А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— Может, это и правильно — пожал плечами Николай — Знаешь, мне Вика как-то сказала, что все до единого по-настоящему великие произведения живописи и скульптуры были сотворены не от души, а на заказ. То есть их прежде кто-то проплатил, а уж потом Рубенс там, или Шишкин уже брались за кисть. Ну, или как минимум имелась четкая перспектива реализации конечного результата. В галерею там продать, или еще куда. Ну да ладно, мы не о том. Ты-то чем этому Смелкову насолил?

— Все тем же — я макнул корку в уже чуть застывшую смесь сыра, масла и яичного желтка — Есть у меня желание как его, так и остальных отправить в дальние дали. А после вожака их на ноль помножить.

— А, теперь ясно — Нифонтов отпил компоту — Превентивный удар, значит. Ну, и что дальше?

— Дальше я передаю его тебе — безоблачно улыбнулся я — Он, конечно, пребывает в моем личном списке врагов, но ты и твои коллеги на него прав имеете больше. Забирай!

— То есть? — немного опешил оперативник — Саш, еще раз прошу — заканчивай играть в «угадайку». И не смешно, и бесяво, как сказала бы Женька.

— Все очень просто — я достал смартфон, сделал запрос в «Яндексе», а после показал Нифонтову фотку покойного лидера обманутых дольщиков, лежащего среди куч строительного мусора с раскроенным черепом — И это только первая из жертв Смелкова. Он ошивается на своей бывшей стройке и убивает всех, кто так или иначе пытается его имя опорочить.

— Имя? — удивился Николай — Или все же дело в самой стройке?

— Представь себе — нет. Я тоже сначала подумал о привязке к непосредственно строительству, а потом подумал и понял, что все не так. Похоже этот кадр на себе любимом капитально зациклен. Вот гляди — этот парень народ мутил, мол, позор Смелкову, на кол его, собаку, посадить. Представитель нового застройщика, который вниз головой с верхотуры без парашюта полетел, отвечал за связи с общественностью, статьи писал на тему, как раньше все со стройкой было плохо и как теперь станет хорошо. Ну, а с третьим вообще все ясно. Вот, смотри, чего он делает. И сразу скажу — это не тонкий стеб, типа вы мух не ловите. Нет у меня желания тебя и отдел в некомпетентности обвинять. Временные разрывы между убийствами немаленькие и выглядят они как реальные несчастные случаи. Ну, а чтобы понять их логику, надо быть полностью в теме. Я сам не сразу ее уловил.

— А сколько еще таких шкатулок с секретом мимо нас проходит? — невесело осведомился у меня Нифонтов — Не сосчитаешь.

— Так штат увеличьте — посоветовал я — И то — на такой здоровенный город полдюжины человек, смотрящих за порядком. Это даже не смешно!

— Есть вещи, которые ни я, ни Пал Палыч, ни даже Ровнин изменить не можем. Так оно ведется с давних времен, так оно будет после нас. И все, за этими словами глухая стена, в которую хоть лбом бейся, все без толку. Наверное, потому иногда некоторые наши не выдерживают и сбегают из Отдела. Не от работы, а от осознания того, что это дорога, ведущая в никуда.

— Да? — изумился я — У вас случаются и такие?

— Редко, но да. Я лично знаю только одного — неохотно произнес Николай — Недавно познакомился. Он в самом начале века из Отдела лыжи смазал, когда Ровнин только-только начальником стал. Этот хрен, я так понял, тоже на данную должность метил, а когда утвердили Георгиевича, то усталость наложилась на обиду, и он свалил в закат подальше от наших заморочек. Слабоват духом оказался, и не сильно тверд в убеждениях.

— Ну, хоть что-то у вас есть такое, как и у всех — заметил я — А то уж мне казаться начало, что вы совсем не от мира сего.

— По-хорошему, он должен был довольно быстро загнуться — продолжил Нифонтов — Так наше дело карает отступников, это тоже старая добрая традиция. Но этот тип выкрутился. Он каким-то образом смог помочь Алконосту, уж не знаю, как ему подобное удалось. Тот в благодарность дважды взмахнул над ним своими крыльями, кои, как известно, имеют невероятную живительную силу и убирают с человека любые проклятья. Так что получил этот черт второй шанс.

— Даже не слышал о такой птице — признался я — Вернее — имя-то слышал, но не знал, что она существует, да еще такое может сотворить.

