Школьные годы чудесные (СИ) - Рюмин Сергей

Мы отошли к магазинчику, где торговали монастырской продукцией. Зашли внутрь. На прилавке остался только черный хлеб.

— Рекомендую, — сообщил Степан. — Вкусный. Это не магазинная продукция.

Я согласился. Черный хлеб даже выглядел вкусно, не говоря уж о том, какой одуряющий аромат от него шел. Я вытащил из кармана 20 копеек. Монах в черной рясе, простом черном клобуке и белом фартуке протянул мне буханку хлеба, завернув её в оберточную бумагу и сказал:

— На здоровье!

— Спасибо, — отозвался я.

У магазина мы сели на лавочку. Я периодически поглядывал на maman.

— Решил уже, куда после школы поступать будешь? — вдруг поинтересовался Степан. Я пожал плечами. Какое ему дело? Но ответил:

— Пока нет. Может, в военное училище пойду.

В военное училище я вовсе идти не собирался.

Мой ответ Степана удивил, даже немного обескуражил.

— Тебе нравится ходить по струнке? Когда тобой командуют?

Я задумался.

— Кто-то командует, кто-то подчиняется, — ответил чуть позже. — И потом военная служба — достаточно действенный социальный лифт в обществе. И вообще, офицер — это звучит! Это красиво!

И уточнил:

— Нам на обществоведении так учитель говорил.

— Значит, в школе вас агитируют идти служить? — задумчиво, словно про себя, сказал Степан.

— А что тут плохого? — удивился я. — У меня много родных и знакомых служат в армии.

— Да нет, — сразу отмахнулся Степан. — Я не имел ввиду ничего такого. Просто странно слышать такие взрослые рассуждения от достаточно молодого человека.

Я понял его желание подольстить мне и сделал вид, что это ему удалось — растянул губы в довольной улыбке. Maman продолжала сидеть на покрывале со стаканом вина. Мне или показалось, или действительно, но она больше не пила. Валерий, кстати, тоже.

— А ты тоже на радиозаводе работаешь? — поинтересовался я. — Как Валера?

Степан уклончиво пожал плечами:

— Да так…

— Не холодно?

Степан пожал плечами:

— Я всё детство в Архангельске прожил. Привык к морозам. А сейчас для меня, словно лето.

— А мне, честно говоря, прохладно, — сообщил я.

— Странно, почему вы не захотели по монастырю пройтись? — удивился Степан. — Я занимался историей, краеведением. У этого монастыря богатое, достаточно интересное, прошлое. Внутри даже своеобразный музей есть.

— А мне кажется, что сегодняшние монахи не совсем здоровые люди, — ответил я. — Как можно уйти от жизни? Если были какие-то проблемы в жизни, то уход в монастырь означает сдаться, сбежать. Такой уход, побег из жизни, ожесточает человека, влияет на психику и еще неизвестно как…

— А ты не думал, — перебил меня Степан. — Что причиной может быть желание посвятить жизнь служению богу, смирение…

— Какому богу? — возмутился я. — Придуманному идеалу?

— Всё… Всё… — Степан поднял руки. — Давай тему закроем, а то поругаемся в процессе этого диспута.

Он улыбнулся.

— Интересный ты парень! — восхитился он в очередной раз. — Хотелось бы встретиться с тобой еще, поспорить.

Аура у него желтизной не отдавала. А вот у Валерия всполохи наблюдались.

Степан протянул мне белый кусочек картона:

— Это моя визитка. Позвони мне, пожалуйста, на неделе. Хорошо?

— Конечно! — обрадовался я. — Обязательно. Скорее всего, во вторник днем.

Надеюсь, он не может различать ауры.

— Как ты считаешь, они там достаточно налюбезничались? — улыбнулся Степан, показывая мне на maman и Валерия, и пошутил. — Будет у тебя приёмный папочка.

— Лишь бы он maman понравился, — ответил я. — И не обижал её.

И добавил серьезным тоном, пристально глядя Степану в глаза:

— Я за maman голову любому оторву.

Кажется, он понял, что я что-то подозреваю. Во всяком случае на мою реплику он молча кивнул, мол, принял к сведению.

Таким образом, нас с maman в воскресенье не отравили, не застрелили. А наоборот, выгуляли, накормили шашлыком, а maman даже напоили неплохим, с её слов, вином.

