А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— Не разделяю ваше недовольство — натянув на себя одежду, Вика явно стала чувствовать себя чуть уверенней, правда, на ногах все равно стояла не очень твердо — Но рада, что настолько понравилась вам, что вы решили меня убить.

— Не убить, дуреха — поправил ее Карпыч мягко — Забрать. Это разные понятия. Совсем разные.

— Не вижу разницы. Так и так жизнь закончится, как способ ее потери не назови.

— А она нужна тебе, такая жизнь-то? Понимаешь, о чем я? — глаза Карпыча, до того обычные налились нехорошей зеленью — Много ты от нее радости сейчас берешь? А? Здесь хоть все настоящее будет. Сама себе хозяйкой стала бы.

Ничего не ответила Вика на его злые, в общем-то слова, только поклонилась поясно, подобрала полотенце и отправилась в ночную темноту, туда, где находился мой дом.

— Постой, ведьмак — велел мне Карпыч, и я, подумав, решил уважить его. Водяник же, дождавшись пока Вика изрядно удалится от берега, произнес — Проводишь ее и возвращайся. Если, конечно, кое-что про подружку свою узнать хочешь, то, что она сама никогда тебе не расскажет. Надо же мне тебе за твой героизм при спасении утопающих хоть какую-то награду выдать, верно?

Много в голосе водяника ехидства присутствовало, это трудно было не заметить. Не доброе дело он сделать хочет, а шпильку в бок сунуть за то, что я помешал реализовать его замысел. Но все равно я согласно кивнул и поспешил за Викторией, сарафан которой вовсе в темноте неразличим был.

Мы молчали с ней всю дорогу, и только когда в поле зрения появился темный силуэт крыши моего дома, она остановилась и сказала:

— Ребятам не рассказывай ничего. Не надо. Они же после и мне жизни не дадут, и в реку эту цистерну мазута сольют, с них станется. Или две. Водяного и русалок не жалко, а вот рыбу и прочих подводных обитателей — очень.

— Я все же гуманнее. Я обещал Карпычу его владения всего лишь унавозить, если он тебя не отпустит. Какая-никакая, а органика.

— Ничего не слышала. В ушах сначала стоял шум, а после все исчезло, только серость какая-то перед глазами осталась.

— Ты молодец — очень серьезно ответил ей я — Боролась до конца. Не вырвись ты от русалок, не выскочи из-под воды, я бы тебя не увидел и не смог на помощь прийти. Так что, считай, ты сама себя спасла, я так, помог самую малость, и только.

— Что до слов этого противного старикана — ерунду он какую-то нес — пытливо глянула на меня девушка — Я, если честно, ничего не поняла, так, кивала на автомате, не более.

— Вообще его не слушал — решил поддакнуть ей я — Но вообще с ними всегда так. Что он, что другие Хозяева, особенно из тех, кто постарше — они чудные. Их хлебом не корми, дай только таинственности нагнать и намеков непонятных накидать собеседнику. Мне кажется, они так развлекаются. Мол — наплету дурачкам семь верст до неба и все лесом, а они пусть ищут в сказанном тайный смысл. Авось и найдут.

— Может и так — согласилась со мной Виктория, а после неожиданно обняла меня за шею и поцеловала. Хорошо так, по-настоящему. Не по-дружески или по-братски.

Правда, продолжения не последовало, девушка отстранилась от меня, развернулась и отправилась в сад, откуда, кстати, доносился какой-то гвалт.

Оказывается, там дрались Антип и Родька, причем не шутейно, а от всей души, с сопением, размахиванием лапами и обвинениями друг друга в разных грехах.

— Саш, разними их — потребовала Виктория — Они же друг друга поубивают!

— Это вряд ли — с сомнением произнес я — Не может мне так повезти. Но раз просишь… Эй, закончили потасовку! Закончили, говорю! Паш, из-за чего они сцепились-то?

— Да как раз из-за Вики — охотно ответил оперативник — Домовой твоего слугу обвинил в безответственности и преступной халатности, тот мигом завелся, и понеслась. Вик, у тебя все нормально?

— У меня все отлично — тряхнула мокрыми волосами девушка и отправилась в дом.

— А у тебя? — обратился ко мне Михеев.

— Пожалуй, тоже — подумав секунду, ответил я — И даже весьма. Коля не возвратился еще?

