Е.Н. Отт и Ехидна (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

— Отлично, — некромант складывал в объемистый саквояж какие-то ножи, корешки, мелки, свечи — явно в строгом порядке и в отведенные для них гнезда. — Пять минут — и я готов! Едем.

— А сколько я буду вам должна?

Вопрос был задан не для красоты. С некромантами лучше обговаривать плату заранее.

Андреас задумался.

Золото для некроманта значило мало, его легко было заработать. Да и заламывать цену не хотелось. Колебания его разрешила сама Фелиция.

— Мне сказали, что вам может это понравиться, тилл Рамос.

— Андреас.

— Андреас.

В руке у женщины появился изящный скальпель из черной бронзы.

Андреас осторожно взял его самыми кончиками пальцев, оглядел, погладил…

— Какая прелесть.

— У меня не весь набор. Но есть три скальпеля разных размеров и два зажима. Я их вам отдам, если вы мне поможете.

— Это слишком дорого.

— Жизни дороже денег.

И с этим некромант не стал спорить.

— Литта, а вы замужем?

— Да, — лукаво улыбнулась ему Фелиция.

— Скажите, а сестры у вас нет? Такой же рыжей, очаровательной и умной?

Фелиция улыбнулась некроманту.

— Есть кузина. Если пообещаете, что не обидите ее, познакомлю.

Андреас улыбнулся в ответ.

— Только после того, как мы закончим дела, и вы уверитесь в моей благоненадежности.

Фелиции осталось только покачать головой. Вот ведь… но Анне он может понравиться. Она слишком серьезная, и ее вечно тянет к плохим парням. А тут — куда еще-то? Идеальное сочетание.

И Фелиция с новым, почти хозяйским интересом оглядела некроманта.

А что?

Все в дом, все в семью.

Россия

— Сеня!

Семен и так нервничал, а тут еще Илона проблем добавляет. Сегодня надо бы ее руки попросить у родителей, а что там еще отец скажет? Что сделает?

Страшновато…

Борис Михайлович ждал его у себя в кабинете.

— Ну, здравствуй, Семен.

— Здравствуйте, Борис Михайлович. Как ваше здоровье?

— Замечательно, — взгляд потенциального тестя надежд не оставлял. Живет, жить будет и еще тебя, гада, переживет. С огромным удовольствием. — А у тебя как дела? Как матушка?

— Спасибо. Она выздоравливает, — коротко ответил Сеня.

Характер у Любовь Николаевны испортился настолько, что даже страшно становилось в больницу приходить. А поди, полежи, да посмотри целый день телевизор, да еще и процедуры эти… ух! Пакость! Да и отеки добавились, и кожа тоже… не улучшает ее постоянное лежание на одном месте.

— Замечательно. А что же твоя бывшая жена?

Вот тут Сеня уже поморщился.

Ну… пытался он к ней приехать! И подписать все пытался, и что?

Невезуха, как она есть, и ничего ты с ней не сделаешь! Вообще ничего!

То он в скандал попал, то в аварию, еще и пакость эта хвостатая… если бы Сеня не был так свято уверен, что Соня — дура, точно бы злой умысел заподозрил. Да куда ей, кулеме?

— Мы… ведем переговоры.

— И там есть, о чем говорить? Я тебе уже сказал, я Илонку за парня с хвостом не выдам. Если ты своего ребенка бросил, то цена тебе — кусок дерьма.

Сеня поморщился от подобной фразы.

— Борис Михайлович, ну НЕ МОЙ это ребенок! Да, я дурак, я виноват, я пожалел Соньку, а она в меня вцепилась, ну что ж теперь? Век меня за это казнить?

— Зачем? Пусть сдаст анализ ДНК, дальше дело техники.

Сеня вздохнул.

Сдаст она… так ведь могла бы и сдать! Потому что ребенок-то и правда его. И даже если он получит фальшивый анализ, Сонька может заявить об этом в суде, потребовать его переделать, еще один анализ принести… всех не подкупишь! Проще договориться с Сонькой, а эта упертая дура отказывается!

— Она не соглашается!

— Так сунь ребенка в машину и привези в поликлинику. И все дела.

— Она мне его не доверяет…

Ответом Сене был язвительный взгляд.

— Ты меня понял? Лишние хвосты тебе тоже ни к чему. Или разбирайся с этим вопросом, или… в общем так. Сроку тебе — месяц. Потом Илонку отправлю учиться за границу, там она себе и кого поприличнее найдет.