Вечером мы оба довольные были дома. Maman довольная тем, что отдохнула, пообщалась с Валерием, который ей всё больше и больше нравился. А я тем, что всё благополучно завершилось.

Только вот аура у маминого ухажера опять начала чернеть и отсвечивать желтым по мере того, как он трезвел. А maman так тесно прижималась к нему всю дорогу!

Машина подъехала к подъезду. Валерий с maman вышли первыми. Степан задержал меня:

— Забери канистры. Потом позвонишь, я приеду, вернешь. Хорошо?

Я кивнул, пожал ему руку:

— Спасибо за отдых!

Он кивнул, сел за руль.

Валерий прощался с maman. На заднице у него розовело пятно — насиделся на земле. Видимо, застудил.

Меня отец всё время в детстве воспитывал на этот счет: садишься на землю, на камень, подложи под задницу дощечку. Иначе застудишь! Валерий сидел на тонком покрывале. А вот maman — на телогрейке.

Я быстро, одним движением «выстрелил» ему в поясницу коротким импульсом «мертвой» силы. Совсем небольшим, чтобы его неделю другие проблемы занимали, а там разберемся.

— Ну, пока! — maman поцеловала его на этот раз в губы.

Он ответил. Его аура стала чернее.

Глава 42

Глава 42

Настоящая подруга в беде не бросит

Ночь с пятницы на субботу

— Переселяйся ко мне! — Ирину трясло, как в лихорадке. — Немедленно! Это что-то невероятное.

Ирина и Альбина стояли на конечной остановке. На часах была половина третьего ночи. На улице было совсем пусто — ни автобусов, ни такси.

— Там жить не то, что невозможно, опасно! — воскликнула Ирина, огляделась вокруг и вздохнула. — Ну, что ж за дыра такая? Ни автобусов, ни такси, даже частников и то нет!

— А тебе про что говорила! — ответила Альбина. — Как здесь вообще люди живут? И меня сюда засунули. Типа, получи и отвали.

— В понедельник, подруга, — сказала Ирина. — Прямо с утра дуй к своему хахалю и ставь вопрос ребром! Хата нужна в городе. А не здесь, и не с каким-то тут чудищем!

На круг заехала желтая «волга», остановилась, высаживая пассажиров, развеселую компанию из трех подвыпивших молодых людей.

— Такси! — рванулась к ней Альбина.

— В парк! — отрезал водитель.

— Двойной тариф! — крикнула девушка.

— Тройной! — поддержала её Ирина, махнув рукой.

— Девчонки! — заорал один из парней. — А давайте с нами! Будет весело!

— Не будет! — отрезала Альбина, усаживаясь в машину на заднее сиденье. Ирина подвинула её, садясь рядом.

— Девчонки! — обиженно протянул парень.

— Поехали! — скомандовала Ирина. — На Клетинскую.

— Тройной тариф? — уточнил водитель, пожилой мужчина с пышной шевелюрой.

— Тройной, тройной! — нервно подтвердила девушка. — Поехали уже!

Альбина проспала в малосемейке Ирины, не разбирая даже постель, поверх покрывала, до обеда. Потом умылась и поехала на завод, благо отпрашивалась она «в поликлинику» на пару часов, обещая вернуться.

Перед тем, как идти к себе, зашла к подруге, протянула ключи.

— Спасибо! — она улыбнулась. — Покемарила немного.

И она потянулась, не обращая внимания на соседей. Ирина встала ей навстречу, ухватила за рукав и потащила на выход.

— Ну, что ты орёшь! — вполголоса она сказала она. — Весь наш серпентарий ушки навострил! Пошли к тебе!

— Димочка, сходи покури! — Иринка бесцеремонно подошла к лысеющему толстячку, прижалась к нему, обвила его руками за шею, чмокнула в щеку, вгоняя его в краску. — Девочкам потрепаться надо!

И глядя ему в спину, вздохнула и заявила:

— Женюсь на нём! Вот решусь и женюсь! Такой мальчик пропадает…

— Женятся мужчины, — буркнула Альбина, усаживаясь на своё место.

— В нашей будущей семье мужчиной буду я! — хмыкнула Ирина.

— Ты не передумала? — поинтересовалась Альбина. — Вечером ко мне в гости?