Оборотень с границы (СИ) - Прядеев Евгений

— Смотри, Винни, — смешно коверкая язык, как будто говорит маленький ребенок, показал Мерзкий мне на вертолеты. — Сейчас из этих больших железных птиц вылезут злобные дяди-начальники. Вылезут и начнут на всех орать.

— Не на всех, а на тебя, — лениво уточнил Мирон, закуривая очередную сигарету. — На нас орать бесполезно, мы люди гражданские, значит, для армии материал полностью отработанный. И вообще, почему орать? Мы же с трофеями, подготовились.

Всех, кто остался жив после этой заварушки, мы тщательно обыскали, крепко связали, в том числе серебряной нитью. А затем выложили в один рядочек, как будто к распродаже приготовили. В качестве «главное приза» были связанные Стеблов и Фолькштайн, Эдик должен оценить.

Трупы тоже свалили в аккуратную кучку, а сами завалились прямо на землю и глазели на небо. Иногда хочется просто лежать и смотреть на облака, понимая, как это красиво, и какой ты был дурак, что не ценил эту красоту раньше.

Эдик выскочил из вертолета первым, даже раньше группы «тяжелых», занявших круговую оборону, что являлось грубейшим нарушением всех мыслимых и немыслимых приказов и наставлений. Он подбежал к нашей троице уже успевшей подняться на ноги и бросился обнимать оторопевшего от такого развития событий Мирона.

— Спасибо тебе большое, спасибо, — приговаривал он, пытаясь обхватить своими худенькими ручками массивную тушу моего напарника. — Спасибо, что не бросил его, что помог! Я твой должник, спасибо тебе!

Мирон немного изумился от такого бурного проявления чувств, а стоявшие поодаль большие начальники вообще пребывали в замешательстве. Мерзкий попытался что-то доложить дядьке в генеральских лампасах, но тот только досадливо отмахнулся, с любопытством оглядывая место побоища.

Впрочем, ничего сверхъестественного он всё равно не увидит, а все мало мальски полезные вещи Эдик обязательно заберет с собой. Уж в этом я уверен на двести процентов.

Когда господин полковник подошел ко мне, то лезть с объятиями уже не стал. Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Нам было этого достаточно. Мы можем бесконечно долго хохмить при встрече или материться, но сейчас все это было наносное.

— Где кольцо? — Спросил Эдик.

— Где-то там, — мотнул я головой в сторону горки трупов.

— Одеться не хочешь?

— Есть во что?

— С собой нет.

— Ну значит потом оденусь.

— Устал?

— Кофе хочу! — Мне действительно почему-то сильно хотелось именно кофе, причем вареного, черного, как смола, и без сахара. Эдик кивнул, а я посмотрел в сторону прилетевших с ним начальников.

— Проследи, пожалуйста, чтобы Максима не трогали. Это наш человек!

— Естественно, — кивнул Эдик и повел меня к вертолету.

Шашлык — это хорошо! Нет, не так! Шашлык — это всегда хорошо! К сожалению, многие проживают жизнь, так и не попробовав, что же за великолепие скрывается за этим простым коротким словом.

Нелепая поделка, продаваемая в различных кафешках и даже некоторых ресторанах по городам и весям, зачастую является просто жареным мясом. А вот шашлык…

Настоящий шашлык умеют делать только на Кавказе! Некоторые секреты передаются здесь из поколения в поколение, причем все они кардинально разные, но одинаково вкусные.

Когда ты кладешь в рот кусочек горячего мяса и начинаешь каждой клеточкой своего тела ощущать сок, стекающий с него, хочется забыть обо всем. Все-таки не зря шампуры делают острыми, это подчеркивает то, как шашлык однажды ранил мое сердце и покорил его навсегда. И огонь этой любви в моей груди может погасить только настоящий кизлярский коньяк, который я могу выпить с моими друзьями, и закусить его снова этим чудом под названием шашлык!

— Эка его развезло, — толкнул меня в бок Мерзкий, указывая на Мирона, продолжавшего петь оду шашлыку с вилкой в одной руке и серенаду коньяку с рюмкой его же в другой.

— Да и пусть, — пожал я плечами, с удовольствием делая глубокую затяжку. — После всех этих треволнений у нас у всех нервная система должна выпустить пар. Тем более, не буянит, жизни никого не учит, а просто всех любит и готов этим счастьем поделиться.

