Келли Армстронг - Похищенная

Вопрос был в другом: умею ли я сопереживать? Как показал эпизод с Саванной, способностей к сочувствию у меня кот наплакал. И все же я отбросила все сомнения и решилась на вторую попытку.

— Как дела? — спросила я, усевшись на стул.

Бауэр резко повернула голову:

— Мать твою! Да как, по-твоему, у меня могут быть дела? — Она судорожно вдохнула, закрыла глаза. — Это все не мое. У меня другое тело, другая личность. Это вообще не я! Это не мое поведение. Я не выхожу из себя по любому поводу. Не унижаюсь ни перед кем. Но знаешь, что самое ужасное? Какая-то часть меня до сих пор жива и глядит на мир из этой западни.

— Твой мозг еще не до конца осознал превращение. Скоро тебе станет…

— Только не говори, что мне станет лучше.

Я знала, чем должна с ней поделиться, какие слова должна произнести, но они встали у меня поперек горла… Отбросив гордость, я заговорила:

— Когда меня укусили, я…

— Даже не начинай.

— Я лишь хотела…

— Не сравнивай себя со мной, Елена. У нас ничего общего. Я внушила тебе эту мысль только потому, что ты мне понадобилась.

— Может, и так, но теперь нас кое-что объединяет. Я…

В голосе Бауэр зазвенел лед:

— Елена, ты — ничтожество, пустое место. Никто, ставшая «кем-то» лишь по счастливой случайности. Превращение — главное, чего ты добилась в жизни, но твоей заслуги в этом нет. Деньги, молодость, сила, высокое положение, любовник — все досталось тебе только потому, что ты стала единственной на свете женщиной-оборотнем.

— Я…

— А кто ты без всего этого? Никому не известная журналистка на вольных хлебах. Твой годовой заработок не покроет даже стоимость моего гардероба.

С этими словами она удалилась в ванную и включила воду.

Знаете, сопереживать можно только взаимно.

В семь явились охранники с ужином. Как обычно, один управлялся с подносом, а другой стоял в сторонке с оружием наготове. Я не обратила на них внимания, давно оставив всякую надежду склонить этих ребят на свою сторону или что-то у них выпытать. Проще было воспринимать их как глухонемых официантов. У меня и так проблем хватало.

Они вошли в камеру, а я лежала на кровати и, как водится, строила планы. Выполнив свои обязанности, охранник с подносом почему-то не спешил уходить. Он долго разглядывал фотографии, лежавшие на столе, потом кивнул напарнику и еле слышно прошептал: «Это он».

— Вы его где-то видели? — спросила я.

Охранник вздрогнул — будто не человек с ним заговорил, а кровать.

— Вы его видели? — повторила я. — Видели этого волка?

Мужчины уставились на меня, как на сумасшедшую… как на Бауэр. Мол, откуда нам его знать?

— Мне эти снимки Тайрон занес, — сказала я как можно небрежнее, оставаясь все в той же ленивой позе. — Думал, я его опознаю, но ничего не вышло. Ну и тарарам он устроил в мотеле…

Судя по их взглядам, они и впрямь не отказались бы надеть на меня смирительную рубашку.

— А вы разве его не узнаете? — проговорил тот, что стоял у двери.

Я подавила зевок.

— А с чего мне его узнавать?

— Разве это не ваш супруг?

— Клей? Нет, конечно. Он бы ни за что не оставил Альфу. Ну, вожака нашего.

— Тогда почему… — Не закончив, охранник повернулся к товарищу и понизил голос. — Матасуми знает?

— Да какая разница? — громко возразил второй. — Кто бы там ни был этот оборотень, у нас есть приказ. Чуть приблизится — стреляем.

Кулаки мои непроизвольно сжались, но я притихла, как мышка. Первый охранник пожал плечами, и оба, даже не взглянув в мою сторону, вышли.

Клей где-то рядом. Я все-таки не ошиблась! Но сюда соваться ему нельзя — слишком многого он не знает. Допустим, с поисковым отрядом Клей справился играючи, но там был совсем другой случай… Охранников здесь больше раз в пять; комплекс расположен под землей и оборудован сверхсовременной системой безопасности, а лес вокруг напичкан ловушками. Нужно остановить Клея, пока он не полез меня спасать. Для этого нужно смыться отсюда, и как можно скорее. Мой взгляд остановился на дыре в стене. Все, хватит любезничать. Пора примерить ежовые рукавицы.

Очередное просветление наступило у Бауэр ближе к полуночи. За последние два дня я научилась с точностью определять, есть ли кто-нибудь в коридоре или нет. В чем-то помогал слух, в чем-то интуиция. Во всяком случае, если за нами подслушивали, это от меня не укрывалось — благодаря переговорнику возле двери. Сперва слышался характерный щелчок, потом тихое шипение, которое не прекращалось, пока устройство не отключали. Дождавшись, когда охранники закончат обход, я еще раз проверила обстановку и улеглась на кровати.

— Ты все еще надеешься, что тебя выпустят? — крикнула я.

Молчание. Ну и не беда — Бауэр все равно меня не слышала.

