Аноним - Канал имени Москвы

Я ей не вполне… Хардов уйдёт…

— Нет на оба твоих сомнения. — Юрий, сам не отдавая себе отчёта, только что скопировал громилу Шатуна. — Во-первых, я ей вполне. А во-вторых, никуда Хардов теперь не денется. Так что выздоравливай, мой хороший, и не беспокой себя понапрасну.

И, не слушая возражений, он повесил трубку. Нежно и даже с оттенком покровительства посмотрел на Раз-Два-Сникерс.

— Шатун как-то сказал, что если вы на правильном пути, то сам мир поворачивается к вам лицом, — заявил он.

Она несколько удивлённо пожала плечами, но ничего не сказала. Может, лишь в глазах мелькнуло какое-то еле уловимое подозрение.

— Ну, вот я и дождался своего звёздного часа, — сладко промурлыкал Юрий Новиков. — Хардов идёт по Дмитровскому тракту. В обход третьего шлюза. С Евой.

— Что ты собираешься предпринять? — спросила Раз-Два-Сникерс.

— Брать его, — коротко обронил он.

— Брать Хардова? — искренне изумилась она. — Ты что, сдурел?! И на каком основании? Инкриминируешь ему бегство твоей невесты?

— А я покопался в Кодексе, — признался Юрий Новиков. — Особенно в той части, что регламентирует отношения между гидами и водной полицией. На Хардове как минимум укрывательство беглого преступника — этот пацан, которого он тащит сейчас пешком вместе с Евой, учинил бучу с представителями властей на дубнинской ярмарке. По-видимому, Хардов ваш размяк и жалеет всякую нищую шваль. Укрывательство — достаточное основание для задержания. А нам сейчас большего и не надо. Меня-то, в отличие от вас от всех, интересует в этом деле только Ева.

— Ты точно сдурел, — тоном человека, у которого прямо на глазах сбываются худшие опасения, произнесла Раз-Два-Сникерс.

— Наш друг Шатун, — глаза Юрия хитро заблестели, — назвал бы это «подлинным безумием».

Она посмотрела на него ещё более мрачно. Затем в отрицающем жесте провела руками в воздухе:

— Если ты рассчитываешь на мою помощь, то напрасно. Без санкции…

— Вовсе нет, — улыбнулся Юрий, и теперь в его взгляде мелькнула победная искорка. — Вовсе не рассчитываю. В полицейском департаменте достаточно сил. Так что и ты можешь не утруждать себя понапрасну.

Юрий Новиков был похож на кота, обожравшегося сливок. Раз-Два-Сникерс с трудом подавила приступ отвращения. Ещё совсем недавно, возможно, ещё вчера, она сказала бы ему: «Не делай этого. Если б Хардов захотел, никто не смог бы его выследить. Подумай, пустая башка, почему Хардову вздумалось показать себя?»

Но похоже, Раз-Два-Сникерс знала ответ на этот вопрос. Похоже, что, невзирая на неприступность Хардова и гидов Тихона, ей всё же удалось сделать скромный шажок к тому, что ей когда-то открыла Лия. И Раз-Два-Сникерс поблагодарит небо за маленькие радости, которые празднуют только в тиши, и попеняет себе за то, что так долго ждала и так долго не решалась.

— Поступай как знаешь, — сказала она Юрию Новикову. — Я иду отдыхать. Хорошенько высплюсь, пока ты намерен развлекаться.

— Амазоночка, — ухмыльнулся Юрий. — Моё предложение покатать тебя на этой штуке всё ещё в силе. Напоминаю, что я говорю о своей лодке.

— А после Хардова ты намерен разобраться с Трофимом? — Раз-Два-Сникерс наконец мягко улыбнулась. — А потом… потом, позже, с дорогим и почитаемым батюшкой…

Брови Юрия Новикова удивлённо поползли вверх.

— А потом даже с Шатуном? Да?! Поэтому ты решил назвать меня «амазоночкой»?

— Я не знаю, кто из нас сдурел, — пробурчал Юрий.

— Что ж, если твой план удастся, я с удовольствием порулю твоей лодкой, — пообещала Раз-Два-Сникерс. Её губы растянулись в улыбке, но глаза оставались холодными, синими и холодными, будто их наполнил лёд.

2

Всю операцию Юрий Новиков захотел возглавить лично. В тот момент, когда Хардов не спеша шёл со своими спутниками по людному Дмитровскому тракту, Юрий решил обогнать его на полицейской лодке по воде и высадиться у третьего шлюза. Там уже ждала группа захвата.

Давить авторитетом отца особо не пришлось — в полицейском департаменте действительно нашлись люди, поглядывавшие на него со всё большим пониманием. И хотя никакой стрельбы в центре Яхромы не предполагалось, — Юрий слишком долго изучал досье Хардова и убедился, что этот человек не склонен к совершению необдуманных поступков, — на увенчанных каравеллами башнях самого красивого на канале третьего шлюза он расставил снайперов. Как любит повторять наш дорогой и почитаемый батюшка, бережёного Бог бережёт. Честно говоря, до этого ошеломляюще-нелепого предположения Раз-Два-Сникерс его мысль не заходила так далеко, чтобы разобраться с отцом, и сейчас, расположившись на смотровой башне и наблюдая в армейский бинокль за дорогой, Юрий и сам не знал, права чёртова баба или нет.

