Инна Георгиева - Гибкий график катастроф

— Что со мной вчера было?! — схватилась за голову, пытаясь собрать волосы хотя бы в хвост.

— Хороший вопрос, — раздалось от двери. Я повернула лицо: там, опершись плечом о косяк, с двумя чашками кофе в руках стоял Алекс. Такой бодрый, что мне прямо завидно стало. Особенно когда сравнила с собственным потрепанным видом.

— А ты где вчера был?

— Недалеко, — хохотнул парень, подходя ближе и вручая мне утренний латте. Сверху молочной пенкой было изображено нечто-то среднее между грибом атомного взрыва и кометой. — Это солнышко, — видя мой задумчивый взгляд, подсказал он. — Ты должна оценить: я его минут десять рисовал.

— В тебе умер Пикассо, — улыбнулась и добавила про себя: «Скончался в жутких муках, бедняга, если точнее…»

А потом обвела взглядом комнату и добавила уже вслух:

— Кажется, вместе с Годзиллой.

— Тогда это скорее в тебе, — поправил Алекс, усаживаясь рядом со мной на кровати.

Я недоверчиво изогнула бровь:

— Хочешь сказать, что это все — моя работа?

— Ага, — кивнул он. — Я бы и сам не поверил, но как оказалось, у тебя очень… своеобразная муза.

Я прижала ладонь к губам и, широко распахнув глаза, пробежалась по комнате уже куда более осмысленным взглядом:

— Кошмар… шторы сорваны, шкаф раскурочен, кровать под углом… почему кровать стоит под углом?!

— У нее одной ноги нет, — вежливо подсказал Шурик.

— И это все я сделала?!

— Ага, — улыбнулся он.

— В одиночку?!

— Практически. Хотя я пару раз и пытался перехватить инициативу.

— Мама дорогая, — протянула ошарашенным тоном. — Значит, это был не сон… А есть хоть что-то, чего я вчера несделала?!

— Есть, — кивнул Алекс и, протянув руку, взял с тумбы небольшую светлую коробочку. — Ты не получила подарок на День святого Валентина.

Кажется, я покраснела. То есть я и до этого была красная — от стыда, но в тот момент накатила волна смущения, и щеки тут же сделались просто бордовыми.

— Спасибо, — прошептала, заправляя за ухо одну из торчащих прядей. — А что здесь?

— А ты открой и увидишь.

Я послушно заглянула под крышку:

— Сережки… — протянула с умилением. Маленькие «гвоздики» с темно-зеленым камнем в серебряной оправе. Как раз такие, как я ношу, еще и под цвет глаз. — Спасибо! — прошептала от чистого сердца. — Только… у меня для тебя ничего нет…

Он улыбнулся, выразительно кивнул на покосившийся угол кровати и весело ответил:

— После этого? Считай, что мы в расчете!

Я неуверенно пожала плечами, на какой-то миг ощутив себя настоящей секс-бомбой. Не то что бы мне всегда этого хотелось, но порой приятно представить себя кем-то другим. Кем-то раскованным, свободным, не думающим о последствиях. Кем-то вроде одной весело шагающей по жизни готессы…

К слову о готах…

— Мне кажется или Поля действительно затеяла вчера генеральную уборку? — пригубив латте, подняла я на Алекса задумчивый взгляд.

Вместо ответа он сунул руку в карман и достал телефон:

— Звони. Мне тоже любопытно, пережил ли брат эту ночь.

Понятливо усмехнувшись, я набрала подругу. А затем еще раз, после того, как механический голос в трубке сообщил, что абонент не отвечает, будто мы сами были не в состоянии этого понять. Наконец, когда я уже готова была сдаться, гудки прекратились, из динамика раздался странный звук, похожий на шлепок босой ноги по луже, и мрачный голос Полины произнес:

— Золушка на связи. Чем могу помочь?

— Привет, Поля! — поздоровалась я, включив на аппарате функцию громкоговорителя. — Это Ева!

— Да неужели? — буркнула она в ответ.

— Ага! Звоню пожелать хорошего дня и спросить, как прошла твоя ночь?

В трубке обиженно запыхтели:

— Ты что, издеваешься?!

— Нет, наоборот! — тут же воскликнула я, хотя, по правде сказать, отлично понимала, почему она возмутилась. Мы ведь обе ожидали от «зелья вдохновения» несколько другого эффекта. — Просто хотела узнать, как дела. Ты вчера была такой… целеустремленной…

Поля громко фыркнула:

— Ну если моей целью было затопить квартиру, то, считай, программу максимум я выполнила.

Мы с Алексом одновременно нахмурились.