— Знаешь, — продолжила я, — знала я тут одну женщину, которая бы тебя точно выпустила. Да она вообще бы не разрешила сажать тебя в камеру. К сожалению, ты разорвала ее на мелкие кусочки.

Бауэр вздохнула, но ничего не ответила.

— Ты ведь все прекрасно помнишь. Да, какая-то часть твоего сознания так никуда и не делась. Так каково же это было — преследовать ее, видеть ее растерянность и страх, слышать мольбы о пощаде? Спорим, у тебя до сих пор стоит перед глазами ее лицо… как оно изменилось, когда ты вцепилась ей в глотку! — Я выдержала паузу. — Помнишь ли ты вкус ее мяса?

Стукнула дверь. До меня донеслись звуки рвоты. Я ждала. Бауэр не выходила из уборной.

— Кто же теперь тебя выпустит, Сондра? Кому захочется стать твоим следующим обедом? Да кому вообще есть дело до тебя? Только одному человеку ты была дорога, но этот человек лежит сейчас в мешке с мусором… или даже в нескольких мешках.

— Прекрати, — дрожащим голосом проговорила Бауэр.

— А ведь это только начало. Впереди неутолимый голод, бесконечные Преображения, которые ты не в силах будешь остановить. Быть может, тебе и удастся обуздать свое тело, но какой ценой? Сколько людей погибнет к тому времени от твоих клыков? Сначала ты будешь убивать только потому, что по-другому не можешь… а через некоторое время именно потому, что можешь. Вкус власти, вкус мяса начнет тебе нравиться. Так кончает большинство дворняжек. — Я немного помолчала. — Кстати о дворняжках. Первый же оборотень, которого ты встретишь, убьет тебя. Разумеется, перед этим изнасиловав. Ни один дворняжка не упустит возможности трахнуть самку своего вида — поскольку другой скорее всего никогда и не представится.

— Заткнись.

— Я всего лишь предсказываю твое будущее, Сондра. И, заметь, ничего за это не прошу. Спасти тебя может лишь Альфа нашей Стаи. Вопрос в том, станет ли он тебе помогать. Если ты сбежишь без меня и заявишься к нему на порог, советую воззвать к его милосердию. Держу пари, он будет с тобой любезен: пригласит в дом, примет пальто, предложит чашечку кофе — и представит Клейтону. И это красивое лицо станет последним, что ты увидишь перед смертью — конечно, если я к тому времени еще буду жива. В противном случае не советую даже приближаться к штату Нью-Йорк. Твой «ад» померкнет в сравнении с тем, что Клей с тобой сотворит, узнав о моей гибели.

Распахнулась дверь уборной.

— Ты пытаешься меня запугать.

Я рассмеялась:

— Да будто ты сама этого не знаешь, Сондра! Патрика Лейка ты видела. Повадки дворняжек и репутация Клея тебе известны. Я же предлагаю реальный выход. Помоги мне с побегом, и я уговорю Джереми, чтобы он помог тебе.

— С какой стати я должна верить тебе и твоим обещаниям?

— Я вхожу в Стаю и никогда не унижу себя ложью перед дворняжкой. А ты дворняжка. Полезная дворняжка, но это дела не меняет.

Нет ответа. На час в обеих камерах воцарилось молчание. Потом Бауэр тихо, почти шепотом, произнесла: «Хорошо».

Мы легли спать.

ПРОРЫВ

Весь следующий день мы прорабатывали план побега. Время от времени приходилось делать перерывы — когда кто-нибудь за нами наблюдал, когда охранники приносили еду или совершали обход; наконец, когда у Бауэр начинался очередной приступ безумия. Ее припадки беспокоили меня больше всего. Что, если она съедет с катушек в самый ответственный момент? С каждым разом периоды вменяемости становились все дольше, но можно ли на такого партнера по-настоящему положиться?

По словам Бауэр, Уинслоу намертво привязал систему безопасности к идентификационной информации сотрудников комплекса. Проще говоря, внести в компьютер еще чьи-то данные — отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза — было практически невозможно… как и удалить уже имеющиеся. А значит, система до сих пор признавала Бауэр. Поскольку моей напарнице повезло обладать высшим уровнем доступа, она могла беспрепятственно переходить между уровнями, причем в сопровождении любого другого лица.

Так сколько же будет этих «лиц»? Я еще не определилась. Лию и Кертиса Заида взять с собой не получится… Рут была права: чем больше людей участвует в побеге, тем больше вероятность провала. Я пообещала себе, что рано или поздно вернусь за ними — с подкреплением. Но как же Саванна? Рут настаивала, чтобы я уходила без девочки. Так ли это необходимо? Хватит ли мне духу совершить такой поступок? Очень разные вопросы… Принимая во внимание обстоятельства смерти пожилой ведьмы и несчастные случаи, можно ли выводить Саванну за пределы комплекса? Я боялась, что благодаря знаниям, полученным от Рут, теперь она стала вдвое опасней. Разумно ли отдавать девочку под опеку Пейдж, которая сама еще новичок в ведьмовском деле? Может, Саванне лучше посидеть здесь до поры до времени, пока мы не подыщем для нее среди других ведьм Шабаша более опытную наставницу? Вероятно, Рут все предвидела и ее просьба объяснялась именно этим.