Невинная помощница для альфы (СИ) - Линд Алиса

Троица мексиканцев подходит вплотную через несколько невероятно долгих секунд. В крупном мужчине по центру узнаю Сеньора Лауренсио — с большим одутловатым лицом, висящими, как у бульдога щеками, слегка раскосыми глазами и грязными прямыми волосами цвета вывалянной в грязи прелой соломы. Более щуплый волк по его правую руку — Тьяго. У него короткая стрижка и длинный косой шрам на лбу, точно от ножа. Третий волк Грозы выглядит, как типичный телохранитель и внешне ничем не выдается. От всех троих разит надменной уверенностью в себе. Еще бы! Они только что нагнули всех белых волков страны, в разы превышающей их родину по площади. Пока у всех на уме только одно — чтобы сделка прошла нормально.

Телохранитель Сеньора Лауренсио с опаской поглядывает на группу поддержки Белых волков. И правда, почему они просто не перемочат поганых мексиканцев, тем более, с таким численным преимуществом? Может, Бартоломей опасается, что волки Грозы будут мстить или снова вторгнутся в Лос-Анджелес, только еще большей армией?

Тьфу ты. О чем я думаю?! Цель номер один — сбежать от мексиканцев, как только представится возможность. Цель номер два… Рано. Буду решать проблемы по мере поступления. Пока надо пережить эту унизительную процедуру и хотя бы не разреветься. Нервы на пределе.

— Трентон Квин, — басит альфа Грозовых волков и протягивает руку. — Я — Лауренсио Эрнандес. Рад, что мы достигли договоренности.

Он стреляет в меня глазами, и я кожей ощущаю сальность этого взгляда. Как будто он не взглянул, а облизал меня отвратительным слюнявым языком. Гадко! Фу. Опускаю голову, смотрю в землю. Так я не смогу читать их мысли, но и видеть поганые рожи не буду.

Ощущаю запах негодования от Трэя, но вижу, как он пожимает руку мексиканца.

— Как я понимаю, все дальнейшие переговоры будут происходить на уровне Бартоломея, — говорит Трэй нарочито ровно, явно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. По его движению понимаю, что он обернулся в сторону самого главного альфы. — Лос-Анджелес будет являться ближайшим торговым городом и перевалочным пунктом. Верно?

— Да, — голос мексиканца с выраженным акцентом царапает мне мозг, хотя он и низкий. Мне вообще нравятся подобные голоса, но этот конкретный вызывает почти тошноту. — Как я и обещал вашему вожаку, рынок Мексики с радостью примет ваши товары. Все кланы на территории страны находятся под моим покровительством. В обмен на эту очаровательную дюймовочку вы сможете заключать любые торговые и производственные союзы. С учетом того, что ведьм со своей территории мы вытравили, у Белых волков появится огромное количество голодных до товаров и услуг потребителей.

Холодею, понимая, насколько выгодные условия предлагает Сеньор Лауренсио. И все это лишь в обмен на меня. На месте Бартоломея я бы не задумываясь приняла предложение. И, наверное, на месте Трэя тоже. Как бы ни было больно это осознавать. Для деловых людей экономическая эффективность превыше чувств, особенно, запретных. И угораздило же меня влюбиться именно в Белого волка! Вообще с момента побега из отцовского дома я только и делала, что шла прямой дорогой к трагичной судьбе, и вот она меня настигла.

Слезы сдержать все же не удается. Жжение в глазах разливается по векам соленой влагой, стекает по щекам. Мне становится до одури себя жалко. Я еще совсем девчонка, мне бы жить и жить, влюбляться, встречаться, расставаться, смеяться, целоваться… А вместо этого я сначала угодила в рабство к одному волку и вскоре стану собственностью другого. Сеньор Лауренсио наверняка учуял мой запах. Как он со мной поступит? Это Трэй оберегал меня даже от мысленных посягательств членов своего клана, а мексиканец может оказаться не настолько джентльменом. Повезет, если не пустит по кругу. Повезет, если я выживу…

— Договорились, — скрипит Трэй. Его голос вырывает меня из мыслей, возвращает в невыносимую реальность, где меня вот-вот передадут ужасным людям. — Вы забираете черную волчицу, мы получаем рынки Мексики и торгово-производственного партнера. Все верно?

— Да, — сдерживая нетерпение отвечает Сеньор Лауренсио.

Вскидываю голову и пристально вглядываюсь в его мысли. Я нужна ему не только из-за дара. В клане Грозы несколько черных волков, альфа хочет получить черных волчат. Сам он даже пальцем меня трогать не собирается, но ждет, что я буду рожать детей от членов его клана. Похоже, они — обладатели незаурядного дара, и альфа Грозы надеется получить не менее выдающихся щенков. Боги, насколько крепко я влипла!

