стоишь как вкопанная?!» У дубнинского недоноска оказалась круглая скуластая рожа, и из-под нелепой кепчонки торчала прядь волос. Рыжих. Вдобавок ко всему он ещё и рыжий!

Документы наконец нашлись. Один из полицейских уже проверял их.

— И что же ему инкриминируют? — воспользовавшись заминкой, поинтересовался Хардов.

— Драку и неподчинение властям. — Командир группы захвата устало кивнул. — На дубнинской весенней ярмарке.

— Драку? В Дубне?! — Хардов с интересом посмотрел на своего спутника. Затем перевёл взгляд на старшего. — Но боюсь, тут я вынужден вас разочаровать, командир. Этот молодой человек никогда не был в Дубне. Если не ошибаюсь, за последний год он вообще не покидал Дмитрова. Понимаете, очень много работы.

Полицейский, проверявший документы, подошёл к старшему и несколько озадаченно проговорил:

— Всё в порядке. Он чист. У него поручительство от, — он заговорил громким шёпотом, — от Анны Петровны… ну, словом, от Рыжей Анны. Батрачит на её фермах. Так что… это не тот.

Командир группы захвата задумчиво посмотрел на Хардова. Кивнул и наконец усмехнулся. Ему вдруг очень захотелось сказать: «Видимо, какое-то недоразумение», — и закончить дрянное дельце. Тем более всё так удачно складывалось. Но беда в том, что ещё оставалась девушка. А даже самые дрянные дела на полдороге не бросают. Поэтому он спросил, очень вежливо и очень сожалея, что вынужден делать это:

— А как насчёт барышни? С ней всё в порядке?

— Уверяю вас, она точно не участвовала в дубнинской драке, — улыбнулся Хардов. — Но вы можете проверить и её документы. Насколько мне известно, эта барышня также работает у уважаемой дамы, которую ваш подчинённый несколько неосторожно только что назвал Рыжей Анной.

У старшего дёрнулась щека.

— А у вас неплохой слух, — похвалил он.

— А также зрение, — улыбнулся Хардов. И кивнул в сторону шлюза. Взгляд его оставался спокойным, даже дружелюбным, лишь зрачки чуть сузились. — Драка в Дубне… Поэтому на крышах пять снайперов?

Старший посмотрел на него прямо, с коротким вызовом, затем сконфуженно вздохнул и сделал жест, который Хардов ни с чем бы не перепутал. Он слишком хорошо знал язык жестов, принятый у полиции. Только что командир группы захвата дал снайперам команду «отбой».

«Ну, вот и всё, — мелькнуло в голове у Хардова. — Похоже, я начинаю выигрывать».

— Почему она не оборачивается? — поинтересовался старший о спутнице Хардова.

Гид замялся, затем чуть подался к старшему и тихо, словно расстроенно, заявил:

— Стесняется. Понимаете, лицом не вышла. Но требования полиции… бесспорно, выполнит.

— Полагаю, у неё с документами также всё в порядке?

— Проверьте.

Теперь командир группы захвата всмотрелся в глаза Хардова внимательней. Гид снова улыбнулся и еле заметно кивнул.

И старший всё понял.

«Какой молодец, — с уважением подумал он. — А я позволил втянуть себя в полную дрянь и чушь, и мы все чуть не наломали дров. Пора ставить точку. А Хардов действительно молодец».

— Видимо, от лица полиции я вынужден буду изв… — начал было он.

Но в следующее мгновение на сцену выступил Юрий Новиков. На время о нём все позабыли. Кроме Хардова, который, в отличие от облегчённо вздохнувших полицейских, знал, что вовсе ещё не всё закончено.

«И что тут происходит?» — думал Юрий Новиков. Он следил за этой нелепой историей с документами и чувствовал нарастающий гнев: что за идиотский спектакль? Он что, и вправду вздумал их отпустить? Вот, в двух шагах стоит Ева… Ладно, с командиром группы захвата он разберётся позже. А сейчас надо брать дело в свои руки. Он больше месяца ждал этого момента.

С неожиданной проворностью Юрий Новиков вынырнул из-за шеренги полицейских, переложил своё оружие в левую руку (когда-то отец учил его стрелять с двух рук!) и, воспользовавшись этой сумятицей с принесением извинений, крепко ухватил Еву за плечо. И тут же снова почувствовал это предательское шевеление у себя внизу.

— Это моя невеста! — вскричал Юрий Новиков, резко разворачивая беглянку к себе. Пора бы ей уразуметь уже, кто здесь хозяин.

От резкого толчка белая шляпка с вуалью несколько сползла, и девушке пришлось просто снять её. Но ещё прежде рука Юрия Новикова отдёрнулась, будто ухватилась за змею.

— Что такое?! — Голос Юрия дрогнул, и он даже отшатнулся, сделав шаг назад. — Почему?

Повисло молчание. На лице командира группы захвата отразилось брезгливое изумление. «Господи, какой идиот», — подумал он. Первым нарушил тишину Хардов.

— А, так вы намерены жениться на этой девушке? — тоном человека, до которого только что дошла суть событий, произнёс он. — Это меняет дело.

Так как Юрий Новиков молчал, Хардов добавил:

— И хоть я всегда полагал, что сватовство выглядит несколько иначе, ваш… обычай тоже нахожу довольно интригующим.

Юрий Новиков почувствовал, как к горлу подкатил сухой плотный ком. На него смотрела безобразная скуластая девица, глуповато ему улыбаясь, и она была двойником этого рыжего недоноска. Брат и сестра. Юрий не понимал, что здесь происходит. Всё должно было быть не так. Словно привычные координаты мира вокруг покачнулись и сдвинулись.

— Так что если ваша избранница не против… — сказал Хардов.

— Я не против, — тут же каркающим голосом заявила девица и разулыбалась ещё омерзительней. И даже вздумала протянуть к Юрию руку. Видимо, эта уродина находит себя очень привлекательной.

— Дура! — гаркнул на неё Юрий Новиков. И сделал ещё шаг назад.

— Молодой человек, — нахмурился Хардов. — Я вас не понимаю: вы намерены жениться или нет?

Этот мерзкий вопрос Юрий проигнорировал, затравленно озираясь. Он чувствовал, что мир продолжает сдвигаться в сторону. Только что он собирался праздновать победу, но всё оказалось обманом. Фикцией. Евы по-прежнему нет. Хардов с какими-то уродливыми близнецами… Но почему?! Он чувствовал, что его начинают бомбардировать вопросы, множество вопросов. А ещё чувствовал, что всё самым наглым образом разваливается, ускользает из рук. Словно все эти люди сговорились против него. Словно они часть сдвигающегося мира. Вопросы, совпадая с тревожными ударами его сердца, стучали. И сейчас они взорвут голову, и всё развалится на куски…