"Самая страшная книга-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Парфенов Михаил Юрьевич

– Что за чертовщина? – пробормотал Бэзил.

– Направь луч вперед и не отходи далеко от меня, – велела Эми и вручила ему гаснущий фонарь.

– Их слишком много.

– Тут не очень с обходными путями. Или ты собрался остаться здесь?

Бэзил покачал головой. Прежде, чем он передумал, Эми схватила его за пояс, и оба шагнули к рукам.

Те тут же протянулись к ней – словно нетопыри-альбиносы из темноты захлопали крыльями у лица. Руки хватали, тянули, щипали. Эми пригнула голову и упорно ступала сквозь водоворот холодной плоти. Руки хватали за волосы и выдирали пряди, лезли как черви в рот, цеплялись за щеки и одежду, шлепали по глазам, и оттого перед ними будто вспыхивал свет. Хотели сбить с ног, затянуть к себе.

Шатаясь, дрожа, хныча, покрытая грязью от нечистых рук, Эми упорно брела вперед и тащила за пояс Бэзила. Она пыталась отшибить самые наглые, но те хватали за пальцы, выворачивали до хруста в суставах, драли лицо.

И вдруг исчезли.

Эми с Бэзилом выбрались из коридора решеток, как пловцы на берег, и остановились, не в силах отдышаться. Бэзил уставил вытаращенные глаза в пол, беззвучно шевелил располосованными губами. Руки разодрали запекшиеся раны, снова потекла кровь. Эми выпустила пояс, согнулась. Она ощущала себя испачканной сверху донизу.

– Твои волосы… они вырвали их, – прошептал Бэзил.

Она пощупала свою голову. Вся липкая от крови. Ступни обожгло холодом. Эми вздрогнула. Вода уже заливалась в ее кеды «Чак Тейлор».

– Главное – двигаться, – сказала она. – Мы уже почти пришли.

Они свернули налево, направо и снова направо, вслед за потоком воды. Все просто: если глубже, то идешь в нужном направлении. Вода всегда следует по пути наименьшего сопротивления. Луч фонаря уже едва рассеивал тени, превратился в слабое сияние, отражающееся от темной водяной поверхности. Несмотря на раны, Бэзил не отставал, а когда начинал, Эми хватала за здоровую руку и тянула, и пара шагала быстрее. Эми подумала, что они двое ни дать ни взять – пара крыс, бегущих с тонущего судна.

Наконец, за очередным углом, в двадцати футах впереди показалась дешевая белая деревянная дверь. Вот и выход в Демонстрационный зал. Перед ним собралась лужа. Эми прошлепала к нему, нащупала круглую ручку и повернула. Дверь раскрылась – и вода хлынула в зал, разлилась по Спальням, исчезла под «Пайконнями» и «Финнимбрунами».

– Затопленный Демонстрационный зал, – плюхаясь на кровать, мрачно подытожил Бэзил. – Комиссии это безумно понравится.

– Это наименьшая из наших проблем, – забирая у него фонарь, мрачно посулила Эми и вдруг заметила, на чем Бэзил сидит. – Ха, Спальни. Мы в Спальнях. А ну-ка, пойдем!

Она кинулась чуть не бегом. Бэзил едва поспевал. Свет фонаря мерцал и дрожал, будто пламя гаснущей свечи. Эми подняла его над головой, затем опустила вниз, полезла под кровать.

– Что ты ищешь? – спросил Бэзил.

– Сумки. У Мэтта вместе со снаряжением и фонари.

– Эми, Спальни – огромные. Ты их ни за что не отыщешь.

Та прекратила метаться. Обнаружив свою цель, она кинулась за «Мюскк». Перегнулась через него и потащила с пола мокрую спортивную сумку.

– Что ты там говорил?

Открыть молнию, запустить обе руки в содержимое, обыскать, затем поднять и вывернуть на кровать. Выпал длинный черный «Маглайт». Бэзил схватил его, щелкнул выключателем. Вырвался мощный луч белого света.

– Ты – мой новый супергерой, – объявил Бэзил. – А теперь пошли, отыщем остальных.

Он повел лучом по Спальням.

– Не надо! – крикнула Эми.

Слишком поздно.

Фонарь безжалостно высветил ожидающих в темноте: среди мебели затаились сотни грязных призраков. Куда бы ни ткнулся луч, там с бесконечным терпением дожидались кающиеся, окружали, заполняли зал.