— Она ваша, — Трэй выталкивает меня вперед, разжимает пальцы, и волк-телохранитель сразу перехватывает меня за другое плечо.

Сердце стучит в груди так, что вот-вот вырвется наружу. Все. Конец. Неосознанно пробегаюсь по мыслям Сеньора Лауренсио и вижу, как он в каком-то привычно мрачном кабинете отдает приказ собрать новую армию и снова напасть на Лос-Анджелес. Упираю в Трэя предупреждающий взгляд, но он не смотрит на меня. Изо всех сил начинаю крутить в голове только что полученную информацию, но мой… уже не мой альфа словно не замечает. Может, внедрение мыслей работает, только пока объект испытывает ко мне какие-то чувства? При такой логике, Трэй перестал что-то ощущать в мой адрес.

Я головой приняла этот факт, но на душе от такой мысли становится совсем грустно. По щекам снова бегут слезы. Шмыгаю носом и опускаю голову. Все кончено. Трэй своим поступком красноречиво все мне показал. Во всем признался. Мне изначально не следовало обольщаться на его счет!

— Приятно иметь дело, Трентон Квин! — альфа Грозовых снова протягивает руку, и Трэй пожимает ее. — Разошлись краями. До встречи!

— Лучше бы не встречаться, — рычит Трэй. — Желаю нам больше не пересекаться.

Сворачиваю голову, вглядываясь в Трэя. У него в мыслях смазанные образы расправы над мексиканцами. Аналогично и у Сеньора Лауренсио. Эта сделка — чистой воды фарс! Обманка, чтобы забрать меня у белых!

Отчаянно смотрю на Трэя, надеясь, что мои мыслеобразы натолкнут его на правильные размышления, но все бестолку. Похоже, он перестал меня слышать.

Телохранитель Сеньора Лауренсио ведет меня к одной из припаркованных за спинами мексиканцев машин. Бросаю последний взгляд на Трэя, уже лишь чтобы насмотреться напоследок, и замечаю азарт в глазах.

— Лауренсио Эрнандес, альфа клана Грозы, — громко произносит он в спину мексиканца. — Я вызываю тебя на дуэль!

30. Гроза Грозе

Трэй

Смотреть на Шону было больно всю дорогу, но я не мог позволить себе сказать ей правду. Нужна была натуральная игра, чтобы Грозовые не заподозрили подвоха. Если бы моя омега знала, что я ни за что не отдам ее Сеньору Лауренсио, вела бы себя иначе, от нее бы пахло по-другому, а мне нужно было, чтобы наши кланы заключили соглашение.

Трентон Квин, как они меня называют, слово держит и договоренности выполняет. А то, что я бросил Эрнандесу вызов, когда мы договорились кланами — другой вопрос. Этот спор уже не на уровне кланов, а между нами лично. Если он откажется от дуэли, потеряет всякое уважение своих волков, весть о его трусости облетит всю Мексику, он не просто потеряет положение, это прямая угроза жизни. Немощный царь горы — идеальная мишень для тех, кто хочет на нее взобраться.

Мексиканский альфа замирает, слыша мои слова. Медленно оборачивается. Прищуривает глаза до узких щелочек. Втягивает носом воздух. Он в доброй паре десятков футов, но я ощущаю острую вонь его гнева. И ярости. Он уже понял, что от дуэли не отвертеться, а еще, кажется, не уверен в том, что одержит верх.

Он грубо передает Шону в руки телохранителю и направляется ко мне.

— Мерзкий щенок! — шипит, приблизившись. — Вероломная тварь!

— Ты мне просто не нравишься, Эрнандес, — отвечаю в тон и начинаю расстегивать рубашку. — Померяемся силой? Или спасовал?

Сеньор Лауренсио порывисто вздергивает руки к воротнику своей блеклой гавайки, надетой поверх засаленных костюмных брюк, и тоже принимается раздеваться.

Вокруг воздух становится наэлектризованным. Мексиканцы медленными шажками приближаются к месту дуэли. За спиной не вижу, но уверен, Белые тоже подходят. Вскоре мы с Эрнандесом уже стоим друг напротив друга в одном белье, а вокруг нас выстроилось плотное кольцо волков, очертив импровизированную арену. Еще бы, это не рядовая дуэль, а целое событие. Добытое в бою — твое, так гласит Кодекс волка. В случае проигрыша дряблого пятидесятилетнего мексиканца его клан перейдет ко мне. Все, чем он владел, и Шона в том числе. То же можно сказать и про альфу Грозы, но я такого не допущу.