Правды ради, Мирон действительно не успел выпить достаточно много, чтобы к нему можно было применить слово «напился». Буквально пять-шесть рюмок для его молодого растущего организма, что слону дробина. Но нервы и у него далеко не железные.

Когда мы вернулись на заставу Мерзкого, у всего личного состава были такие глаза, как будто пришествие живых покойников наблюдают. Больше всего меня удивила реакция старшины, который бросился к Максиму с видом побитой собаки и с места в карьер начал клясться ему в вечной преданности и горячей любви.

Как оказалось позже, старшина, отойдя от Фолькштайна на приличное расстояние, все-таки начал рассуждать здраво и логично подумал, что доложить о произошедшем все-таки надо. Однако дежурный, даже не дослушав его до конца, переключил вызов на кабинет кого-то из руководства, а там трубку передали Эдику…

И наш скромный, а местами даже интеллигентный полковник госбезопасности, орал таким матом, грозил старшине настолько страшными карами, что возвращение начальника, к тому же живым и здоровым, воспринималось исключительно как вселенская благодать.

Вчера мы сходили в баню и завалились спать без задних ног. Эдик всё равно носился по округе, занимаясь налаживанием каких-то связей и улаживанием миллиона формальностей. Поначалу к этому вопросу хотели привлечь и Макса, дескать участок то его, но полковник заартачился. Придумал сказку, что присутствие официальных лиц из числа пограничников будет ему только мешать, взял в качестве проводника бойца из числа местных жителей и погрузился в водоворот своих важных для безопасности страны проблем.

Я так понимаю, что Гузель и Шамиль все же были вынуждены познакомиться с Эдиком, потому что если ему надо, то он найдет аргументы для встречи. Хотя гораздо большее впечатление на него произвела встреча с Гамзатом. С его слов, бывший мулла просил передавать мне привет, но о подробностях разговора с ним не распространялся. Хотя мне конечно было интересно, что мог услышать Эдик в старой башне. Но полковник был задумчив, хмур и на мои вопросы ничего конкретного не ответил.

А сегодня с утра Мерзкий категорически объявил, что без шашлыков нас не отпустит. В конце концов, если после всего случившегося мы не найдем время с ним просто посидеть и поболтать по-человечески, то мы оба просто свиньи, и он знать нас больше не знает. Делать было нечего, пришлось соглашаться.

И вот мы сидим, греемся под жгучим кавказским солнышком, вкушаем дивный шашлык и наслаждаемся не менее прекрасным коньяком.

— Ну а все-таки, Андрей, — подошел ко мне Эдик с рюмкой в руке. Могу, конечно, ошибаться, но, по-моему, за все время застолья наш уважаемый полковник выпил в лучшем случае пятьдесят граммов этого прекрасного напитка. Он был абсолютно трезв, хотя и активно поддерживал застольную беседу, произносил тосты и на первый взгляд употреблял алкоголь наравне со всеми.

— Все-таки, — повторил он. — Почему кольцо оказалось без силы?

— Да потому что, — лениво протянул я. Ну ведь обсуждали это с ним вчера. Нет же, по устоявшейся чекистской привычке информацию надо перепроверить. — Говорю тебе, не было в этом кольце никакой силы. Анна Харт просто банально над всеми пошутила. Она сама по себе была сильной ведьмой, и никакой артефакт ей для могущества был не нужен. Может быть, просто хотела как-то романтизировать свои чувства к возлюбленному, я не знаю. Но силы в кольце не было, я тебе точно говорю. Так сказать, не артефакт красит ведьму, а ведьма артефакт…

— А крутило тебя так почему? — Без былого энтузиазма поинтересовался Эдик, в принципе, прекрасно зная, что сейчас услышит.

— Объяснял же, — стараясь сдерживать эмоции, терпеливо повторял я свою версию. — Точно не знаю, могу только лишь предположить, что так на мой чуткий организм действовали эманации поискового заклятья. Как барона Фолькштайна твой Стеблов заставил кольцо искать, так у меня в желудке кольцо и зашевелилось. Вот меня и крутило так сильно. Так что, я уверен, это не кольцо силы, как в сказке про хоббита, а просто красивая бижутерия.