А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Вечная московская круговерть, как же мне тебя не хватало!

— Такси? — осведомился у меня сонный молодой человек, и тряхнул биркой, висящей на шее — Едем, нет?

— Едем — согласился я, и назвал адрес.

— Три — подавил зевок юноша.

— Неужто бензин так подорожал? — изумился я, вспомнив о том, что раньше подобная поездка стоила вдвое меньше — Или инфляция страну настолько заела?

— Вольному воля — равнодушно ответил мне он — Ищи дешевле.

Не скажу, что у меня не было денег. Были. Не то, чтобы прямо очень много, но тем не менее. С месяц назад я по просьбе упомянутой выше Жозефины, помог одному состоятельному англичанину избавиться от назойливого призрака его прадеда. Там вообще забавная история вышла, связанная с чистотой крови и правом наследования. В результате я довольно-таки неплохо заработал, несмотря на невероятную скаредность обитателя туманного Альбиона, а моя подруга Жозефина получила доступ к семейным архивам его семейства. Зачем это было нужно моей приятельнице-ведьме неизвестно, но, зная ее предприимчивость, не сомневаюсь в том, что в конечном итоге она сорвала куш поболее моего. Может, опять клад своей прабабки затеяла искать, может, еще что. Кто знает, какие мысли на этот раз бродили в ее шальной французской голове?

Хотя, памятуя о нескольких наших совместных приключениях, я этого не знаю и знать не желаю. Мне моя жизнь дорога. И рассудок тоже.

— Как скажешь — ответил я индифферентному перевозчику и достал из кармана смартфон.

Надеюсь, «Яндекс-такси» за эти два года не успело исчезнуть в никуда? И не стало работать медленнее, чем раньше?

Нет, тут все осталось как было, и «откуда вас забрать» спросили, и машину подали быстро. Цена поездки, конечно, все равно оказалась не такой уж низкой, ибо дорога ложка к обеду, но сравнивать ее с названной мне ранее, было как минимум приятно.

Ну, а бонусом оказалось то, что в серебристой «Киа» меня встретили сразу два водителя. Один — живчик-азиат, с глазами-щелочками на круглом, что твой блин, лице, улыбчивый и расторопный, второй же мой соотечественник средних лет, хмурый и ворчливый. А еще — мертвый.

Правда, я не сразу понял, что он тоже водитель, ясность в данном вопросе появилась уже после того, как мы отправились в путь. До того он меня просто обматерил, таким оригинальным образом предупреждая о том, что не стоит садиться на переднее сидение, и разумеется, даже не догадываясь о том, что я его слышу и вижу. Впрочем, я и не собирался посягать на данное место, мне все равно сзади сидеть комфортнее. Да и привычнее, за минувшие два года у меня уже сформировалась привычка располагаться сзади. Не принято в Европе плюхаться рядом с водителем.

После того, как машина тронулась, он переместил свое внимание на шофера, всяко костеря его за то, как он управляется с автомобилем, за то, что в салоне играет шансон, а не «Милицейская волна», за то, что окно открыто, и еще много за что. А еще прозвучала фраза: «когда я за рулем этой «ласточки» сидел, совсем другое дело было», что полностью прояснило ситуацию. Хотя я и без того догадывался, что при жизни наш нежданный попутчик работал таксистом и, скорее всего, именно на этой машине. Может, в ней и помер, например от инфаркта. Ну да, на вид ему сорока нет, но болезни молодеют, так что сердечным приступом у нестарых еще мужчин нынче никого не удивишь. Потому и после смерти он на своей «ласточке» катается, это его единственный якорь в новом, но не лучшем, мире.

Непонятно только, чего он на нашем пласте бытия застрял? Наверняка какая-то причина есть. Но, признаться, мне плевать, какая именно, поскольку я не собираюсь разбираться в том, что случилось с этим ворчуном. Это не мое дело.

— Капец, какой он душный — сообщила мне Жанна минут через пять, скорчив недовольную гримасу — Неудивительно, что его тут оставили. Кому он там, наверху, с таким характером нужен?