— Нет — с сомнением глянув на мою мокрую одежду, произнес оперативник — Подожду еще часок, а после пойду его выручать. Ты со мной?

— Здесь воздержусь. Одно дело Вику от потенциальной опасности спасать, другое Николая от вполне реальной. И потом — вы уедете, а мне тут дальше жить.

— Резонно — согласился со мной Пал Палыч — А ты чего по карманам шаришься? Что-то потерял?

— Елки-палки, смартфона нет — расстроенно объяснил ему я, не желая объяснять истинные причины того, отчего мне надо вернуться обратно на реку — Как видно, на берегу выронил. Опять придется по темноте шастать.

— Судьба — Михеев взял пирожок с блюда — А с этими что делать? Ты уйдешь, они ведь опять сцепятся. Вон как друг на друга зыркают злобно.

— Вылей на них пару ведер воды. Два в одном получится — Антип остынет, Родька помоется. Все, я быстро.

Глава 2

Карпыч сидел на том же месте, где я его оставил, бросал камушки в воду и задумчиво смотрел на круги, которые те оставляли на месте падения.

— Ты, парень, наверное, сейчас думаешь обо мне не сильно добро — произнес водяной, когда я подошел поближе — За душегуба держишь, верно? Мол, захотел бессовестный старый хрыч красивую девку себе в свиту прибрать, потому, глазом не моргнув, ее под воду потащил.

— Не прямо этими словами, но что-то такое в голове вертится — признался я, пристраиваясь напротив него.

— Что до совести — ее и впрямь у меня нет — заверил меня Карпыч — Я нелюдь, мне она не положена в принципе. Вам, человекам, она с рождения выдается, так же как стыд или алчность непомерная. Мы подобных роскошеств лишены, у нас все проще.

— Я в Европе пару раз с вурдалаками пересекался, так что насчет алчности вы погорячились. Жаднее их вряд ли кого сыщешь в Ночи.

— Вурдалаки нежить, а нелюдь, ты не путай. Да и потом — нет в них никакой алчности, не наговаривай на это племя. Деньги им нужны постоянно, верно, но, чтобы злато-серебро копить? Брось! Копеечка к копеечке — это только ваше, людское. А они все что добыли, сразу же спускают до нитки не считая. Очень они до радостей жизни жадны становятся, сразу же после того, как с ней навеки распрощаются. Как же это слово-то… Компенсируют они одно другим, вот!

— Ну, может и так — согласился я.

— А девку я хотел из-за тебя утопить — монотонно проговорил водяной и бросил в реку еще один камушек — Чтобы она, грешным делом, тебя же с панталыку и не сбила. Не скажу, что ты, парень, мне очень уж дорог, но мы с Ермолаем рассудили, что другого ведьмака нам здесь, под боком, пожалуй, что не нужно. Мало ли кто на твое место придет, верно? Нынче люди сильно разные попадаются, не то, что прежде. Я с одним утопленником беседу на той неделе имел, он с моста навернулся и сразу камнем на дно пошел, так это же кошмар. Вроде бы вы с ним почти ровесники, а я половину сказанного этим никчемой вообще не понял. Он как иноземец какой-то, даром что вроде наш. «Ты дед», говорит, «не флекси. Я не утонул». Объясняю — нет, милок, утонул. Уж будь уверен. А этот снова: «Это пранк, не мог я рипнуться. И вообще ты, дед, токсичный какой-то». Говорю тебе — вроде он и по-нашему изъясняется, но ничего же не понять. Куда такое годится?

Не повезло Карпычу, нарвался он на прожжённого миллениала, который в реку небось сверзился потому что хотел селфи покруче сделать, а плавать при этом не умел. Я таких еще по старым временам помню, они за хороший кадр для ленты в «инсте» и сотню-другую «лайков» к нему душу дьяволу продадут. У них инстинкт самосохранения напрочь отключен, причем вместе с той частью мозга, которая за него отвечает.

Правда не совсем ясно, кой черт этого клоуна в наши края занес, так далеко от фрешей, воркаутов и устойчивого сигнала «вай-фай»

— И что ты с ним сделал?

— Уморил до конца да на под корягу запихнул. Мне он не нужен, потому станет рыбе кормом — равнодушно ответил водяной — Хоть какой-то прок.

Нет, не Карпычу не повезло, а миленниалу. Впрочем, и черт с ним. Забыли.