— К-как⁈

— Вот как хочешь, но чтобы у меня на столе лежали все нужные документы. Ровно через месяц. Или — не обессудь.

— Папа! Ну, до чего вы с Симоном договорились?

Илона влетела как раз вовремя, защебетала, захлопала ресницами.

— Пока — ни до чего, — отрезал Борис Михайлович. — Твой Сеня сам все знает, все понял.

— Папочка!!!

Дочь мужчина любил, так что смягчился.

— Месяц ему на оформление всех документов. Потом поедешь учиться за границу.

— Папа, ну куда я поеду? Сентябрь уже! Что я там делать буду?

— М-да… — об этом Борис Михайлович не подумал.

— Папочка, не ругайся, пожалуйста. И не дави на Симончика, вот смотри, как я хорошо подумала! Я хочу быть зимней невестой, но это только после новогодних праздников можно будет! У меня такая шубочка есть, из белой норочки, и белое платье, и зимняя диадема, я буду, как принцесса Зимы.

— Почему?

— Потому что сначала все к Новому году будут готовиться, потом сам праздник, еще Рождество, Старый Новый год — все заняты, никого не соберешь, да и фоточки потеряются в общем потоке. Поэтому если свадьбу назначать, то как раз на конец января.

— Допустим, — на фоточки и прочее Борису Михайловичу было наплевать, но что-то же дочка хочет? Что именно?

— Вот. Папочка, пусть до нового года Симончик разберется со своей лахудрой, а там уж все можно будет сделать красивенько. И со всей семьей его познакомить, и свадьбу я успею спланировать, а то это ТАК сложно, ты не представляешь!

— Ага…

Ладно, с этим Борис Михайлович был согласен. Сентябрь, который уже идет, октябрь, ноябрь… что там? Квартал остался до Нового года, считай, наступил он уже. Не заметишь, как время пролетело!

— Борис Михайлович, я постараюсь все сделать побыстрее. Но вы и сами понимаете, что документы — дело такое, особенно когда один из партнеров артачится и пакостит, — Сеня принял самый умоляющий вид, который мог, и Борис Михайлович махнул рукой.

— Ладно. Сделаешь мне подарок к Новому году.

Или свадьбу Илонка сыграет, если уж ей так хочется. Но с кем-то другим.

Бизнесмен прекрасно умел планировать на несколько ходов вперед, так что… останется этот Симон? Будем его подминать и встраивать в семейную систему. Нет? Значит, надо сейчас прощупать почву насчет кое-кого другого. Пока не предлагать ничего, а просто намекнуть. У нас товар, у вас купец, так породнимся наконец?

Вслух он этого не сказал. Да и зачем людям жизнь портить? Вон, Илонка счастлива, ну, пусть играется пока в свою куколку.

И посмотреть бы, что там за Соня? Самому?

Рамира

Кладбище.

Ночь.

Романтическая обстановка, некромант рисует на земле пентаграмму по всем правилам, слегка ругается — это все в книге красиво выглядит. А на деле… вы на кладбище-то бывали? И могилы там достаточно близко друг к другу, и почва неровная, и лавочек кто-то понаставил, и корень… он-то здесь откуда? Что за деревья тут растут? Сволочи просто, понараскидали своих корней!

А пентаграмма должна быть более-менее ровная и замкнутая. И символы на ней быть должны. Ладно-ладно, по линеечке их чертить не обязательно, но совесть-то иметь надо⁈

Вот и ругался некромант, вот и ползал на четвереньках.

Сначала он зомби поднять хотел, но прощупал магически могилку — и головой покачал. Нет, из этого зомби не сделаешь. Сам же болты зачаровывал, точно — они, сам на себя и ругайся, что так хорошо поработал. Это тело больше в себя никакой дух не примет. Ведьмы — с ними приходится втрое вкладывать, да и так тилл Рамос старался работать на совесть. Вот и перестарался чуток, самому теперь проблемы.

Ничего, нельзя зомби — вызовем духа, так еще и лучше.

Да-да, зомби — это тело, а тело, чтоб вы знали, разлагается. И речь у зомби не особо внятная, если вообще есть, и соображают они медленно. К духу такие ограничения не относятся, но с ним и работать надо серьезнее. И оковы готовить, и много чего еще. Если дух-то ведьмы!