— Затопить? — переспросила я. — Ты так полы помыла, что ли?

— Нет! — огрызнулась подруга. — Я так приготовила макароны с сыром!

Честно говоря, у меня брови сошлись на переносице и мозг, кажется, аж задымился от скорости вращающихся шестеренок, но я так и не смогла придумать, как готовка макарон сумела привести к потопу…

— А ты чего так рано проснулась? — воспользовавшись заминкой, попыталась было перевести тему готесса. — Неужели Шурик оказался не так хорош, как я предполагала?

— Во-первых, — мрачно вставил заклинатель, — я не Шурик, а Александр! Причем Александр, который хорош всегда и во всем. В том числе и в приготовлении кулинарных блюд. Не то что некоторые!

— Нет, Ева, ты это слышала?! — воскликнула Поля. — Слышала?! Он потешается надо мной!

— Да, Алекс, — изо всех сил сдерживая смех, покачала я головой, — не надо так делать. Только и ты, Полечка, согласись: нужно иметь особые таланты, чтобы устроить потоп таким оригинальным способом. Я бы еще поняла пожар, если бы ты эти макароны сожгла, например. Но затопление…

— Так я их и сожгла! — эмоционально перебила готесса. — Вернее, они сами… сожглись. Ну я поставила ковшик на огонь, налила воды, дождалась, пока она закипит, сунула туда эти… палки, чтоб их… И все было бы ничего, если бы они сразу скукожились! Но они торчали из ковшика как крошечные легковоспламеняющиеся факелы. В общем, секунду спустя — я даже понять ничего не успела — они уже пылали. А я как раз параллельно на кухне стекла мыла и у меня под рукой оказалось ведро с водой, а в нем — тряпка. Ну я недолго думая и метнула ее на плиту. И только потом, когда вспыхнули шторы, до меня дошло, сколько на ней было химии…

— Так это вас, получается, пожарники затопили? — предположил Алекс, но я мотнула головой:

— Нет, там своя система типа душа. Как только датчики фиксируют дым, срабатывает автоматика и…

— …и потоп! — закончила за меня Полина. — Нет, ну до чего несправедливо, а?! Я только-только все почистила, а теперь опять убираться? Ну ничего, — хмуро добавила она. — На сей раз образ бедной падчерицы примерит на себя Богдан. Тем более это именно по его милости у меня случился пожар!

Алекс недоверчиво изогнул бровь:

— Брат захотел макарон?

— Нет! — отрезала готесса. — Но если бы я смогла найти хотя бы одну кастрюлю, для их варки мне не пришлось бы брать ковш, и огонь от слишком большой конфорки не попал бы на вермишель!

Я представила кладовую Поли, две полки которой были заставлены посудой от Berghoff (включая отличный набор, подаренный однажды на Рождество ее бывшим парнем: бедняга наивно полагал, что хорошая кастрюля пробудит в готессе таланты кулинара), и удивленно спросила:

— Как ты умудрилась в двухкомнатной квартире потерять штук двадцать кастрюль?

— Понимаешь, Ева, — скрипнув зубами, ответила подруга, — я вот тоже сначала думала, что это невозможно. Пока Богдан не узнал, что вода на мой стол попадает не из двухсотметровой артезианской скважины, как это происходит у четы Соколовых и у других «простых смертных», чей семейный бюджет позволяет содержать личный самолет, а прямо из-под крана. И наличие фильтра его не успокоило. Потому, пока я ползала по квартире со шваброй, он наполнил все мои кастрюли водой и спрятал под кровать. Знаешь зачем? Отстаиваться! Святой ежик, да что это вообще может значить?!

На сей раз мне пришлось зажимать себе рот ладонью, чтобы не заржать. Нет, серьезно: картинка того, как Полина мечется по квартире в поисках утвари, а потом пытается отнять ее у Богдана, свято верящего в то, что поступает правильно, была уморительной. Вот только Полина, кажется, считала иначе.

— Тебе смешно, да? — почти ласковым тоном уточнила она. — Ладно-ладно! Посмотрим, кто последним посмеется! Увидимся на тренировке, жокей!

И отключилась, давая мне шанс самостоятельно додумать подробности «наказания». Я закусила губу, пораскинула мозгами и вынесла вердикт:

— Скажусь больной!

Алекс хмыкнул.

— И, кстати, — обернулась к нему, — Поля задала резонный вопрос. Что ты делаешь на ногах в семь утра в воскресенье?

— А, ты об этом, — улыбнулся он. — Ядвига прислала эсэмэс. Они с отцом возвращаются в город. Будут к восьми. Попросила избавить их от, цитирую: «шокирующих подробностей нашего празднества».