Невинная помощница для альфы (СИ) - Линд Алиса

Нас разделяет два моих шага. Внутри кипит яростная злость. Адреналин впрыскивается в кровь, конечности холодеют, все тепло организма скапливается в животе. Порывистым движением сокращаю дистанцию и, схватив ее за белые патлы, бью локтем в лицо. Марк не успевает меня остановить. Я валю Лючию на пол и, запрыгнув сверху, так резко заношу кулак над лицом, что пиджак трещит рвущимися нитками.

У нее из носа течет кровь, в глазах стоят слезы, взгляд испуганный, оторопевший, она в таком ужасе, что даже не сопротивляется. Руки покоятся у меня под коленями, прижатые к ее телу. С трудом давлю желание вложить ей в лицо еще пару ударов. Но как же хочется наконец показать ей, что со мной придется считаться!

— Еще раз услышу в свой адрес хотя бы одну угрозу, — цежу сквозь зубы, но достаточно громко, чтобы услышал оторопевший Марк, который, судя по запаху, уже задумывается, как нас разнимать. Сжатая в кулак рука дрожит, как не моя, желая впечататься в рожу белой омеги. — И я сама тебя убью. Поняла меня, белая?

Лючия пялится на меня своими светлыми, почти прозрачными глазами, но не отвечает.

— Кивни, если врубилась! — повторяю громче и с нажимом.

Белая волчица наконец отмирает и едва заметно опускает подбородок.

— Вот и умничка, — расслабляю кулак и, похолопав Лючию по щеке, поднимаюсь с ее тела. — Сделай так, чтобы я тебя не видела.

С удовольствием наблюдаю, как Лючия прикладывает трясущиеся пальцы к носу, поспешно встает и семенит в сторону лестницы. Плечи сгорбились, она больше похожа на сутулую собаку, чем на горделивую волчицу. Вот мы и выяснили, кто чего стоит, крошка. Поворачиваюсь к Марку.

— Мы еще не переубивали друг друга, но ты ведь понимаешь, что нас нельзя оставлять под одной крышей? — спрашиваю с хитрой улыбкой.

Шона

Манипуляция, но я делаю это сознательно. У Марка всегда есть вариант запереть меня в спальне, но мы оба понимаем, что от нового столкновения с Лючией это не спасет.

За спиной расходятся лифтовые двери, и я слышу знакомые шаги.

— Передам тебя Эвану, — хмуро отвечает Марк и переводит взгляд мне за спину. — Привет!

— Привет, Марк! — Эван обходит меня сбоку и, приблизившись к телохранителю альфы, крепко пожимает тому руку. — Что-то тут адреналином пахнет, — он оглядывается на меня и поднимает одну бровь. — Я так понимаю, Шона встретилась с Лючией?

— Сами разбирайтесь, кто с кем встретился, — бубнит Марк и направляется к лифту. — Мне пора в Инглвуд.

Инглвуд? Похоже на название района. Марк нарочно проболтался? Внутренности обдает горячей волной азартного нетерпения. Если Эван не отвезет меня в больницу к Трэю, я доберусь туда сама! И точка.

— Голодна? — спрашивает Эван, когда Марк скрывается в лифте. — Бледная, как смерть. Когда ела последний раз?

Качаю головой. Мой нянь направляется в сторону бара. Дурак ты, Эван, я бледная не от голода, а от сжигающего изнутри волнения. Аж мурашки по спине, как я хочу свалить из особняка и оказаться рядом с альфой. С моим альфой.

— Я предпочла бы не есть, а отправиться в больницу к Трэю, — недовольно бурчу и плетусь за Эваном.

— Ты же понимаешь, что он с меня шкуру спустит, если я ослушаюсь приказа? — он с вопросительной ухмылкой поворачивается ко мне. Добавляет уже серьезно, без шуток: — Мне не улыбается заниматься грязной работой ближайшие несколько лет. Так что ко мне можешь даже не обращаться. Я против воли Трэя не пойду.

Меня осеняет совершенно дикая идея, но она может выгореть.

— Тогда просто закрой глаза, когда я совершу побег, идет? — спрашиваю в шутку, прищурив один глаз.

Эван усмехается, явно не придавая значения моим словам.

В этот момент с кухни выходит уже знакомый мне белый волк, работающий здесь то ли барменом, то ли официантом, то ли все вместе. При виде Эвана вытягивается и вежливо здоровается. На вопрос, что в меню сегодня, перечисляет блюда, и я останавливаю его на омлете с сыром и зеленью. Мой нянь просит принести ему чесночные тосты и куриный шницель.