Здесь, у Яхромы, местность начиналась холмистая, и на правой стороне канала, где по исторической справке когда-то находился горнолыжный курорт «Волен», выстроили знаменитый «Лас-Вегас» — лучшее на канале место торговли и развлечений. «Лас-Вегас» как магнит притягивал правильную публику — богатых купцов, полицейских чинов и золотую молодёжь. Нищий сброд, вроде этого недоноска, «лямурами» с которым пугал Шатун, не казал туда даже носа. Господи, да Юрий просто размажет его в лепёшку, а если ещё выяснится, что для шуточек громилы есть хоть малейшие, хоть самые ничтожные основания, то ещё и сотрёт в порошок. И всё это он произведёт на глазах нашей беглянки Евы. Юрий вдруг хихикнул. Вскоре настанет и её черёд платить. Но только после свадьбы — он не настолько глуп, чтобы насиловать свою будущую жену. Однако красавица Ева, голубушка наша любезная, заплатит по полной.

От яхромских причалов гостей «Лас-Вегаса» доставляли велорикши. Юрий перевёл бинокль на стоянку, но обнаружил там лишь пару экипажей. Правильный народ начнёт собираться только к вечеру. Велорикши везли своих седоков по Дмитровскому тракту до развилки, как раз напротив шлюза, и сворачивали вправо, к «Лас-Вегасу», а дальше тракт вновь начинал пустеть. И хоть в хорошие дни по нему всё ещё можно было добраться до Деденёво и Туриста, Юрий Новиков никогда бы этого делать не стал. По семейному преданию, старшая сестра матери была немного не от мира сего, типа блаженная, любила погулять пешком и пропала ещё девочкой как раз под перекинутым через канал железнодорожным мостом. Что-то спустилось сверху вместе с туманом и забрало её. Хотя сам Юрий этому не особо верил — маленькая идиотка могла просто потеряться или утонуть.

Ещё по преданиям, но уже не семейным, а гораздо более серьёзным, как раз напротив «Волена», но только по другую сторону канала, когда-то находился ещё один курорт — «Сорочаны». Но там всё накрыл туман, остановившийся на берегу небольшого ручья, который с трудом успели расширить. Слухи об этом месте ходили самые зловещие, даже только на приближении к нему люди начинали вести себя странно, но чёрные споры сатанинских грибов попадали на канал именно оттуда. Грибы, конечно, не считались «бычьим кайфом», но правильные люди, собиравшиеся в «Лас-Вегасе», предпочитали гораздо более утончённую слизь червя. Юрий поморщился: правильный народ из «Лас-Вегаса» не интересовал его больше, хотя насчёт Шатуна амазоночка, конечно, загнула.

— Юрий, — только что доложил ему командир группы захвата, — Хардов появился. Все готовы. Ждут только команды.

«Ну, вот и началось, голубчики мои», — подумал Юрий Новиков.

3

Раз-Два-Сникерс сняла себе номер в «Лас-Вегасе», объявила портье, что ложится спать, и велела до вечера её не беспокоить.

Внизу, на рецепции находился телефонный аппарат, такой же огромный, как в кабинете Новикова, и особенно важным гостям дозволялось им пользоваться. Раз-Два-Сникерс связалась с Фомой на «Комсомольской» и попросила немедленно дать знать, если наконец появится Шатун.

— Я иду спать, — громко говорила она. — Но если Его Светлости вздумается явить себя миру, сразу же меня буди.

В любое время, чтобы не было никаких сюрпризов. Хотя, Фома… дай мне всё же пару часиков, сам понимаешь, бессонная ночь…

Фома пообещал всё сделать как нужно. В этом смысле на него можно было положиться. Ещё с утра команду под началом Колюни-Волнореза Раз-Два-Сникерс расположила в полицейских казармах Яхромы. Никого из них, кроме, может быть, Волнореза, она не возьмёт с собой дальше. И хоть она чувствовала, что её путь лежит очень далеко, единственный человек, на которого она могла положиться в свои неполные тридцать четыре года, был глуповатый, но верный как пёс Волнорез.

Закрывая ставни — обычно яркое дневное солнце мешает спящим людям, — она подумала, что и от Волнореза можно ожидать сюрпризов. Ведь верный Колюня, сам того не зная, практически «влюблён» в Шатуна. Раз-Два-Сникерс усмехнулась: если б ей пришлось написать это слово — «влюблён» — на бумаге, то кавычки она, пожалуй, опустила бы. Но ничего, ей известно, как справиться с этими латентными гомиками и на какие кнопки, случись что, следует нажать.