Школьная осень (СИ) - Рюмин Сергей

— Мужики, извините, меня девушка ждёт!

Девушка — причина в мужской среде всегда уважительная и неоспоримая.

По-быстрому принял душ, переоделся и рванул на выход. Кстати, все наши «футболисты» уже давно закончили тренироваться и разошлись.

На моё счастье к остановке тут же подошел мой троллейбус. В общем, я успел.

Глава 29

Глава 29.

Исцеление воинствующего скептика

Несмотря на то, что я пришел вовремя, меня ждали и даже высказали претензию, мол, долго шел. Я демонстративно взглянул на часы.

— 15.58, дамы и господа, — сообщил я. — У меня секция полчетвертого закончилась. И, во-первых, здравствуйте!

— Добрый день! — Николай Васильевич первым протянул мне руку, которую я не замедлил пожать.

Директор встретил меня в прихожей в сером отглаженном костюме, идеально повязанном галстуке, ослепительно белой рубашке. Мне даже стало немного неудобно за свои джинсы фирмы «samposhiFF», мятую клетчатую рубашку и грязные (осень же!) кроссовки.

— Привет, Антошка! — почти пропела Альбина. — Пойдем копать картошку!

Она была в элегантном сиреневом брючном костюме: брюки, узкие в бёдрах, расклешенные к низу, приталенный короткий пиджачок, белая блуза.

— Это я его так с детства дразнила, — сочинила ведьма на ходу, повернувшись к директору. Тот даже не улыбнулся.

— Вы куда-то собрались что ли? — удивился я. — На концерт?

— Нет, — засмеялась ведьмочка. — Тебя вот встречаем.

Я снял обувь, куртку. Обул «гостевые» тапочки, отметив про себя, что у Альбинки в квартире появился второй комплект мужских «гостевых» тапочек. Или не гостевых? Для меня?

— Альбина, ставь чайник. И завари мне крепкого сладкого чая. Такого крепкого, чтоб ложка стояла.

Повернулся к директору:

— Николай Васильевич, идемте в зал.

Мы прошли в зал, сели рядом на диван. Альбина поставила чайник и вернулась, решив присоединиться к нам. Я без улыбки, совершенно серьезно взглянул на неё:

— Аль, не мешай мне, пожалуйста!

Она нахмурилась, показала мне язык и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Кстати, зайдя в квартиру, я не забыл про «каменную кожу». Не совсем, но от ведьминых чар она немного бережет.

— Ну, Антон, — скептически улыбнувшись, спросил директор. — Что вы мне скажете?

— Ложитесь, — почти бесстрастно пожал плечами я. — Пиджак снимите, а то помнёте. И галстук тоже, а то удавитесь невзначай.

Директор от моих слов покраснел, разве что не вскипел. Но смолчал. Мне тоже не понравился его враждебный скептицизм. Хотя, честно говоря, он был в своём праве — 60 лет прожил, исповедуя диалектический материализм, а тут сверхъестественное. С ума сойдешь точно!

В конце концов Николай Васильевич решился, снял пиджак, галстук, послушно лег на диван. Я «включил» магическое зрение, внимательно осмотрел его.

— У вас болит здесь, — я показал рукой на низ живота. — Здесь, здесь и здесь. То есть желудок в меньшей степени, печень чуть-чуть, сердце, пожалуй, даже сильно.

— И что? — директор тут же попытался сесть. — Это я и без вас знаю. Желудок и печень от химии, которую я неуёмно жру, потому что у меня рак прямой кишки. Сердце давно пошаливает. Вы мне ничего нового не сказали, Антон!

— А я и не собираюсь говорить, — я ткнул его ладонью в грудь, заставляя лечь обратно. — Я вам предлагаю вылечиться. Совсем. От всего: от рака, от болей в желудке и печени. Сердце будет здоровым.

— Я вас считал более серьезным человеком, — Николай Васильевич попытался снова сесть.

— Николай Васильевич, — предложил я. — Давайте так. Я вас лечу, точнее, исцеляю, а вы взамен Альбине отписываете вот эту квартиру. Как вам такой вариант?

— Хм, — сморщил нос директор. — Это будет сложновато…

— Так и от болячек вас тоже непросто избавить, — засмеялся я. — Если уж медицина практически руки опустила.

— Мальчик, а ты не врёшь? — директор иронично улыбнулся, глядя мне в глаза.