Эми вспомнила, как ее схватили и понесли к креслу. Лютый ужас пронизал ее сверху донизу, она окаменела. Сотни потерявших человеческое духов со стертыми лицами окружили ее – недвижные, бездыханные, застывшие как трупы, молчаливые как смерть. Затем в их толпе что-то зашевелилось. Группка передвинулась в сторону, открыла дорогу кому-то, бесцеремонно шагающему к беглецам. Наконец из безликой толпы мертвецов выступил Карл, или, скорее, комендант Исайя Ворт, он промакивал губы образцом обивочной ткани. Его лицо скривилось в ухмылке, полной ненависти и презрения.

Глава 15. Литтабод

С помощью центробежной силы, вызывающей потерю сознания и обмороки, «Литтабод», непрестанно вращающаяся машина, обуздывает грубые импульсы природы и обращает их против Вашего тела. Если Вам повезет, действие ограничится лишь рвотой и перманентным повреждением мозга.

ДОСТУПНЫЕ ВАРИАНТЫ: СНЕЖНАЯ БЕРЕЗА, НОЧНАЯ БЕРЕЗА И СЕРЫЙ ДУБ Д 92¾ × Ш 32¼ × В 34¼ Номер товара 6595956661

Первой реакцией Эми было выключить свет, закрыть лицо руками, будто маленький ребенок, и тем заставить чудищ уйти – будто они просто Жуткие Ползюки Руфь Энн. Если не видишь их, они не видят тебя. Но Эми понимала: для этого уже слишком поздно. Она больше не сможет спрятаться. Чудища настоящие. Так что Эми заставила себя смотреть.

Она увидела выставку гниющей униженной плоти. Руки торчали под неестественными углами, ноги были вывернуты, раздроблены в коленях, спины согбены, искривлены, лохмотьями свисали одежда и кожа. Мертвецы смердели болотной грязью. Эми не могла оторвать от них глаз.

– Работа выжигает болезнь из разума, – объявил комендант Ворт. – Это – философский камень, превращающий низкий металл девиации в чистейшее золото послушания.

Та же самая проповедь, огонь и сера, но теперь Эми заметила: с голосом Исайи происходит что-то странное. Он словно доносился издалека, как если бы Эми с Бэзилом слушали его из телефонной трубки на скверной линии. Хуже того, звуки речи не соотносились с движениями губ. Карл выглядел персонажем плохо дублированного кино.

– Думаю, надо драпать, – прошептала Эми Бэзилу. – Давай-ка налево.

Тот не ответил. Эми глянула: его кожа блестела от холодного пота, он бормотал под нос.

– Дети мои, глупец и трусиха, – улыбаясь, обратился к ним комендант. – Что за разочарование! Вы двое не вняли моим урокам. Но я неутомим в научении, и теперь вы присоединитесь к вашим соратникам на моей фабрике, где мы перекуем ваши рассудки в нечто более приемлемое.

– Твоя фабрика закрыта. Ее больше нет, – произнесла Эми.

– Бедная больная глупышка. Я так хотел вылечить тебя. Мои кающиеся пришли ко мне полными скверны, и я работал с их смертными телами излечения ради. В процессе улучшения их разумов некоторые были повреждены, некоторые приняли новые болезненные формы, но ведь скульптор должен тесать камень, дабы придать ему видимость более приятную глазу. Должен ли скульптор выпустить резец при первых криках боли?

– Мы уходим, – сказал ему Эми. – Забираем друзей и уходим.

– Я бы нарушил свою клятву, если бы выпустил вас столь больными. Мои покровители не смогли осознать ни моих методов, ни моей миссии и пытались увести моих кающихся до их излечения. Я не допустил этого тогда, не допущу и сейчас.

Эми посмотрел на заливающую пол воду и поняла.

– Что ты сделал?

– Лучше было бы спросить, как я спас их. Я принес высшую жертву. Мои стражи отвели их вниз, в мастерские, и закрыли двери. Те, кто не желал подчиниться и сотрудничать, были спокойно помещены в гробы, дабы не беспокоить остальных. Затем я открыл шлюзы и позволил реке навеять им сон, обнять, подобно матери, обнимающей больное дитя.

– Ты их утопил, – сказала Эми.

– Я спрятал их в пелене времени. Триста восемнадцать человек. Я, будто простыней, покрыл рекой их головы, а затем вспорол себе горло, чтобы когда-нибудь вернуть их и вылечить. Я понимаю, сколько неудобств доставило это моим благодетелям. Я понимаю, что они не смогли отыскать тела и принуждены были набивать гробы речной грязью и так похоронить, чтобы утешить бесстыдно рыдающие семейства. Но я пережил их всех. Эти больные – хворающие ленью, ложными представлениями, безумием, развратным поведением – все будут излечены. Я не прекращу моих трудов до полного излечения каждого, пусть даже мне придется начинать работу заново каждую ночь до скончания мира. Разве это не похвальное устремление? Разве не великолепен мой разум?