Любые проклятья. Как интересно. Нет, сколь же многообразен этот мир, и на любую напасть, было бы желание, в нем можно отыскать противоядие.

— Три вещие птицы никуда не делись. Они как в давние времена на наших землях жили, так и живут, что умели, то и умеют. Однократный взмах крыльев Сирина открывает дорогу для горя-злосчастья, двукратный, напротив, приносит удачу в делах. Алконост… Ну, ты в курсе, что будет. А вот махни он крылами своими один раз, одолели бы этого двурушника болячки. Ну, а Гамаюн отвечает за дела семейные. Может сделать так, что вся родня друг друга изведет, или напротив, обеспечить мир и лад в доме на веки вечные, причем сразу нескольким поколениям.

— Вот же — проникся я — Сколько всего рядом интересного, а я ведать не ведаю.

— Рядом, да не совсем — покачал пальцем Николай — Фиг ты кого-то из этой троицы найдешь, они людей не любят, и к себе не подпускают без особого случая. В шаге от них пройдешь и сам того не заметишь. Из наших только тетя Паша как-то раз столкнулась с Сирином, да и то еще в середине того века. А больше из действующих сотрудников никто их в глаза не видел. Ну, кроме Баженова.

— Это ренегат который?

— Он. Кстати, очень верное слово. Ренегат и есть. Он, как оказалось, за сильно большие деньги к одному очень неприятному персонажу недавно на службу поступил, и с недавних пор обеспечивает его интересы тут, в Москве. Шлюндт, змей старый, сам сюда сунуться боится, вот и нашел себе представителя, а тот первым делом с нами попытался договориться, как с основными гонителями его патрона. Мол, мы же хоть и бывшие, но коллеги, неужели не найдем общий язык, мой наниматель ни в чем не виновен, это все наговоры и так далее.

— А он точно при делах?

— Уж поверь. Ровнин сначала хотел разыграть сценку «ладно уж, договоримся», вдруг эта старая сволочь клюнет и правда в страну вернется, но потом от этой идеи отказался. Если, говорит, мы Карла его же методами поймаем, то это не красиво получится, а мерзко, мы ничем не лучше его, выходит, станем. Мол, есть такие негодяи, с которыми принцип «бей зло его же средствами» не работает. Потому отправился Баженов ко всем хренам, а старая крыса Шлюндт где-то в Европе шхерится. Там полно укромных уголков.

— Что да — то да — подтвердил я — Встречаются даже такие, которые ни в одном путеводителе не описаны. Но вернемся к нашему вопросу. Где «спасибо» за сданного тебе призрака?

— Спасибо, конечно, но есть пара неясных моментов. Первый — как он такую дырку в куртке тебе организовал. Как-то не очень это у меня с призраком монтируется. Второе — стройка, думаю, немаленькая. Ты знаешь, где его схрон? И вообще хотелось бы побольше деталей и фактов.

Я охотно изложил ему все то, что сам знал, завершив рассказ теплыми дружескими словами:

— Так что давай, Николай, очищай город от недобросовестных застройщиков, пусть даже и призрачных! Я лично в тебя верю!

— Скажи, а если бы того небольшого инцидента, с которого наша встреча началась, не было, ты бы мне такую же свинью подложил? Или все-таки подсластил бы информацию как-то, обошелся без этого своего «пойди туда, не знаю куда».

— Неужели ты думаешь, что я способен на подобную мелкую месть? — почти натурально обиделся я.

— Ты? Да как нефиг делать — хмыкнул Нифонтов — Ладно, убедил. Я вел себя не лучшим образом и признаю это.

— Всего-то? — прищурил я правый глаз — Мне кажется подобное поведение называется по-другому. Например, к нему подходит слово «свинство». Или…

— Спрашивай — сказал Николай, потирая руки и облизываясь. Просто официант как раз принес ему керамическую глубокую плошку с ранее заказанным оджахури, источавшим пряный аромат, способный пробудить аппетит даже у наевшегося донельзя человека

— Чего?

— Тебе виднее, чего именно. Ты же весь этот цирк учудил не просто так, а по поводу? Только давай так — есть секреты и есть секреты. Если желаешь узнать что-то про нашу внутреннюю кухню или какие-то тайны, связанные с чьим-то прошлым — сразу нет. Лучше обижайся дальше.