— Так, результат будет у вас «на лице», как говорится, — ответно улыбнулся я. — Что вы теряете?

— Ну, давайте посмотрим, — согласился директор.

— Нет, — ответил я. — Сначала мы дадим друг другу слово.

— Хорошо, я обещаю, — нетерпеливо согласился директор. — Если ты меня вылечишь, я выведу эту квартиру из служебного фонда и выдам её Альбине.

— Я обещаю вас исцелить!

— Ну-ну…

Директор договорить не успел. Я его погрузил в сон — на всякий случай, чтобы избежать всяких разных лишних разговоров, обсуждений, советов, ехидных замечаний и прочего. Достал меня этот скептик!

Исцеление заняло минут тридцать с небольшими перерывами. Сначала занялся сердцем — вдруг не выдержит в процессе лечения?

После сердца перешел на онкологию. Здесь процесс оказался не столько сложнее, сколько более энергозатратным. «Живой» силы у меня осталась едва ли одна треть. Пришлось делать перерыв, в процессе которого я погонял энергию по телу. При этом восстановление магических сил у меня шло как-то вяло.

Заглянула Альбина. Увидев спящего любовника, широко раскрыла глаза и знаком поинтересовалась, в чем дело?

— Да спит он. Иди сюда! — я подозвал её к себе, попросил. — Аль, пожалуйста, не беспокой меня минут десять. Ладно? Иначе будут кранты.

Она пожала плечами, но кивнула и вышла из комнаты. Я присел на пол, скрестив по-турецки ноги, и ушел в астрал. Там восстановиться полностью удалось практически всего за пару сеансов — «кольцо» и «вверх-вниз».

Вышел из состояния медитации и чуть не ахнул — Альбина стояла передо мной с открытым ртом.

— Я хотела спросить… — начала она. Я взглянул на часы. Прошло четыре минуты.

— Ты меня чуть не убила, — сообщил я.

— Ну, я не думала…

— Не мешай мне, пожалуйста, — терпеливо повторил я. Альбина снова вышла из комнаты. Я приступил к процессу. Печень получилось поправить достаточно быстро. Когда она из красной стала снова зеленой, я опять устроил перерыв. Вышел на кухню.

— Чай готов?

— Остыл уже, — обиженно ответила ведьма. Она сидела за столом, на котором красовались два бокала: мой и её. Её пустой. Я взял в руки свой бокал, пошутил:

— Не плюнула?

От такой наглой моей шутки она открыла рот.

— Ты… Ты…

— Ты мне тоже нравишься! — перебил я её.

Я в несколько глотков опустошил бокал:

— Пойду дальше работать. Еще чуть-чуть осталось!

Желудок я ему «починил», что называется, за один присест. Точнее, за один не сильно насыщенный «айболит». С этим бы даже справился один мой карандаш — амулет с конструктом «айболит». Там даже не язва была, так легкий гастрит. И похоже что-то еще: вверх по пищеводу поднималась розовая «ленточка». Но это уже не важно, «айболит» исцелил без проблем.

Я приготовился будить пациента, когда обнаружил, что Альбина всё-таки не оставила нас в покое и подсматривает в приоткрытую дверь. Я укоризненно цыкнул языком и покачал головой:

— Алька! Ну, так нельзя же в конце концов! Ладно, заходи!

Я приглашающе махнул ей рукой. Она подошла ко мне и вдруг бросилась на меня, обхватив шею руками, а талию ногами. Повисла на мне. Я ошеломленно замер, не зная, что делать. Руки автоматически подхватили её за упругую попку, чтоб девушка не упала. Кажется, я покраснел.

— Антошка! Миленький! — запричитала она. — Научи меня так! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Что хочешь, для тебя сделаю! Ну…

Я осторожно снял её с себя.

— Потом обсудим, — по-другому я сказать сейчас не мог.

— Ура! — она захлопала в ладоши и чмокнула меня прямо в губы. Я опять замер.

— Ты это… -я вдохнул-выдохнул, успокаиваясь. — Стой смирно. Давай доделаем начатое…

Я указал на директора рукой. Она кивнула. Я сконструировал и кинул в Николая Васильевича «отмену сна» или «будилку» — заклинание, отменяющее конструкты «паралич», «сон», «подчинение».

Конструкт был из категории Магии Разума, поэтому на другие заклинания — Жизни или Смерти не действовал. Например, ту же «сетку» с ведьмы мне пришлось снимать, разрушая структуру наложенного конструкта.