— Я поем в своей спальне, Эван, — заявляю деловито, напоминая тоном о том, что нам нельзя сидеть за одним столом. — Принесешь, как будет готово?

Мой нянь кивает. Вот и шикарно. Отправляюсь на третий этаж. Иду медленно, пока не скрываюсь из вида, а дальше снимаю босоножки и бегу в конец коридора. Я так и не выяснила, где спальня Лючии, придется найти ее перебором.

Третья дверь, которую я открываю, оказывается той самой. Обнаруживаю Лючию сидящей на кровати. Она бросает на меня очень злобный взгляд, но молчит.

Захожу и притворяю за собой дверь.

— Зачем явилась? — все же не выдерживает белая волчица.

— Ты прости за это… — верчу ладонью перед лицом, намекая на расползающийся вокруг носа Лючии синяк. — Достала ты меня угрозами. Просто не надо. Сама посуди, где мне претендовать на твое место?

По мыслям вижу, что и правда прикидывает свои и мои шансы. Видит себя в свадебном платье. Все правильно.

— Он полностью на тебя переключился с того дня, как привез тебя сюда, — она всхлипывает и промокает глаза пальцами. — А я… даже не знаю, какое у меня теперь место. Он собирался на мне жениться. Я его омега! А сижу здесь, как пленница, жду у моря погоды…

Что? Уж очень неоднозначно звучит. Снова смотрю в мысли и… едва не подпрыгиваю от удивления. Вот же черт! Лючия — выгодная партия, только и всего. Ее отец, альфа Белых волков из Колорадо, сватался к сыну Бартоломея, но получил отказ и был направлен в Калифорнию. К Трэю. Так и вышло, что Лючия стала его омегой, хотя, если верить ее мыслям, взаимных чувств между ними нет. Сначала была яркая страсть, которая быстро удовлетворилась. Осталась лишь привычка и легкая симпатия, которой достаточно только, чтобы сексом не противно было заниматься.

— Он мной увлекся, потому что я мысли читаю, — улыбаюсь и, приблизившись, сажусь на край кровати.

Мне ее почему-то становится жаль. Я-то в Трэя по-настоящему влюбилась, а она, выходит, отбывает повинность, пусть даже и не противную, но все равно не может назвать себя свободной.

— Ты его повидать хочешь? — спрашиваю доверительным тоном.

Лючия робко кивает.

— А ты знаешь, где он? — почти шепчет, как будто мы с ней заговор устраиваем.

— Знаю. Но не скажу, пока ты не вывезешь за пределы особняка, — произношу серьезным тоном. — Иначе ведь кинешь меня. Мне надо из-под носа Эвана слинять.

Белая волчица делает довольное лицо и показывает палец вверх, мол, все будет тип-топ. А затем наклоняется прямо к уху и шепчет, как это провернуть.

Ее план просто гениальный! Я в восторге. Осталось разыграть его как по нотам!

***

Спустя несколько минут я стою у окна на третьем этаже неподалеку от лестницы, и рассматриваю захватывающий дух вид на Лос-Анджелес. Небоскребы Даунтауна переливаются рыже-красным багрянцем в лучах спускающегося к горизонту солнца, точно залиты жидким пламенем.

Сзади раздаются шаги моего няня. Оборачиваюсь — несет в руках поднос с омлетом и стаканом апельсинового сока. Краем глаза замечаю приближающуюся со стороны спален Лючию.

— Тварь! — рычит она. — Я же сказала, что не потерплю черную шавку в своем доме!

Обидно, черт! Я не шавка! Но мы не обсуждали, какими ругательствами крыть друг друга.

— Сама ты облезлая шакалиха! — выкрикиваю в ответ, и мы сцепляемся.

Хватаем друг друга за волосы, синхронно падаем на пол и принимаемся по нему кататься.

— Что ж ты, как паскуда трусливая? Давай в истинной форме разберемся! — скрежещу белой волчице, опрокинув ее на лопатки.

— Я человек, а не животное! — яростно кричит она и рывком переворачивая меня. — И разбираюсь, как человек!

— А ну прекратили быстро! — в наш междусобойчик вклинивается яростный окрик Эвана. Я и не думала, что он может так громко звучать!

Мы с Лючией одновременно отпускаем друг друга и поднимаемся на ноги. Я с виноватым видом, она с торжествующим. В мыслях вижу, что она довольна представлением, как никогда. Я шарю взглядом по ковролину, делая вид, что мне очень стыдно. От Эвана несет гневом и раздражением.