Ее слова произвели на зануду-таксиста невероятное впечатление, он, бедный, даже подпрыгнул, да так, что его голова на время скрылась из поля зрения, пробив потолок автомобиля. Видать, не так давно он стал призраком, с подобными себе еще не встречался, и не знает, что есть все же на белом свете те, кто может его видеть и слышать, и я сейчас речь не о себе веду. Вот вылез бы он хоть раз из машины, погулял бы по аэропорту, и узнал, что кроме него другие призраки есть. В том же Шереметьево их хватает. Место людное, случается в нем всякое, потому минимум десяток душ я по дороге из самолета до выхода приметил. Мало того — двое из них поняли, кто я такой есть и поспешно скрылись из вида, из чего следовало, что устраивает их нынешнее существование, не желают они сводить знакомство с Ходящим близ Смерти.

Вывод — даже на том свете социопатам живется несладко. Фу таким быть.

— Ты меня видишь? — заорал он, вернувшись в салон — Видишь, да? И слышишь?

— Лучше бы не слышала — поморщилась Жанна — Ты такой нудный, такой ворчливый. У тебя, наверное, при жизни даже женщины не было, потому что такой нудеж ни одна ведь не выдержит, даже самая кривая и косая. Максимум — проститутки, да и те, наверное, с тебя сверх таксы денег брали.

— Сама ты косая! — ошарашенно отбрехнулся таксист — Вон, шея буквой «зю» вывернута. И на шлюху ты похожа, между прочим.

— Вот ты козел! — возмутилась Жанна — Я модель! Была.

— Так ты — как я? — наконец смекнул призрак — Тоже померла?

— Капитан Очевидность — похлопала в ладоши моя спутница, выдав одну из своих коронных улыбок — Поздравляю, догадался.

— Слушай, а почему так? — засуетился таксист — Почему мы тут? И как отсюда… Ну… Уйти? Всегда думал, что после смерти либо ничего нет, либо что попаду в трубу, по которой полечу… Ну, куда-то.

— Фантастический идиот — сообщила мне Жанна — Да?

— Не больше, чем ты два года назад — ответил я ей совсем негромко, так, чтобы не привлекать внимание водителя.

— А? — поняв, что мой ответ был адресован злорадно лыбящейся девице с кривой шеей, призрак таксиста совсем уж ошалел от происходящего — А?

Он перегнулся через сидение и махнул рукой перед моим лицом.

Я вздохнул, в очередной раз подумав о том, что язык мой — враг мой, после достал телефон и приложил его к уху. Это, увы, была необходимая мера, которой я пользовался с давних времен. Люди большей частью своей достаточно мнительны и не очень благодушно относятся к тем, кто говорит сам с собой. Чаще всего они склонны видеть в таких чудаках безумцев разной степени социальной опасности или же наркоманов, находящихся в трансе.

Впрочем, в свое время, я и сам на том же Гоголевском с любопытством поглядывал на тех, кто, идя по бульвару в совершеннейшем одиночестве, при этом с кем-то общался. Смотрел и гадал — «блютус» или марихуанна? Поди пойми…

Короче, я давно для себя решил не дразнить собак, потому беседуя на людях с той же Жанной, всегда доставал телефон.

— Ты меня видишь? — вопрос прозвучал с такой мучительной надеждой, что даже камень, наверное, прослезился бы — Да? Видишь?

— Клешню убери — велел ему я холодно — Ты мне ее еще в глаз засунь. И вообще — не шали в ближайшие сорок минут, хорошо? Это в твоих интересах. Последние полдня я провел в пути и очень устал, по этой причине добряком меня не назовешь.

Повторюсь — камень, может, и прослезился бы. Но не я. Меня этими страдальческими интонациями не пробьешь, я хорошо знаю им цену. За последние два года я вообще научился ориентироваться во многих вопросах, о которых раньше даже не догадывался.

— Ты меня видишь! — взвыл бывший таксист — Видишь! А почему? Как? Ты кто вообще?

Вместо ответа я убрал телефон в карман и снова уставился в окно, за которым мелькали среднерусские пейзажи, по коим мне время от времени доводилось скучать в дальнем зарубежье. Ностальгия, знаете ли, свойственная русским людям, особенно если перед ее приступом ты закинул в себя изрядное количество виски или текилы. Так что радовали мой взор как березки и елочки, так и до сих пор нереновированные «хрущевки», а также многочисленные торговые центры разной степени престижности, включая показавшуюся в поле зрения «Мегу». Дорога по причине раннего времени все-таки оказалась пуста, а потому мы невероятно шустро домчались аж до Химок.